А тут вырядилась ребенком!
— Бери! — командует Сеня, рывком поднимая утырка Шепелявого, еле переставляющего ноги и что-то бормочущего беззубой пастью.
Ох, тебе на зоне обрадуются! Даже готовить не надо! Уже все, как надо!
Мстительно хмыкаю, и — куда деваться? — подхватываю с пола рыжую помеху.
Она сдавленно выдыхает, таращит на меня полные ужаса и слез глаза, кривит красивые губки.
— Отпусти меня! Слышишь, тварь! Отпусти! — шипит, дергаясь, но я аккуратно перехватываю ее локтем поперек горла, прижимаю к себе спиной.
От нее вкусно пахнет. От нее всегда вкусно пахнет.
И у меня, несмотря на дикость ситуации, встает.
У меня всегда на нее встает.
Рефлекс уже выработался, бляха муха.
Она чувствует задницей мой стояк и испуганно замирает.
А я мстительно прижимаюсь сильнее. Не хочу напугать, но черт… Сама виновата. Надо на пары ходить, а не прогуливать.
Сеня подходит к нам и сует рыжей в руки ргдшку!
Да что за!..
Я молчу, только неосознанно сильнее сжимаю ее за шею, словно хочу уберечь.
— Держи, сучка, и крепче! Вот тут зажимай.
И выдергивает, скот, чеку!
У меня внутри все леденеет от страха за эту рыжую дурочку.
Уже не думаю о том, что пропалюсь, хриплю ей на ухо:
— Держи, рыжая. Держи.
И она дергается всем телом. Отчетливо. Знакомо.
Дежавю, бляха муха!
Мы с ней так уже стояли когда-то. Вот только ситуация была другой. Получше.
— И молчи, бля… — добавляю на тот случай, если вдруг решит меня узнать.
Она каменеет, вытягивается стрункой, пальцы стискивают гранату.
Держи, дурочка ты моя рыжая. Держи… Ну кто ж знал…
Ох и вперся я. И тебя впер.
Надо выбираться теперь. И мне без тебя никак. Да и не надо мне.
Без тебя.
Снова в шко… То есть, в универ!
Я никогда не учился в универе. Не случилось как-то.
Планировал после школы, но…
Случилась та гонка, я выиграл.
Загулял, естественно, в компании с двумя веселыми девчонками. А проснулся уже в другой компании.
В полиции. И два года — как в страшном дурном сне…
Ну да ладно, чего вспоминать.
Но вообще, жизнь — та еще шутница.
Хотел ты, Макс, учиться, получать образование высшее — на тебе.
Спустя семь лет оно особенно актуально, ага.
Да и не на юридический я хотел… И вообще… Надо бы на первый курс, хоть и смешно я там буду смотреться.
Но тут мне выбора не предоставили. Бери, Курагин, что дают, и не выделывайся.
А потому я переживаю.
И даже больше, чем первый раз в первый класс. Тогда хоть мама за руку держала. И сестренка, коза мелкая, прыгала вокруг. Банты у нее на голове были, помню, огромные. Очень хотелось дернуть за один, развязать…
Но мама, зная мой проказливый характер, это дело четко пресекала.
А то Люська, сестренка, той еще плаксой была, могла завестись на час, не остановишь… Куда только чего девалось…
Я усмехаюсь, выдыхаю и завожу байк.
«Дукати Панигале», классического красного цвета. Рычит, зверь, подо мной, и дрожь его мне передается.
Круто. Давно я на байках не гонял.
Правда, итальянцев не особо люблю, нервные они слишком. Как норовистые коняшки.
Я бы лучше взял старый добрый «бобби», но… Где мы и где «бобби»?
Хорошо, хоть «Дукати», а не «Ява».
Ладно. Выдохнул. В себя пришел. Неуместное волнение перед неизведанным смирил.
Пора? Но, бляха… Вот как так вообще?
Я — уже столько всего переживший, вполне себе серьезный чувак с охеренным жизненным опытом, словно мальчишка-школьник опять переживаю из-за первого сентября. Когда это дерьмо закончится?
Злюсь, слишком резко беру разгон, и гребанный итальяшка тут же реагирует на это нервным вилянием, чуть не пристраивая меня под встречный грузовик.
Ухожу в последний миг, вижу вылупленные во все лобовое глаза водилы грузовика, его раскрытый в мате рот.
Газую, выравнивая зверя.
Норм! Слушается! Попробовал бы не послушаться, нежный придурок! Давай, малыш, не подведи, папа будет ласковым. Нам с тобой еще мой образ плохого парня поддерживать…
Во двор универа въезжаю с шиком. Юзом, чуть ли не укладывая красненького на бок и страстно рыча.
Короче, замечают даже те, кто не должен.
Торможу, картинно снимаю шлем, в тон байку — красно-черный, стильный.
Не улыбаюсь, взгляды игнорю.
Я — крутой чел, я тут чисто случайно. Скучающе оглядываю двор универа, переполненный в честь первого сентября. Ну привет, студентики… Повеселимся?
Вообще, ощущения смешанные. Словно я второклассник и приехал в свой старый детский сад, в подготовительную группу. Весь такой взрослый, но одобрения и восхищения охота.
Прикуриваю, как положено, не дерьмо синтетическое, а нормальную сигарету, от нормальной зажигалки.
Ловлю на себе внимательные взгляды парней.
Девчонок.
Тут даже не внимательные. Заинтересованные.
Не, ну а чего? Я — красавчик, это без вопросов. Девки всегда велись и ведутся. Все. Ну, практически все…
Но не будем о грустном.
Чуток поигрываю мускулами, курю.
Футболка на мне свободная, не обтягивает по-пидорски, но все, что надо, видно. И джинсы свободные, потертые. И кроссы. И вообще, был бы бабой, точно бы приметил такого…
Ну вот и давайте, примечайте. Все. Мне тут мелькать надо какое-то время.
Может, даже поучиться получится. Юридический — это как раз мне в тему.
Может, Васильич потом выделит квоту…
Но для этого надо кое-что сделать.
А, значит, пора приступать.
Вот только с чего начать? Опыта-то никакого…
Студенты бегают в разные стороны, как тараканы, никакой линейки торжественной или еще чего-то подобного тут, видно, нет.
Ну правильно, не школа же.
И занятия, наверно, прямо с первого сентября…
— Эй, где тут учебная часть, не подскажешь? — торможу я высокого худого парня, с видом задумчивым и отрешенным топающего к крыльцу.
— На втором, двести первый кабинет, по лестнице направо, — коротко информирует он, тормозя и оглядывая меня внимательно. Глаза за стеклами очков нечитаемы. Не люблю очкариков. Глаз не увидишь, нихрена не поймешь, о чем думают…
