— Макс, — первым подаю руку. Надо же с чего-то начинать?
— Олег, — пожимает он мою ладонь, — ты новенький? Не видел тебя тут.
— Да, перевелся из Владика.
— Ого! Далеко тебя занесло.
— А то… Ты с какого факультета?
— Юридический.
— И я! Не пятый курс?
— Пятый.
Мы пару секунд разглядываем друг друга.
Вот мне повезло, а! Среди всей толпы на одногруппника наткнуться! Это же можно считать хорошей приметой?
— Ну ладно, спасибо, Олег, — киваю я независимо.
И медлю чуть-чуть.
— Давай покажу, куда идти, — Олег предсказуем. Или это я такой умный? Пусть будет оба варианта сразу. Так приятней.
— Спасибо!
Тут самое главное не навязываться и не прилипать.
Я — одинокий волк, плохой парень… Это они за мной все таскаться должны, предлагать общение, а не я за ними.
Мы идем к крыльцу, провожаемые взглядами. Надеюсь, я сейчас не с главным лохом универа заобщался, а то неудобняк. Промашечка.
Но, судя по внешнему виду, Олег вполне нормальный парень… Мы разговариваем на общие темы, и я все больше успокаиваюсь и прихожу к выводу, что все идет пока хорошо. И, если так и дальше будет…
— Эй, Светлячок, как лето? — раздается откуда-то сбоку веселый голос, и за моей спиной ему звонко отвечают:
— Нормально! Каникулы удались!
И да, сука, я вздрагиваю!
И оборачиваюсь прежде, чем успеваю себя взять под контроль!
За моей спиной стоит рыжая высокая девчонка. Красивая до охерения, с зелеными яркими глазами и невозможно притягательными пухлыми губками.
Они нереально вкусные, эти губки. Я до сих пор вспоминаю.
Иногда. Не чаще одного раза в день.
Каждую ночь перед сном, если уж начистоту.
Света, дочь генерала.
Она смотрит мне в глаза… И в них тоже узнавание! И шок.
Света хмурится, оглядывает меня с ног до головы, открывает ротик, чтоб что-то спросить, но тут ее опять окликают:
— Светлячок, ты чего там? Иди сюда!
— Иду, — отвечает она, не поворачивая головы, продолжая сканировать меня хмурым взглядом.
Я изо всех сил стараюсь удержать рожу. Вот честно, когда в хату входил первый раз после сизо, было легче.
Но, судя по всему, держусь нормально, и даже получается делать вид, что не узнаю ее.
Скольжу взглядом, нарочито нахальным и ленивым, по ее смачной тонкой фигурке, торможу на губах, облизываюсь… Ох, если б не было тут столько народу, я бы…
Что бы ты, придурок?
Что?
Опять силой поцеловал ее? Полапал всласть?
В прошлый раз меня оправдало то, что вообще был не в курсе, чья она дочка. Да и на взводе, опять, же сильно находился…
А в этот-то раз все четко осознаю. Приоритеты расставляю верно.
И по всем этим приоритетам понятно, что мне не светит девочка Света.
Не моего она полета птица. Даже если б не было… Обстоятельств. Все равно не моего. Таких, как я, ее папа-генерал натягивает на чайник вместо куклы.
А меня, если узнает, что хотя бы смотрю в ее сторону, вообще порвет. Ну, а сам не сподобится, так братишка солнечной Светочки, полковничек фсбшный, точно постарается.
Светочка у них, как я понял, свет в окошке, поздняя самая сладкая конфетка.
Не моими губами такую жрать.
Все эти мысли проносятся в дурной, ошалевшей от неожиданной встречи башке в одну секунду, пока в глаза зеленые смотрю.
А потом Светочка отворачивается, презрительно дергает плечиком и сваливает в сторону своих друзей.
А я остаюсь, дурак-дураком, стоять на ступеньках универа. Под взглядами студентиков.
Весело, шопиздец…
— Ты чего? — прорезается сквозь шум в ушах голос Олега, про которого я, признаться, и забыл уже, — запал? Не вариант.
— Да? — хриплю что-то невразумительное, наблюдая, как Светочка смеется над шутками каких-то парней, так же, как и я, облизывающих ее жадными глазами. Смеется. На меня не смотрит. Но сто процентов чувствует мой взгляд. Спина слишком прямая, попка чересчур оттопыренная, пальцы поправляют волосы… Красуется, Светлячок…
Зеленоглазая. Еще круче стала выглядеть с зимы.
Загорела, немного похудела. Глаз не оторвать.
Вот я и не отрываю…
Палюсь по полной программе. Понимаю это, но поделать с собой ничего не могу.
— Да, — отвечает Олег, — это Светка Старицкая. К ней на кривой козе не подъедешь.
— А на прямой?
— Чего?
— На прямой козе если?
Я с огромным усилием выдыхаю, усмехаюсь и отворачиваюсь. Тоже с усилием.
— Пошли?
— Да, пошли, — кивает Олег и топает первым по ступенькам вверх.
Я иду следом. Не оборачиваясь. И чувствуя на себе внимательный взгляд зеленых глаз. Невольно вспоминается песня, которую пели в тех местах, где я обитал два года после школы.
«У беды глаза зеленые…»
Никогда не любил шансон, но здесь он, сука, в тему.
Зеленые глаза у моей беды.
И чего теперь делать, как устранять эту помеху, которая все похерить может, непонятно.
Зеленые глаза моей помехи
— Пал Васильич, а может я чего-нить другое буду делать? Не выгорит тут, я прям чувствую…
Я ловлю себя на слабой ноющей ноте, словно щенок подскуливает, и тут же маскирую это прокашливанием. Конечно, против Васильича я реально щен, но показывать это — все равно что на спину валиться и пузо подставлять. Не пойдет.
— Макс, конкретно говори, что не так, — басит в трубке Васильич, потом отвлекается и кому-то смачно говорит матом.
Смысл послания понятен, и хорошо, что он не мне.
Я послушно пережидаю производственный момент и еще раз перебираю в уме доводы, по которым я не могу больше заниматься этой хренью.
Вернее, довод-то один. Но его я палить как раз не хочу.
Потому что это… Ну вообще днище.
А значит, надо что-то другое придумывать. И очень хорошо, что Васильич запретил к нему приезжать для отчета и связь мы не видео держим, а по старинке, по телефону.
Потому что, глядя в лицо, он бы меня точно раскусил. Такой мужик… Насквозь видит всех.
И ловит на раз-два.
— Ну? — возвращает меня к реальности трубка, — что не так пошло?
