— А что, если…
Встаю, поправляю на Свете блузку, трогаю опять шею, губы, отвожу от виска волосы.
— Если так будет… То будем папой и мамой. Да?
Она всхлипывает, утыкается мне в плечо лбом:
— Господи, Макс… Все слишком… Слишком. И ты бешеный такой, и я тоже… Дура.
— Все не слишком. Все так, как надо. Все правильно.
Обнимаю ее, успокаиваю и реально думаю в этот момент, что все правильно.
Что говорю правду.
Я решу вопрос с работой. С Васильичем. Потом с ее семьей.
И мы будем вместе.
Я так думаю, на полном серьезе.
Наверно тот, кто все всегда слышит, в этот момент дико ржет надо мной.
А потом поворачивает тумблер на точечную раздачу дерьма.
Для одного, особо самонадеянного придурка.
Точечная раздача дерьма
Из подсобки мы с рыжулькой выходим, готовые ко всему. К толпе народа с айфонами наперевес, к скорбным физиономиям преподов во главе с вахтерами и охраной.
Но нас встречает тишина. И пустота.
Оказывается, пока мы занимались друг другом, мир не стоял на месте. И все нормальные люди сейчас делали то, зачем они, собственно, сюда и явились. То есть, учились.
Звонка на пару я не слышал, но это понятно и простительно. В другом месте сильно звенело. Все, нахрен, заглушало.
Оглядываю серьезно потрепанную Светочку, поправляю на ней опять рубашку, жадно целую в губы.
— Все, вечером увидимся.
— Мы не договорили, — напоминает она настойчиво, сразу перевоплощаясь из мягкой Светочки-конфеточки в дочь своего папаши-генерала.
— Ага, договорим, малыш, только ты учти, один раз в пидора я поверю, а вот два или три… Сама понимаешь, у нас не Европа, процент голубизны на метр квадратный не зашкаливает.
— Я тебе правду! И Валя…
— Все, — шлепаю по попке, Светик взвизгивает. Ух, аж руке приятно!
И вообще… Все прям так позитивно.
Вот что секс целебный делает!
Провожаю взглядом шикарную амплитуду рыжулькиных бедер, выдыхаю… И топаю на выход. Срочно требуется подышать и, возможно, покурить, хотя не стоит опять привыкать.
Значит, подышать.
Выдохнуть.
Чего-то ты, Макс, совсем меру потерял… Заниматься сексом прямо посреди белого дня, в подсобке без замков на двери…
Да еще и Светочку-конфеточку подставлять… Мозги надо срочно возвращать на место, выстраивать хоть какую-то, мало-мальскую стратегию.
А то на волне послесексового кайфа легко планы наполеоновские строятся, а стоит чуть подумать… И все ой, как непросто.
Звонок с незнакомого номера застает меня уже на крыльце, как раз на моменте размышлений о том, как буду от Васильича отбояриваться. И даже не столько от Васильича, сколько от его намерений использовать меня в качестве засланного казачка еще пару лет.
С учетом того, что сначала-то меня это все более чем устраивало.
А вот теперь, после Светочки, вообще не хочется. Хочется чего-то менее негласного. Ну фиг с ним, побегаю на низах в МВД, но гласником! Чтоб хотя бы моя женщина знала, что я не чмо последнее!
— Макс, это Крас, — гундосит трубка, — я не могу в ближайшее время, сотряс у меня.
— Ай-ай… Какая неприятность, — усмехаюсь я, — чего ж ты так неаккуратно…
Трубка пару секунд с ненавистью молчит, но затем Крас, видно, решает, не лезть в бутылку и продолжает:
— Но у меня есть предложение, оно точно заинтересует.
Я молчу, жду развития событий.
— Короче… Есть новый товар, он вообще еще не поступал… Очень клевый. Сам пробовал!
— А мне какой с этого толк, Крас? — удивляюсь я, — мне надо не оценку нового, а расклад по старому. И твое личное участие, потому что по телефону такие вещи не обсуждают.
— Так это плюс же вам! Новье, которого нигде нет, отлично пойдет в клубах! — горячится Крас, — я готовлю пока все по старому, не думай, у меня все прозрачно! А это… Это просто мой, типа, подарок!
— Мне похрен, Крас, я передам кому надо и все.
— Так ты сразу и образец возьми. Его тебе Гошик передаст.
— Нахрена мне?
— Ну, заценишь, что не туфта.
— Крас, ты меня с кем-то путаешь, я дерьмо не трогаю.
— Тогда передашь тому, кто заценит… Ну Макс, — голос Краса становится еще более гундосым, умоляющим, — я пока не могу сам, а вы же ждать не будете… Это, типа, жест доброй воли. Чтоб сотрудничество нормально пошло…
— Ладно, давай. Но если дерьмо, сам понимаешь…
— Не-не! Высший сорт!
Я отрубаю связь, стою, прикидывая, звонить ли Васильичу, или вечером просто в отчете все указать.
По идее, ситуация нештатная, а с другой стороны… Ну чего мне по каждому пуку с ним связываться? Смешно же.
Старик и так меня щенком обзывает все время…
Короче говоря, пока прикидываю хрен к носу, кончается первая половина пары, и я топаю обратно в универ. Делать видимость, что учусь.
Гошик ловит меня после пары в коридоре, передает маленький сверточек, который я спокойно убираю в боковой карман карго.
И иду на пару, опять.
Пока сижу, слушая заумную юридическую хрень, думаю, какого, спрашивается, хера я вообще тут делаю?
Надо быстро к Васильичу с новой информацией… Но, с другой стороны, вдруг за мной посматривают?
Будет неправильно, если свалю сразу после передачи дерьма…
Но начальству надо все же позвонить. Пусть лучше Васильич меня в очередной раз щенком назовет, чем выяснится, что я неправильно сделал.
Вот пара закончится, и…
Когда в коридоре, на глазах у всей универской тусни, ко мне подходят люди в штатском, показывают корочки и предлагают пройти с ними, я даже в первую секунду не понимаю ничего.
И никуда не иду.
Стою, как дурак, охреневая от ситуации.
Правда, когда один из них, профессионально обшмонав меня, достает пакетик, что передал мне Гошик, все становится ясно.
Прямо вот кристально.
Я не отвечаю ни на один вопрос, позволяю себя задержать, жду, пока поставят подписи понятые и завершатся все нужные процедуры.
Вокруг нас собирается толпа.
Но мне это не интересно совершенно. У них у всех одинаковые лица.
Кроме одного.
Рыжулька смотрит на меня с таким выражением на лице, что становится больно.
