Жильбера де Буа-Жибо, уже в чине майора, перевели тогда в галльское военное представительство в Антиохии…
На следующий листок она смотрела, не веря своим глазам. Перечитала дважды, стала торопливо смотреть следующие документы, наконец, захлопнула папку и усмехнулась.
Кажется, всё вставало на свои места.
Разведка и контрразведка, господа, вот что это было. Теперь картинка сложилась, ясно стало, откуда могли взяться сведения о трёх высоких домах Галлии, что искали в сейфе, зачем подложили липовый протокол вскрытия, и даже зачем подставили липового наследника. Кому-то очень хотелось порыться в собранной и сохранённой графом информации.
О да, Лавиния пока не знала, чьи уши торчат из этой истории, но нюх гончей приведёт её к нужной норе. Это она умеет делать почти так же хорошо, как и учить драться будущих боевых магов.
Внимательно и вдумчиво она просмотрела остальные материалы. Разумеется, ни о какой отставке и речи не было, равно как и о безвылазном сидении в замке. Затворник и мизантроп вёл весьма активную жизнь, его письма и донесения приходила из самых неожиданных уголков земного шара. А что, неплохое прикрытие для секретной деятельности…
Чтение оказалось куда более увлекательным, чем какой-нибудь роман. Голос архивариуса отвлёк госпожу Редфилд от изучения аналитической записки касательно ситуации в королевском семействе Спаньи, написанной совсем недавно, каких-то четыре года назад.
– Прошу сдать документы, – проскрипел он. – Через десять минут мы закрываемся.
– А можно заказать копии с некоторых?..
– Ни в коем случае! – прервал её мужчина, даже не дослушав. – Вы что, не видите пометку?
Длинный сухой палец уткнулся в красную бумажную ленту, приклеенную к корешку.
– Вижу. И тем не менее…
– Нет. Прошу сдать документы.
И он пошёл по залу, повторяя эту фразу возле каждой горящей зелёной лампы.
Лавиния несколько оторопела. Давненько её не посылали так непринуждённо, да ещё и государственные служащие. Впрочем, спорить было бессмысленно. Возможно, если бы она обратилась к высокому руководству министерства или пришла с королевским письмом…
Минуточку! Так ведь есть же, есть открытый лист, подписанный его величеством! Сунув руку в пространственный карман, она достала его, полюбовалась засветившейся магической печатью и улыбнулась вновь подошедшему сотруднику.
– Простите, господин архивариус, но я отниму у вас ещё минуту. Вы можете выбрать – задержаться на работе ещё на пару часов или дать мне быстро скопировать заинтересовавшие меня документы.
– Я категорически возражаю!..
– И это будет приравнено к государственной измене, – госпожа Редфилд снова сладко улыбнулась и придвинула к нему бумагу. – Прочтите вот это, и поверьте сразу, подлинник.
Архивист с недоверием взял лист. Прочёл, пожелтел лицом и аккуратно положил обратно на стол, буркнув с ненавистью:
– Копируйте что хотите, но чтоб ноги вашей тут не было через четверть часа!
Обед я пропустил.
Попросту добежал до кухни, схватил там пару яблок, сунул в рот кусок сыра, помыл руки и вернулся в библиотеку. К этому моменту я нашёл в потайной библиотеке три с лишним десятка тетрадей, самых разных – линованных и просто белых, из обычной бумаги и из какой-то желтоватой, вроде тростниковой. Даже пара свитков обнаружилась.
Должен признаться, что искать их по всем закромам не пришлось, надо было лишь включить логику. Я и включил.
Вряд ли разумный человек – а графа я, чем дальше, тем больше включал в число очень разумных – стал бы распихивать собственные старые и важные записи по разным углам. Куда удобнее было бы сложить их все вместе, но сделать это так, чтоб не нашёл никто случайный. Судя по объёму последней тетради, дневника ему хватало на четыре-пять лет. Значит, их должно быть от двадцати до тридцати. Ни в одном книжном шкафу я не увидел ничего подобного, в ящики стола бы такая масса просто не поместилась. Получается, надо найти отдельную… ёмкость. Что-то типа сундука.
И я его нашёл. Разумеется, в самом дальнем углу, прикрытый мощным и до сих пор не разрядившимся отвлекающим амулетом, для уверенности заложенный какими-то потрёпанными журналами.
Открыл, уже уверенный, что никаких смертельных ловушек мне не приготовили. Первые три тетради были написаны на обычном всеобщем языке, далее начались шифрованные строчки. Следовательно, настала пора заняться вторым моим заданием на сегодня – изучением криптографии.
Почесав в затылке, я вновь посмотрел на книги в этой потайной библиотеке. Первый шкаф – артефакторика. Второй – магия воздуха и военные мемуары магов-боевиков. Этого было совсем уж немного, поскольку чаще всего боевики или не успевали дожить до написания мемуаров, или брались за них в таком возрасте, что больше выдумывали, чем помнили. Наконец, в третьем стояли книги по рунной магии и по предсказаниям. Я вспомнил свою находку в письменном столе графа…
Нет, пожалуй, руны тоже небольшая подсказка на пути к расшифровке дневников, как-то иначе покойный их использовал.
Попробую поискать в большом библиотечном зале. Составление каталога пока дошло лишь до шкафа под номером одиннадцать, но, пока вытирал пыль, я их все просмотрел. И книги по криптографии видел. В двадцатом или в двадцать первом?
За этими размышлениями я аккуратно очистил сундучок и перетащил его содержимое наверх, разложив на письменном столе по годам. Осмотрел получившийся натюрморт, потёр руки и повернулся к двадцатому шкафу.
– Ну-с, милейший, посмотрим, что у вас внутри…
Глава 25
Ужинать сели, когда синева за окнами уже окончательно сменилась чернильной теменью. В большой сковороде что-то скворчало и оглушительно вкусно пахло, Пьер хитро посматривал на госпожу Редфилд. Она кидала в рот очередную мелкую, до хруста зажаренную рыбёшку и запивала глотком белого вина. Я тоже помалкивал, но по другой причине: пытался понять, как бы незаметно для сотрапезников избавить рыбку от головы и хребта. Наконец начальница сжалилась надо мной и сказала:
– Дюпон, поверьте мне, это едят прямо так, со всеми внутренними подробностями. И ни одна косточка вам не помещает. Попробуйте!
Наконец сковорода была торжественно водружена на стол. В ней оказались жареные колбаски, и Пьер с гордостью сказал:
– Свои, домашние! У папаши Мартуни неплохо, но это не хуже!
Колбаски оказались совершенно сказочными, картофельное пюре золотилось лужицей масла, свежий огурец хрустел… «Интересно, почему я раньше никогда не чувствовал такого праздника просто оттого, что ужин вкусный? – думал я лениво. – Конечно, устал за работой сегодня, да и компания тут именно та, в которой хорошо помолчать…»
– Скажите, Пьер, а неужели ваш хозяин и в самом деле никуда не выходил из поместья? – спросила вдруг госпожа Редфилд.
