– Да всё ясно, – пробурчала Тикаани. (Я впервые увидел у неё на шее вырезанный из дерева амулет в виде головы волка. Оберег от несчастий?) – Ну а ты, Куки? Ты могла бы в обличье опоссума посидеть у Карага на плече…
– Нет-нет, пожалуйста, не надо, я умру от страха! – запричитала Куки.
Мы с Тикаани закатили глаза. С ней всё ясно: притворится мёртвой, как все дикие опоссумы перед лицом опасности. Придётся нам справляться с заданием без неё.
– Да пойми ты наконец: никто тебя не тронет, – попыталась уговорить её Тикаани.
Куки осторожно улыбнулась:
– А может, ты пойдёшь в обличье волка?
Было слышно, как Тикаани скрежещет зубами.
– Ладно, – наконец согласилась она и мрачно взглянула на меня. Можно подумать, это я виноват, что нам досталось такое малоприятное задание!
Я вздохнул. Кому-то всё-таки придётся это сказать.
– В этом случае нам… э-э-э… нужен ошейник, иначе никто не поверит, что ты собака.
Это предложение понравилось Тикаани ещё меньше. Она тихонько зарычала. Очень надеюсь, что мы не подерёмся, иначе получим за сотрудничество «неудовлетворительно», даже не выходя из школы.
Но тут Тикаани меня удивила:
– Думаю, у миссис Паркер найдётся парочка. Надеюсь, мне что-нибудь подойдёт.
И ушла размашистым твёрдым шагом.
Мы с Куки переглянулись и выдохнули.
К нашему удивлению, Тикаани вернулась с подходящим ошейником и поводком. Видимо, у миссис Паркер, оборотня-мопса, был достаточный запас таких маскировочных приспособлений. Жаль только ошейник был розовым и украшен сердечком. Тикаани держала отвратительную вещицу кончиками пальцев как можно дальше от себя, словно утонувшую крысу не первой свежести.
– Наденем сразу? – предложил я. Тикаани посмотрела на меня как на полоумного.
– Позже, – отрезала она, и я сразу понял почему, учуяв поблизости Клиффа и Бо.
На парковке настала пора превращений и маскировки. Большая белая волчица застыла неподвижно, со вздыбленной на загривке шерстью, и терпеливо ждала, пока я надену на неё ошейник и прикреплю длинный кожаный поводок. У меня было такое чувство, что на другом конце поводка находится мешок со взрывчаткой.
Наконец Тео отвёз нас в город.
– Развлекайтесь. Позвоните мне, как закончите, – сказал он, не вынимая жевательной резинки изо рта. – У кого общий телефон?
– У меня, – гордо отозвалась Куки и подняла мобильник вверх, чтобы тут же спрятать обратно.
Глядя, как мы собираемся в путь, наш завхоз не скрывал улыбки. Уж он-то точно знал, зачем нас отправили в эту экспедицию. Вероятно, я должен попытаться найти общий язык с волками. А Куки, глаза у которой уже сейчас округлились от ужаса, должна научиться побеждать свои страхи.
Однако на этот раз мне тоже было страшно. Помощники Эндрю Миллинга потрудились на славу, его лицо смотрело на меня отовсюду: ухоженные светлые волосы, волевой подбородок, жёлтые глаза хищной кошки, скрытые карими контактными линзами. Его слова всё ещё звучали у меня в ушах: «Ты пожалеешь об этом, Караг. Горько пожалеешь…» А вдруг мы столкнёмся с ним в городе? Интересно, он в курсе, что я сейчас на его территории? А если он меня подкараулит?
– Эй, в чём дело? – спросила Тикаани, в отвратительном настроении вышагивающая рядом со мной, привлекая внимание прохожих.
– Ты это о чём?
– Тебе же страшно – за километр учуять можно. Ты что, в штаны наделал? Города боишься?
– Нет, – отрезал я.
Чего я боюсь, волков не касается! Они любую информацию сумеют обернуть мне во вред.
– Ой, какая красивая собака! А что это за порода?
Я вздрогнул. Перед нами стояла седая женщина в жёлтой шубе из искусственного меха, которая делала её похожей на странное животное. Она протянула руку, намереваясь погладить Тикаани, и мы с Куки застыли от ужаса.
– Не трогай её, Тикаани, пожалуйста! – взмолилась Куки.
– Она что, с дуба рухнула – хвататься за меня?! – возмутилась Тикаани, но, к счастью, руку женщине не откусила.
– Это… э-э-э… норвежская колбасная, – ляпнул я первое, что пришло в голову.
Тикаани просто уничтожила меня взглядом.
Женщина смотрела зачарованно:
– В самом деле? Колбасная собака?
– Да, причём чистопородная, – я начал входить во вкус. – Собаки этой породы знамениты тем, что чуют колбасу за пять километров. Питаются они в основном…
– Хватит! – Тикаани с такой силой рванула вперёд, что чуть не свалила меня с ног, и в буквальном смысле поволокла в сторону аптеки.
Я едва успел кивнуть женщине на прощание.
– Ещё раз скажешь такое – прикончу! – заявила волчица.
– Да ты что! – не слишком испугался я. – Разве ты забыла, как я на днях разделался с вашим альфа-самцом?
Тикаани лишь недовольно заворчала.
Двигаясь дальше мимо магазинов, ресторанов и кафе, мы благополучно преодолели следующую пару сотен метров. Куки беспрестанно с любопытством оглядывалась по сторонам: я сразу вспомнил, как сам впервые оказался в городе и мы с Мией в первый раз попробовали мороженое. К сожалению, в это время года шоколадное мороженое не продавали. Но я уже знал, что на зиму у людей припасены другие вкусности, и прихватил с собой несколько долларов из своих карманных денег.
– Если удачно справимся с заданием, угощу вас горячим шоколадом, – объявил я.
– Здорово! Как это мило! – обрадовалась Куки.
– Сам пей свой дурацкий шоколад, – проворчала Тикаани и обнюхала фонарный столб. Прозвучало это совсем не враждебно, а так, словно я отвлёк её от важного занятия.
В одной руке я держал поводок, другой сжимал кошелёк с деньгами. Ещё три древесные длины – и мы в аптеке (даже проведя два года среди людей, я не привык к их мерам длины).
Автоматические двери аптеки разъехались перед нами, и мы оказались внутри. Тут же нахлынули запахи – мыла, химии и растаявшего у порога снега. Втроём мы подошли к стойке. Мы почти справились. Спросить то, что нам нужно (Шерри дала список), заплатить, убраться отсюда по-быстрому и вызвать Тео.
– Может, Куки будет спрашивать и платить? Ей нужно потренироваться, – предложила Тикаани и поскребла задней лапой ошейник.
– Хорошая мысль, – поддержал я.
Аптекарша смотрела на нас озадаченно. С чего бы это? Обычные люди тоже разговаривают с собаками, я видел это в моей приёмной семье, у Рэлстонов.
