Но вообще-то всё это пустяки. Главное – Мелоди спасена, мы справились. Всё закончилось хорошо.
Единственное огорчение – Тикаани больше со мной не разговаривала. Конечно, этого и следовало ожидать: она вернулась в стаю, к своим товарищам. Они там все словно братья и друзья одновременно. Но я надеялся, что она хоть изредка будет посматривать на меня – ведь мы так много пережили вместе. Однако она игнорировала меня целиком и полностью. А вожак стаи Джефри усердно готовился к празднованию своего дня рождения на следующей неделе и наглел ещё больше, чем обычно.
– Да если бы твой друг Квадратная Башка тебе бы не помог – от тебя бы мокрого места не осталось, – съязвил он, когда мы стояли в очереди за обедом.
– Пасть закрой, – отрезал я.
– Эндрю Миллинг сделал бы из тебя кошачий гуляш, – потешался Бо.
– А если бы гризли тебя придавил, ты бы сейчас был тоненький, как листочек, – добавил Клифф.
Да уж, с фантазией у него не очень.
– Не обращай внимания на этих идиотов: у них изо рта воняет и шкура сальная, – утешала меня Холли.
Тикаани промолчала.
На следующей день на доске размашистым почерком Лу было написано:
В конце мы будем помнить не слова наших врагов, а молчание наших друзей. (Мартин Лютер Кинг)
В выходные, когда я снова был у Рэлстонов, шум в прессе уже почти утих. Журналисты сошлись на том, что Мелоди обладает очень богатой фантазией, хотя не исключено, что пуму и медведя надрессировали охранять её в укрытии. Мы с Холли, Брэндоном, Тикаани и мистером Бриджером дали одно-единственное интервью, а от всех остальных отказались, чтобы не проболтаться.
Все Рэлстоны были особенно добры ко мне. Стены в комнате Мелоди наряду с изображением лошадей теперь украшал постер с прыгающей пумой. И даже Марлон, казалось, забыл о вражде. Его подружка Дебби помирилась с ним, и он пребывал на «седьмом небе», как сказала Анна. Этого я так и не понял – откуда взялось столько небес?
И тем не менее я по-прежнему всегда оставался начеку, и в тот вечер, когда я вернулся с прогулки по долине, а Марлон подловил меня на лестнице, тоже.
– Эй, ты! Ты что, фанатку себе завёл, как эти долбаные рокеры? Тут девчонка какая-то тебе уже четыре раза звонила.
– Извини, – только и ответил я.
Кажется, фанаты – это люди, которые любят знаменитостей?
– Да ладно, проехали, – буркнул Марлон. – В следующий раз включай мобильник.
– Идёт, – сказал я.
К сожалению, я или постоянно забывал мобильник дома, или он был разряжен, или отключён автоответчик. И теперь меня терзало любопытство: кто пытался мне дозвониться? Холли? Или это всё козни Эндрю Миллинга?
К счастью, Марлон записал номер девушки. Номер незнакомый, но явно местный. Я уединился в своей комнате – она у меня уютная, с одеялами и подушками разных оттенков зелёного, – и набрал таинственный номер.
– Элвуд, – ответил строгий голос. Задери меня кабан! Это же наш учитель превращения! И я позвонил ему домой в выходной! Вот это я вляпался! Я совершенно растерялся, но потом всё-таки пробормотал:
– Э-э-э… это Караг… Лу мне звонила…
– Возможно, – голос у Элвуда был леденющий.
Я вытер пот со лба и, пока ждал Лу, подошёл к окну, чтобы оценить обстановку. В птичьей кормушке царило оживление: два серо-розовых горных вьюрка и ярко-голубая сойка набивали брюшки до отказу. Я улыбнулся тёзке – ведь моё имя Джей означает «сойка» – кто знает, почему Анна меня так назвала.
– Караг, как хорошо, что ты позвонил! – Лу задыхалась от бега.
Меня затрясло – так бывает со мной всегда, когда я её вижу или разговариваю с ней.
– Что такое? Что-то случилось? – испугался я.
– Ты сидишь?
– Нет, – честно ответил я.
– Тогда сядь.
Я послушно опустился на кровать:
– Теперь сижу.
– Отлично! – Лу ликовала. – Мне кажется, я нашла твою сестру Мию!
Старшая сестра
Лу быстро рассказала мне, как было дело. У неё есть не только братья и сёстры, но и многочисленные дяди и тёти, кузены и кузины. Все они живут в штате Вайоминг и любят посплетничать. В основном о знакомых оборотнях. Лу рассказала родным, что я ищу свою семью, и друг одного дальнего родственника вспомнил, что несколько месяцев назад он видел семью из трёх пум и они почти наверняка оборотни. И ещё он видел, как молодая самочка пумы из этой семьи расспрашивала о чём-то других оборотней и животных. Судя по всему, искала кого-то, кто живёт в районе горного хребта Титон. И друг поведал об этом дальнему родственнику. А тот упомянул о пумах в разговоре с кузеном Лу. А кузен, в свою очередь, сказал об этом одному из братьев Лу. От него и Лу наконец тоже узнала о семье из трёх пум.
Я был чрезвычайно взволнован:
– А вдруг это не Мия?
– Это Мия, – Лу была уверена. – Мой брат Кен рискнул с ней заговорить. Ну, разумеется, лишь после того, как она наелась.
– Вот это да! – вырвалось у меня.
Оказывается, не только Лу смелая, но и весь их клан вапити не промах!
– Он рассказал ей, что в моей школе учится пума по имени Караг и он ищет свою семью. По его словам, когда она услышала твоё имя, сильно разволновалась.
Мой телефон как-то странно заквакал. Наверное, я слишком сильно вцепился в него. Я чуть ослабил хватку, чтобы не раздавить его окончательно.
– Как мне её найти?
– Кен уже договорился о встрече. На том месте, где вы виделись в последний раз. Завтра, на закате солнца.
Рэлстоны не возражали, когда я объявил, что отправляюсь в горы полюбоваться закатом. Впрочем, они сейчас были так счастливы, что разрешили бы мне, наверное, даже бизона в саду завести.
Когда я надевал ботинки, руки у меня дрожали, и я целую вечность провозился со шнурками. А потом я пошёл, как всегда, напрямик, перебираясь через изгороди, стены и сады. И вот я наконец за городом, на белой равнине, покрытой пушистым снегом, на котором лишь кое-где виднелись следы зайцев и вапити.
Когда солнце скрылось за горизонтом, я уже был на месте – на нашей прежней территории обитания, высоко в горах, в густом сосновом лесу. Я даже вспотел от волнения, а ноги при этом совершенно заледенели. В человеческом теле всё-таки порой очень неудобно.
Именно здесь, на этом самом месте, Мия в последний раз обняла меня, мама печально посмотрела мне в глаза, а отец гневно сказал: «Ступай и делай что хочешь. Но я тебе сразу скажу – мы не желаем иметь с людьми ничего общего!»
