– Вставай, соня, а то в школу опоздаешь! – тормошила меня мама. – Иди, я оладьи напекла.
– Со сметаной? – не открывая глаз, спросил я.
– Со сметаной. Или с вареньем, если хочешь, – ответила она и ушла. Из коридора крикнула: – Отец, иди завтракать скорей.
– Сейчас, – ответил папа, и я окончательно проснулся.
За окном было еще темно. Зима, ничего не поделаешь. Середина февраля.
Я встал и начал одеваться. Потом собрал портфель. Долго искал тетрадку по географии: опять она куда-то задевалась. Заодно положил новый выпуск журнала «Майнкрафт» для Сережки. Я давно ему обещал, но все время забывал захватить. Повернулся – и увидел книгу.
Я прямо так и сел. Не потому, что забыл о ней. А потому, что все вспомнил.
Вспомнил, что снилось мне ночью. Да нет же, не снилось! Все это было на самом деле. В этом я был абсолютно убежден. Значит, и правда, я – Волк! Странно, но я этому больше совсем не удивлялся. Хуже другое. Я вспомнил Витькины слова о том, что я – приемный.
Во рту пересохло, ноги стали ватными. Голова слегка закружилась и противненько зазвенела. Даже на кухню идти расхотелось, хотя я очень люблю мамины оладьи. Они такие вкусные!
– Женя, что же ты? Опоздаешь! – крикнула мама из кухни.
И от ее голоса все мои мысли куда-то делись. Ну не может быть она не родной. Значит, все это ерунда! Я сразу повеселел и пошел завтракать.
Оладьи были потрясающе вкусными! Я ел их и с вареньем и потом еще со сметаной. Мама сидела рядом и пила чай. Она уходила на работу позже и поэтому не торопилась.
– Мама, – вдруг спросил я, – а если ребенка усыновили, он может не знать об этом?
Мама поставила чашку на стол и внимательно посмотрела на меня:
– Почему ты это спрашиваешь?
– А… это… мы по обществознанию про семью тему проходим, – соврал я. Не хотелось говорить о Витькином предположении. И к тому же я был точно уверен, что это неправда.
Но почему я тогда стал у мамы об этом спрашивать?
– По-разному бывает, – помолчав, сказала она. – Если ребенок уже достаточно большой при усыновлении, то он и сам знает. А если маленький, то обычно не говорят, пока не вырастет.
– А я уже вырос?
– При чем тут ты? – строго спросила мама.
– Да ни при чем, в общем-то, – пожал я плечами и вылез из-за стола. – Спасибо, оладьи вкусные были.
– На обед я тебе курицу пожарю, – сообщила мама.
Папа уже ушел на работу. Я тоже стал собираться в школу. Когда уходил, мама напомнила:
– Ты не забыл, что мы с папой сегодня идем в театр? Так что поужинай и ложись спать без нас. Хорошо?
Я кивнул и отправился в школу. По дороге решал очень сложную проблему – сказать Сережке про все, что со мной происходит, или нет? Сначала я подумал, что ему надо сказать обязательно. Ведь он мой самый лучший друг, и мы всегда обо всем говорили. Но когда я подошел почти к самой школе, меня осенило – теперь я стал другим. Вернее, не стал, а узнал про это. И как к этому отнесется Сережка, еще неизвестно. Он-то ведь не сможет стать Волком, его родители не из Стаи. Тут опять я вспомнил про то, что мои родители тоже не из Стаи, и мне стало не по себе.
Ладно, лучше пока ничего ему не говорить. Самому надо сначала разобраться. «А разбираться надо с помощью книги», – сообразил я. Жаль, что она осталась дома. Мог бы на переменке в нее заглянуть.
Сережка на меня не смотрел. Наверное, все-таки обиделся вчера. Но у меня не было сил к нему подходить и мириться. Я все время думал о книге и еще о том, что Черный Оборотень непобедим в том мире, где я вчера встретил Витю. Вот только я забыл у него спросить, что мне делать, если встречу Черного Оборотня здесь, в этом мире?
В общем, день прошел как во сне. Правда, кое-что случилось на уроке английского. Английский у нас проходит на третьем, последнем, этаже в школе. Я сижу на третьей парте, у окна. Вернее, не у самого окна, а в промежутке между окнами. Так вот, вдруг прямо на уроке с крыши целая сугробина свалилась, по подоконнику шарахнула, даже стекла загудели. Девчонки завизжали, закричали: «Лавина!» Я посмотрел: и правда, куча снега падает. А вдалеке за ней – Тень! Я сразу ее узнал. От этой Тени мы с Витькой вчера рванули по равнине, только пятки сверкали. Мороз прошел по коже. Стало очень зябко и неуютно. Оборотень! Неужели он здесь?
Тут наша англичанка подняла меня и заставила читать контрольный текст, и я еле-еле выкрутился. Хотя у меня по языку всегда твердая пятерка.
– Ты стал рассеянным, Женя, и невнимательным, – сделал она мне замечание. – На первый раз ставлю четыре, потому что знаю, что три – это не твоя отметка. Но в следующий раз…
Я пообещал, что в следующий раз будет лучше, и сел, облегченно вздохнув. Сережка покосился на меня, но ничего не сказал.
После уроков он подошел ко мне сам:
– Что-то случилось?
Я поколебался еще раз – сказать или нет, но потом ответил ему честно:
– Случилось, но я пока не могу сказать что. Только не обижайся. Обещаю: я тебе первому расскажу, ладно? А пока надо разобраться самому.
Сережка кивнул и предложил:
– Хочешь, вместе уроки сделаем?
Все-таки он классный друг! Я согласился, и мы пошли к нему домой.
Его бабушка, Вера Филипповна, встретила нас, очень обрадовалась, что я пришел, потому что она любила всех кормить. А мне очень понравилось, как она готовит. Так что я съел две тарелки борща, и бабушка была просто счастлива.
– Вот Женечка – молодец, – говорила она. – А ты, Сергей, ничего не ешь. Ну куда это годится! Так и сил не будет, ноги таскать не станешь.
Я захохотал. Мне очень понравилось, как она сказала: «Ноги таскать». Сразу представил себе, как Сережка таскает чьи-то ноги. Вот только непонятно, чьи это ноги и где их хозяин? Сережка посмотрел на меня и тоже засмеялся. А его бабушка улыбнулась и положила нам еще и котлеты. В общем, из-за стола я еле встал, так наелся.
Потом мы с Сережкой сделали математику, потом поиграли на компьютере. А когда вернулись с работы его родители, я пошел домой.
В квартире было темно и скучно. И вдруг я вспомнил про книжку. Заволновался: не потерялась ли? Скинул куртку в прихожей прямо на пол, сбросил ботинки, зашвырнул рюкзак и помчался к себе в комнату – проверять, цела ли книга.
Она лежала у меня на столе как ни в чем не бывало. Я схватил ее, как будто боялся, что она исчезнет у меня на глазах, и сел на диван. Сначала просто сидел с ней в обнимку. Потом открыл на первой странице. Да, точно, вот эти строчки я вчера и читал. Все по-прежнему. Я их даже наизусть помнил!
Осторожно перевернул страницу… Там сегодня тоже были слова! Нет, не та чепуха, которую я видел еще вчера, а нормальные, понятные всем слова.
