Тени на полу, звуки в коридоре. А, это родители вернулись! Я посмотрел на светящиеся часы – уже час ночи. Странно, неужели в театре так долго идет спектакль? Дверь в коридор была открыта, там горел свет, и тихо переговаривались мама с папой. Потом папа заглянул ко мне, и я закрыл глаза. Не хотел, чтобы они думали, что я до сих пор не сплю. Я ведь спал, просто проснулся. Папа постоял немного в дверях и ушел к себе в комнату.
Тут я сообразил, что сейчас как раз можно проверить, правильно я маскируюсь или нет. Я тихонько встал, произнес заклинание для простой маскировки, – за мной же никто пока не наблюдает! – и вышел в коридор.
Если бы у нас был паркет, то у меня ничего бы не получилось, конечно. Вон у Сережки паркет, так он жутко скрипит! Не Сережка, конечно, а пол у него в квартире. Но у нас линолеум. По линолеуму я вышел в коридор абсолютно беззвучно.
Прошел в комнату к родителям. Они почему-то не собирались ложиться спать. Мама сидела на диване, а папа стоял у окна, и они смотрели друг на друга. Папа вполне уже мог меня заметить, но не замечал. Я обрадовался: получилось! Но для окончательного подтверждения мне надо было, чтобы на меня посмотрела мама. Если уж она не заметит, тогда точно – все здорово!
Поэтому я тихонько, стараясь ничего не задеть, стал двигаться к середине комнаты. При этом внимательно смотрел на родителей: как они на меня отреагируют?
– Может, ты зря переживаешь? – сказал папа. Видимо, он продолжал какой-то разговор. – Может, еще ничего он не знает?
Мне, в общем-то, не было никакого дела до того, кто и чего там не знает. Главное – увидят меня или нет.
– Но он же спросил сегодня! – голос у мамы приглушенно звенел. – Может, ему уже кто-то сказал?
– Ну, кто мог ему сказать? Подумай сама!
– Тихо, Женьку разбудишь! – мама оглянулась на дверь и посмотрела прямо на меня. Я чуть не вскрикнул. Но она меня не заметила! Вот это круто! Значит, получилось.
– Не разбужу, – папа тоже посмотрел на меня. – Я заходил, он крепко спит. Подумай сама, – еще раз повторил папа, – кто мог ему рассказать, что он приемный? Мы оттуда давно уехали, почти сразу. Потом еще раз переезжали. Родных у нас нет, на новом месте мы никому ничего не говорили. Исключено!
Я ничего не понимал. Они говорили о ком-то, кто был приемным. Но о ком? Я не догадывался.
Не хотел догадываться…
– А если кто-то поднял старые газеты, сравнил фамилии?
– Ну успокойся, кто может связать то страшное убийство с нами? У нас же разные фамилии!
– Да, но тогда об этом писали все кому не лень и могли написать, что я ее сестра! – плакала мама.
Я замер на месте. Убийство! О чем это они?! Какая сестра?!!
– Ну, во-первых, не родная, а сводная…
– Какая разница! – чуть не закричала мама. – Я любила ее, как родную. Больше, чем родную! И когда их нашли в квартире, буквально растерзанных, а в кроватке плакал Женька, я чуть с ума не сошла! Только Женька меня и спас. Я взяла его на руки, он прижался ко мне и умолк, а у самого по щекам катились слезы. Как будто он знал, что остался сиротой! Тогда я поклялась, что воспитаю его, как родного. Что он никогда не узнает, каково это – остаться без родителей!
– Тише, – испугался папа. – А то и правда проснется.
Мама умолкла. Папа подсел к ней и стал гладить по плечу, по голове, как маленькую.
– Мне кажется, ты напрасно беспокоишься. У него в школе новые предметы. Наверное, и правда, им что-то такое задали. А он ничего не знает, ни о чем не догадывается, – шептал папа. И вдруг спросил: – А ты не думаешь, что ему надо будет когда-то об этом рассказать?
Мама вздрогнула и отодвинулась от него:
– Нет, пока не надо!
– Ну, конечно, пока не надо, – согласился он. – Но может быть, попозже?
– А если он меня разлюбит? – беспомощно спросила мама.
– С чего это?
– Ну, я же не родная…
– Глупенькая ты у меня, – папа нежно ее обнял. – Ты самая лучшая. И когда он будет старше, то это поймет. И не испугается. А пока постараемся сами его не испугать. Завтра не дави на него. Пусть все будет как всегда.
– Я не смогу, – призналась мама, подняв на папу глаза.
– Сможешь! – уверенно сказал он. – Он парень хороший, вон как старается сейчас – собаку хочет. Давай купим ему собаку! К тому же у него возраст переходный наступает, мы еще всяких вопросов наслушаемся. Так что не переживай сильно пока. Поводов еще много будет, – улыбнулся папа. – Давай чаю попьем и спать ляжем.
Мама кивнула, встала. Папа обнял ее за плечи и пошел за ней на кухню. Он прошел совсем рядом со мной, чуть не наступив мне на ногу. Но я даже не обрадовался, что они меня не заметили. Не мог. Слишком все было жутко. Это была уже не просто игра в смешные заклинания. Мои родители – мои настоящие родители! – погибли, когда я был совсем маленьким. Таким маленьким, что и не помнил этого. Моя мама была сестрой моей настоящей маме. Но не родной, а сводной. А что такое – сводная сестра?
Я развернулся и пошел в свою комнату, даже не сообразив, что надо стараться быть невидимым. Но родители меня и так не заметили. Они сидели на кухне и молча смотрели в окно. В чашке у мамы остывал нетронутый чай. Мне хотелось плакать.
Почему?! Почему жизнь так устроена?!
Еще недавно я ни о чем таком не думал, жил себе и жил, ходил в школу, играл с друзьями. А теперь… Теперь у меня все изменилось, и я даже не знаю, хорошо ли это. Слишком много страшных тайн навалилось на меня.
Ложась спать, я ни с того ни с сего подумал, что зато теперь у меня есть еще один друг. Девчонка со смешным именем Виола. Как сыр.
И уснул, будто провалился в яму.
– Соня, вставай! В школу опоздаешь, – разбудил меня мамин голос.
Я еще не совсем проснулся и замычал.
– Вставай, вставай! – смеялась она. – На завтрак сырники. Со сметаной.
– Сейчас, – пообещал я, повернулся на другой бок и решил вздремнуть еще немного. Но сон уже пропал куда-то, и я вспомнил все, что слышал и видел прошлой ночью.
– Нет! Не может быть!! – в отчаянии крикнул я.
– Что? Что случилось?! – папа выскочил из ванной весь в мыльной пене. Он брился.
– А… это я… – замялся я, не зная, что сказать. Не мог же я признаться, что ночью подслушал их разговор! – Вспомнил, что у нас контрольная сегодня, – выкрутился я.
– Ты не кричи так сильно, – посоветовал папа, возвращаясь в ванную. – А то с тобой с ума сойдешь.
«Это точно, – подумал я. – Еще как сойдешь. Знали бы вы, что со мной происходит!»
Но об этом я не мог им рассказать.
Я прислушался к звукам из кухни: весело шумел чайник, звенели ложки – это мама накрывала на стол.
