И сообразил: эта фраза про троих из Леса – это ведь точно про нас! Вот только цветок, кристалл и стрела… Где их взять? В Логове? Точно, в Логове есть кристалл. Может, надо его взять оттуда? Стоп, откуда я знаю, что кристалл там есть?
Мне сказала про него Виола! А ей – отец. Может, он потому и остался в Логове, что пошел за этим кристаллом?! Иначе как он там застрял – у него же девятый уровень! Надо узнать у нее.
– Пошли! – сказал я Витьке. Он удивленно посмотрел на меня, но встал. И даже не спросил, куда я собрался.
Виола сидела одна в комнате и даже не повернула голову, когда мы вошли. Я немного боялся, что она будет опять плакать, когда заговорим об отце. Но она не заплакала. Задумалась над моим вопросом, а потом тихо ответила:
– Он сказал, чтобы я его не ждала. Чтобы уходила домой одна. И еще сказал, что если у него получится, то мы будем спасены. А что получится – не сказал. А когда я вернулась домой, он спал. И не просыпался. Я будила его изо всех сил, а потом вызвала «скорую». И его увезли в больницу.
– Он пошел за кристаллом, – твердо сказал я. – Он считал, что этот кристалл находится в центре Логова, и пошел за ним. Он до сих пор там ходит.
Виола вскинула на меня глаза и недоверчиво спросила:
– Уверен?
– Точно. Иначе он не сказал бы, что мы будем спасены. Значит, он тоже считал, что с Вороном надо биться.
– Волки не хотят драться, – мрачно сказал Витька. – Они боятся за нас.
– Значит, надо драться нам, – пожал я плечами. – Вот только где взять стрелу? Кристалл – в Логове…
– А цветок? – напомнил Витя. Надо же, оказывается, он запомнил мою фразу из книги!
– Может, это я? Мое имя переводится как «фиалка». – Мы оба к ней повернулись, заранее улыбаясь, но Виола была серьезной.
– Старое Хранилище подскажет порядок, – вспомнил я. – Может, заодно там и узнаем, где все это найти? Только вот где оно, хранилище?
– Твой отец знал, – напомнил Витя. – Может, и ты знаешь?
– С чего бы?
– А ты подумай, – предложил он. – Почему это мог знать твой отец, а больше – никто?
– А ты всех спрашивал? – съязвил я. – Волки какие-то все… каждый сам по себе. Может, еще кто-то все знает, но молчит?
Витя ничего не ответил, а я задумался. Действительно, мой отец знал, где это хранилище. Может, он нашел его случайно? Только где – в Лесу?
Нет, это вряд ли. Если бы в Лесу – многие бы о нем знали. Тогда где?!
И тут меня осенило:
– А это Хранилище не может оказаться в поместье старого графа? У него была башня, где он проводил всякие эксперименты, наверняка там и библиотека была.
– Никто не знает, где… – Витька осекся и повернулся ко мне: – Ты знаешь, где оно! Помнишь, рассказывал? Ты еще Ворона там видел! Если не врешь…
– Не вру. У нас дача неподалеку. Еще бабушка с дедушкой там жили когда-то.
– Может, твой отец тоже там жил? – с надеждой спросила Виола. – Поэтому и узнал, где Хранилище? Он говорил моему папе, что знает, где оно…
– Чего гадать? – пожал я плечами. – Надо съездить и посмотреть.
– Когда?
– Прямо сейчас!
Правда, чего ждать? Вот только как отсюда выбраться…
– Где это? – спросила Виола.
– Село Дьяконово.
– У меня есть карта, – сказал Витя. И мы пошли к нам в комнату.
Дьяконово на карте нашли без труда. А Виола ткнула пальцем в небольшой лесок рядом с Перфилковым:
– Наш лагерь здесь.
Я прикинул по карте – совсем рядом. Километров двадцать, не больше. Если пешком – часа четыре шагать.
Ага, четыре часа! Уже десятый час, и я не знаю, что будет с ребятами в полночь. Может, они прямо на дороге свалятся – и в Лес? А если из Леса не вернутся, что я буду с ними делать?!
Представил себе картинку – на асфальте сладко спят Виола с Витькой, а кругом ни души. И по заброшенной дороге никто никогда не ездит…
– Надо ехать, – сказал Витя. – Только не на чем.
– На площади стоит автобус, – возразил я. – Маленький, на нем врача привезли. Только кто вести будет?
– Я, – спокойно ответил он и встал. – Ну, пошли?
И вышел первый.
Ничего себе – автобус он водить умеет! Отлично! Вот только – как теперь незаметно выбраться? Автобус – он не человек, бесшумно ходить не умеет. Мотор взревет, сразу народ выбежит. И есть ли в нем бензин? Сможем ли мы завести его без ключей? Как откроем в автобусе дверь? Заперты ли ворота?
Все эти вопросы крутились у меня в голове, пока мы с Витькой шли к автобусу. Но страха не было. Был азарт – не застукают ли?
Нас не застукали.
Дверь в кабину оказалась открыта, бензина в баке дополна, а Витя как-то ловко справился с зажиганием, я даже не понял, как он это сделал.
Зашумели мы, конечно, здорово! Но пока разворачивались, никто из дома не выскочил.
Вот ворота…
Но и с ними оказался порядок. Ворота стояли распахнутые настежь, а рядом с ними маячила слабо освещенная фигурка с рюкзачком на спине – Виола!
Витя слегка притормозил, открыл двери, и Виола заскочила внутрь. И тут мы прибавили газ!
Я оглянулся – сзади нас по аллее мчался размытый силуэт. То ли Дима, то ли Михаил Петрович.
– Гони! – заорал я. – Остановят, не дадут уйти!
– Может, взять с собой? – не оборачиваясь, спросил Витя.
– Не надо, – отозвалась Виола. – Женя прав: нам не дадут ничего делать. Опять скажут, что мы маленькие.
В голосе ее была горечь и обида. И я вдруг догадался – ей папа так сказал, когда пошел в глубь Логова за кристаллом.
Пошел и не вернулся.
Я покосился на нее: губы сжаты, кожа побелела так, что стало видно: у нее веснушки. Даже зимой. Я торопливо отвел глаза, чтобы она не подумала, что я на нее пялюсь. Но меня так и тянуло посмотреть еще раз…
Мы мчались в темноте не останавливаясь, только время от времени Витя просил:
– Ребята, следите по карте, где мы.
Да уж, не хватало нам только заблудиться! Фары он не включал, наверное, на сумеречное зрение полагался. Честно говоря, я бы лучше включил – мало ли чего в темноте не заметишь! Но вел он, и ему было решать, что делать.
Виола командовала, куда свернуть на перекрестках, а я то и дело оглядывался, но погони не было видно. Пожалуй, ее можно уже и не опасаться: другого автобуса в лагере нет, а стократное ускорение если кто и применил, давно отдыхает: очень оно силы расходует.
Мы ехали по какому-то шоссе через лес и только видели указатели – через какую деревню проезжаем. Хотя ни одной деревни не было: ни огонька, ни звука. Как через мертвую пустыню едем.
