И тут туман разошелся, стал редким, а сияющее кольцо оказалось почти перед носом. Я еще немного ускорился, рванулся вперед – и проснулся.
Сразу открыл глаза и сел в кровати – да, это та самая маленькая комнатка в Витькиной квартире. За окном светает. А сколько времени?
На часах половина седьмого. Точно как вчера, когда я прошел в сияющий круг в первый раз. Интересно, это совпадение?
Я сидел и не двигался, словно только что пробежал кросс три километра на лыжах. Ощущение, как будто меня провернули через мясорубку и слепили котлету.
В ушах звенело.
Постепенно звон прошел, и я прислушался: что там у ребят? Но в квартире была полная тишина. Я испугался: а вдруг они не смогли выбраться? Мало ли, заблудились, потерялись, да просто не успели нырнуть в туман до того, как волна огня их настигла?
Я вскочил и помчался к Витьке. Он лежал на кровати. «Спит!» – ужаснулся я, но тут он повернул ко мне голову.
– Мы прошли, – тихо сказал он.
– А Виола? – спросил я и бросился к ней в комнату.
Витька вскочил и побежал за мной.
Виола сидела на кровати с телефоном в руках, и слезы текли у нее по щекам.
– Папа? – спросил я.
– Не проснулся, – заплакала она в голос. – Он все-таки не проснулся!
Мы с Витькой переглянулись и опустили глаза. Значит, все было напрасно. Получается, они сгорели? Да, а остальные двое – тоже не прошли?
Мы повернулись и вышли из комнаты. Я не знал, как утешить Виолу и что ей сказать.
– Наверное, она у вас теперь останется? – спросил я Витьку.
Тот пожал плечами. Ну конечно, решать ведь будут его родители. Одно дело – взять к себе чужого ребенка на несколько дней и совсем другое – оставить его насовсем.
Но ведь меня оставили! И считали своим. И я решил: если тетя Рита не станет удочерять Виолу, я попрошу своих родителей взять ее к нам. И у меня немного отлегло от сердца.
В коридор вышла Витькина мама.
– Не спите? – хмуро спросила она.
Ну вот, опять она сердитая с утра.
– А что на завтрак? – спросил Витька.
– Есть хотите? – обрадовалась она. – Сейчас приготовлю.
И бодро пошла на кухню, а Витька шепнул мне:
– Она кормить любит.
И тихонько рассмеялся. Тут я догадался, что это Витька нарочно про завтрак сказал, чтобы маме настроение поднять, и посмотрел на него с уважением. Ну и хитрый же он!
Витька пошел к себе в комнату, а я отправился к себе. Надо было подумать.
А подумать было о чем! Получается, я был на этой поляне раньше. Причем раньше, чем папа Виолы попал в больницу, – ведь я его на поляне не видел. И попал я на эту поляну не из Леса, а со стороны выхода, из пещеры, заполненной светящимся туманом.
Что-то мне это напоминало – светящийся туман, огромная пещера, в которой не видно дна…
И тут меня осенило – как я мог это забыть! Я же читал об этом в том старом свитке из Хранилища, когда захотел посмотреть, нет ли более ранних записей, пока еще не разбилось зеркало времени. Я закрыл глаза, сосредоточился, и перед моим взором возникли написанные четким почерком слова: «Пройдешь сквозь пламя серой пыли в бездонном озере и в сверкающем обруче найдешь выход».
Вот именно! Ну я и балбес – мог бы сразу вспомнить и не гадал бы тогда, где выход. Сквозь пламя серой пыли – ну да, так и можно назвать этот светящийся туман – пламя серой пыли. И ясно же сказано, выход – в сверкающем обруче!
Значит, мы сделали все правильно!
Да, но папа Виолы не вышел с нами. Может, этот выход не для всех? Я тяжело вздохнул.
Оставался еще один вопрос: когда я был на поляне, в кристалле были трещины, и тот огненный цветок в колодце постепенно их расширял. Сегодня ночью трещин почти не было. Такое ощущение, что они как бы заросли, стянулись, склеились. И Волки работали не покладая лап, укрепляли края.
Так почему он разрушился?!
Причем разрушился внезапно, словно от мощного удара…
Я посидел немного, вспоминая шаг за шагом все, что происходило на поляне: вот мы вышли, к нам подошел папа Виолы, вот я пошел проверять дорогу к бездонному озеру, вернулся, поднялся наверх, посмотрел на Витьку, который подгребал камешки под кристалл, а потом… А потом я решил еще раз проверить Витьку – нет ли в нем частицы Ворона.
…Тут время будто бы растянулось, и я, словно в замедленной съемке, увидел, как накрываю Витьку невидимым прозрачным куполом, как произношу «Гррэхнкгр» и… и толкаю его «Силой Ветра»!
…А ведь это я разрушил кристалл…
У меня похолодело в животе, руки и ноги занемели, даже пальцы стало пощипывать. Точно, я толкнул Витьку слегка – но когда я это сделал, задел стеклянный купол. И возможно, кристаллу именно этого толчка и не хватало, чтобы рассыпаться на кусочки.
Ой, мамочки! Ну да, купол рванул сразу после того, как на прозрачной оболочке вокруг Витьки отразились черные перья.
Это что, получается, я уничтожил весь Лес? Но мама Витьки проснулась, а ведь она была в Лесу. Или она вышла оттуда раньше, чем все рухнуло?
Что же я натворил!..
Я сидел и от ужаса не мог пошевелиться.
Витькина мама позвала завтракать. Я не хотел выходить, но есть ужасно хотелось, и я вышел из своей комнаты. На завтрак тетя Рита сделала сырники и даже испекла яблочный пирог. Выглядело все очень аппетитно. Я ел, но вкуса не чувствовал, как будто картон жевал. Тетя Рита пристально за мной следила, и мне пришлось хвалить еду и делать вид, что все очень вкусно, я даже попросил добавки, отчего стало еще более тошно.
Витя косился на меня – понимал, что что-то со мной не так. Но как я ему все расскажу? У меня язык отнимался при мысли, что вечером приедет Михаил Николаевич, я ему все выложу, и тогда… А что – тогда? Тогда меня выкинут из Стаи, как пить дать! Будут они терпеть рядом того, из-за кого разрушился их мир, как же!
Потом тетя Рита вышла куда-то, Витькин папа – до сих пор не знаю, как его зовут! – ушел на работу, и мы остались втроем.
Виола сидела грустная и молчала, Витька снова включил свою игрушку про чубзиков, теперь на телефоне, но мне играть совсем не хотелось. Сообщайте мне больше всего хотелось уйти куда-нибудь и про все забыть, как будто ничего не было! Но так не бывает.
Если натворил что-то – будь готов за это ответить. И это не двойка за контрольную. Эта ошибка пострашнее… и ответ будет серьезным.
– Ты в больницу больше не звонила? – спросил я Виолу.
– Зачем? – горько ответила она. – Что от этого изменится?
– А все-таки попробуй, – неожиданно поддержал меня Витька, не отрываясь от игры. – Мало ли…
