В августе 2016 года в ходе слушаний, после ознакомления с доказательствами относительно местопребывания семнадцатилетнего Дойга, судья Файнерман постановил, что Дойг «никак не мог написать оспариваемую работу» и что ее автором был Питер Эдвард Дойге, плотник и художник-любитель, который к тому моменту уже умер. Дело было закрыто.
Бывает, что коллекционер подает в суд на эксперта за отказ устанавливать подлинность произведения искусства. Дело Дойга дает шанс художнику подать в суд на эксперта, установившего подлинность работы, авторство которой сам художник отрицает, или на музей, если тот демонстрирует чужую работу, приписывая ее художнику.
Что выиграл бы Флетчер, вынеси Чикагский суд решение в его пользу? Если и художник, и его дилер оба заявляют, что работа не является подлинной, маловероятно, что для потенциального покупателя окажется решающим заключение судьи. Но многие судебные процессы, связанные с полным курьезов миром современного искусства, поистине кажутся лишенными логики.
Глава 13. Искусство, украденное государством
Цель справедливого государства – препятствовать грабежу, а не способствовать ему.
Гленн Бек, политический обозреватель
Какие громкие кражи произведений искусства приходят вам на ум? Скорее всего, нашумевшие истории, вроде похищения картин Рембрандта и Вермеера из Музея Изабеллы Стюарт Гарднер в Бостоне в 1990 году. Или, если вдруг речь зайдет о преступлениях такого рода, совершенных правящими группировками, вам, скорее всего, вспомнится разграбление ИГИЛ исторических памятников в Сирии и Ираке.
Куда меньшей огласке придают кражи произведений искусства, совершаемые на государственном уровне. Пример тому – покойная Мария Альтман, австрийская эмигрантка-еврейка жила в Лос-Анджелесе, чья история рассказана в фильме «Женщина в золотом» (в англо-американской драме 2015 году снялись Хелен Миррен и Райан Рейнольдс). На протяжении десяти лет она вместе с адвокатом Рэндолом Шенбергом направляла представителям австрийских властей просьбы вернуть себе портрет тети – Адель Блох-Бауэр (1907), написанный художником Густавом Климтом. Портрет Климта сейчас воспринимается как образ венской аристократии, причем образ невероятно узнаваемый – возможно, потому, что напоминает зрителю еще более известную работу того же художника «Поцелуй», также написанный в 1907 году.
Нацисты забрали портрет Адель и пять других полотен Климта из дома Альтманов в Вене в 1938 году. Когда дядя Марии Фердинанд Блох-Бауэр умер в ноябре 1945 года, он завещал все свое имущество ей, племяннику и еще одной племяннице. В течение года после его смерти правительство Австрии заявило права на пять картин. Они были выставлены в галерее Бельведер.
Изначально Альтман просила австрийские власти вернуть ей три пейзажа кисти Климта. Оставшиеся две работы – «Портрет Адель Блох-Бауэр I» и еще один портрет Адель 1912 года – она была готова передать Австрии. Предложение госпожи Альтман требовало от государства признать право собственности ее семьи. Но австрийское государство ее проигнорировало.
Альтман перенесла тяжбу в Верховный суд США. В 2004 году в деле «Республика Австрия против Альтман» суд решил, что австрийское государство не обладает иммунитетом от предъявления ему иска. Спор затем был направлен в австрийский трибунал, состоящий из трех судей, которые единогласно выступили за передачу Альтман четырех из пяти полотен.
В последней инстанции Австрия проиграла апелляцию. Сообщалось, что Альтман предложила «Адель», вместе с двумя другими картинами, министру культуры Элизабет Герер, называвшей портрет «австрийской „Моной Лизой“». В качестве возмещения стоимости полотен Альтман запросила 90 миллионов долларов, что было ниже рыночной цены. По другой версии, после проигрыша в арбитраже Австрия имела право оставить картины в стране, если бы заплатила Альтман справедливую рыночную цену, а 90 миллионов были начальным предложением Альтман. Наследница требовала компенсацию, чтобы оплатить немалые судебные издержки. Рэндол Шенберг и его коллеги представляли ее за условное вознаграждение размером 40 процентов от стоимости возвращенного имущества. Герер отвергла предложение Альтман, назвав затребованную сумму «вымогательской».
Четыре картины были переправлены в США в марте 2006 года. «Портрет Адель Блох-Бауэр I» был продан наследнику косметической империи Рону Лаудеру за 135 миллионов – на тот момент это была максимальная сумма, когда-либо уплаченная за произведение искусства. С июля 2006 года «Адель» находится на всеобщем обозрении в основанной Лаудером «Новой галерее» (Neue Galerie) в Нью-Йорке. Остальные картины были проданы на торгах за 190 миллионов долларов. Вместе с портретом Адель Блох-Бауэр их общая стоимость составила 325 миллионов долларов, разделенных после уплаты гонорара Шенбергу между наследниками и благотворительными организациями.
Отказ Герер заплатить «вымогательские» 90 миллионов казался тогда огромной политической и экономической ошибкой. Задним числом стало ясно: заплати партия власти 90 миллионов и сохрани картины в стране, политическая цена этого поступка была бы ниже, чем отказ заплатить и потеря части национального культурного наследия. Было ли решение неверным экономически, сказать сложнее. Цена продажи «Адель» и остальных работ была, безусловно, взвинчена за счет раскрученной истории о том, как неудачливая наследница сумела одолеть австрийское государство.
Альтман умерла в 2011 году за неделю до своего девяносто пятого дня рождения. У ее истории был достойный, пусть и долго ожидавшийся, конец. Но есть и другие работы, похищенные государством, в том числе произведения современного искусства, и в этих случаях финал чаще всего бывает неутешительным.
* * *
Истории о произведениях, хищнически присвоенных нацистами в период с 1935 по 1945 год, – включая картины, которые вернула себе Альтман, – хорошо известны. Куда меньше известно об изъятиях произведений искусства, совершенных в 1970-х и 1980-х годах сотрудниками Штази, тайной полиции Восточной Германии. Они не ставили своей целью очистить музеи от «дегенеративного искусства» или сформировать национальную коллекцию, к чему стремились нацисты, но пытались выручить твердую валюту, чтобы помочь коммунистическому режиму Германской Демократической Республики приобретать на мировых рынках нефть и сырье. Немногое из того, что производила ГДР, пользовалось спросом в странах с твердой валютой. Западные экспортеры не принимали восточные марки. Продажа произведений искусства за границу была одним из доступных источников конвертируемой валюты.
Между 1973 и 1989 годом государственная корпорация по продаже предметов искусства и антиквариата Kunst & Antiquitäten GmbH незаконно присвоила 220 тысяч предметов, в том числе 10 тысяч картин. Помимо прочего, корпорация также продавала на Запад церковные реликвии и старинные книги из библиотек, а также выпускала политических заключенных в Западную Германию за выкуп. Всего эта деятельность принесла ГДР 1 миллиард в западной валюте. После воссоединения Германии и упразднения ГДР в 1990 году документация деятельности Штази, выполненная с маниакальной тщательностью, позволила детально ознакомиться со списками награбленного.
