Блокчейн позволит вносить находящиеся в свободных портах предметы искусства в списки вместе с провенансом и документацией, а затем продавать, в том числе и посредством перевода денег через границы государств, так что ни продавцу, ни покупателю даже не придется в порт приезжать. Вырученные средства можно будет хранить в виде «виртуальной валюты» в системе блокчейна – что-то вроде арт-биткоина – для использования в последующих транзакциях. Или же на них можно будет покупать золото, находящееся в тех же свободных портах. Если несколько портов объединятся в одну базу данных по технологии блокчейн, предметы искусства можно будет перемещать между ними. Возможности открываются крайне интересные.
Если человек хочет приобрести произведение искусства или избавиться от него анонимно, как это можно сделать? Во-первых, нужен агент, как правило юрист, имеющий законное право соблюдать конфиденциальность во всем, что касается клиента. Далее гипотетическая ситуация может развиваться очень по-разному – достаточно послушать специалистов или обратиться к содержанию показаний в рамках судебных слушаний во Флориде, где главу подразделения по управлению активами банка UBS обвинили в том, что он содействовал встреченным им на ярмарке «Базель-Майами» американцам в отмывании денег. (Обвинения были сняты в результате соглашения, достигнутого между Федеральной налоговой службой США и правительством Швейцарии.)
Итак, у нас есть покупатель из Восточной Европы – назовем его Иван, желающий приобрести «уорхола» за 40 миллионов. Он рассматривает картину не как удачную инвестицию с точки зрения размера прибыли на капитал, но как средство сбережения, часть портфеля активов, от которых, если будет необходимо, можно легко и быстро избавиться. По политическим или налоговым соображениям Иван желает сохранить в тайне и саму операцию, и источник средств. Он нанимает швейцарского юриста Герхардта, чтобы тот организовал транзакцию. Герхардт в свою очередь нанимает арт-дилера Хейди, чтобы та сделала ставку и приобрела «уорхола» на торгах «Кристис» в Лондоне. Хейди известно только то, что участника торгов представляет швейцарский юрист. Герхардт снабжает Хейди аккредитивом с гарантией частного швейцарского банка. Арт-дилер предоставляет документ аукционному дому и заявляет о намерении участвовать в торгах.
Хейди участвует в торгах и успешно приобретает «уорхола». Затем – договаривается с «Кристис» о том, чтобы передача прав на имущество доверительному фонду произошла на пару дней позже и совпала с прибытием картины на рулежную дорожку, ведущую к свободному порту Люксембурга. В то время как самолет катится по взлетно-посадочной полосе аэропорта Финдел, средства из швейцарского банка переводятся на счет «Кристис» в Лондоне. «Уорхола» выгружают из самолета и отвозят в хранилище. Ни «Кристис», ни Хейди не знают и не хотят знать, кто является конечным владельцем картины. Когда придет время перепродать картину Уорхола, процесс закрутится в обратном направлении. Ни аукционный дом, ни дилер не знают, кто продавец. Вырученные от продажи средства поступят в трастовый фонд Герхардта, затем – в швейцарский банк Ивана, а после – на офшорный счет. Любые доходы от транзакции могут облагаться налогом в стране постоянного проживания Ивана. Сообщать о транзакции и доходах от нее – обязанность самого Ивана.
Строжайшие юридические и банковские нормы Швейцарии требуют от Герхардта сохранять конфиденциальность, за любое нарушение этого обязательства он несет административную и уголовную ответственность. Распоряжения иностранных судов в адрес Герхардта с требованием предоставить информацию швейцарские суды проигнорируют.
Заметим, однако, что президент свободного порта Женевы Давид Илер (порт частично принадлежит городу) в ноябре 2015 года заявил о проведении проверки с целью установить личности новых и старых пользователей порта. Арендаторов с криминальным прошлым попросят уйти. Наш Герхардт, таким образом, может освоить новую роль – подставного владельца помещений в свободном порту Женевы.
Те читатели, кого заинтересовала утечка «Панамского досье» в апреле 2016 года и последующее изъятие картины Модильяни в Женеве, могут предположить, что бóльшая часть офшорных сделок, связанных с искусством – вроде моего примера с Уорхолом, – происходит через Панаму с помощью подставной компании, зарегистрированной на Британских Виргинских островах. Панама и Виргинские острова десятилетиями служили местом для сокрытия активов, и часто это были отнюдь не произведения искусства.
«Панамское досье», или «Панамский архив», – это 11,5 миллиона документов панамской юридической фирмы Mossack Fonseca, которая занимается управлением активами. Документы были получены немецкой газетой Süddeutsche Zeitung из анонимного источника, а затем Международный консорциум журналистских расследований предоставил их партнерам по всему миру. Документы раскрывают информацию об офшорных активах нескольких тысяч людей, в том числе двенадцати президентов, премьеров и королевских особ, а также тридцати человек, внесенных в черные списки США за терроризм, торговлю наркотиками или незаконную торговлю со странами из черного списка. «Панамское досье» демонстрирует, как юридическая фирма помогала клиентам скрывать деньги и уходить от налогов.
В документах много неожиданных открытий, связанных с арт-миром. Например, они проливают свет на продажу на торгах «Кристис» в ноябре 1997 года коллекции современного искусства, принадлежавшей семейству Ганц. Всего тогда было продано работ на рекордную сумму в 206,5 миллиона долларов – среди лотов были работы Пикассо, Джаспера Джонса и Роберта Раушенберга. Из досье следует, что за полгода до аукциона многие работы из коллекции были проданы за 168 миллионов компании Simsbury International Corporation, зарегистрированной на острове Ниуэ, в южной части Тихого океана. В качестве продавца был указан лондонский аукционный дом «Спинк и сын», на тот момент принадлежавший «Кристис» и выступавший, судя по всему, в качестве брокера семьи Ганц. Условием продажи было выставить работы на торги как «Собрание семьи Ганц». Если за них удавалось выручить более 168 миллионов, Simsbury и «Спинк и сын» должны были поделить разницу между собой.
Также стало известно, что Дмитрий Рыболовлев (речь о нем шла в десятой главе) в разгар бракоразводного процесса с женой Еленой (процесс начался в 2008 году) держал 650 миллионов долларов в произведениях искусства в офшорной компании Xitrans Finance, имевшей всего одного владельца. Среди произведений были работы Пикассо, Ван Гога, Моне, Дега, Ротко и Модильяни. Представитель семейного траста Рыболовлева сообщил, что «данные структуры были созданы совершенно легально – для защиты активов и управления имуществом».
В моем примере с Уорхолом «офшорный счет», с которого идут деньги и на который они возвращаются, мог быть открыт на Виргинских, Каймановых островах или в десятке других юрисдикций, где существует банковская тайна. Сейчас стало модно размещать предметы искусства или иные активы в трасте на островах Кука, поскольку там можно получить дополнительные преимущества.
Острова Кука – пятнадцать небольших островов в южной части Тихого океана, в 1100 километрах к юго-западу от Таити, – занимают площадь в 236 квадратных километров. Самый большой остров – Раротонга. На островах проживает 12 500 человек, в качестве языка для ведения бизнеса используется английский. В основе национальной судебной системы лежит английское общее право: местные доверительные фонды создавались как офшорные трасты для защиты активов. В рамках доверительного фонда, или траста, можно регистрировать инвестиционные счета, бизнесы, недвижимость, яхты, частные самолеты и предметы искусства. Активы такого траста могут находиться в зарубежном свободном порту. Владельцам траста нет никакой необходимости когда-либо посещать острова. Им гарантирована полная анонимность.
