Такая вот удивительная история спрятанной коллекции. Нетрудно догадаться, что за двадцать лет, пока музей был закрыт, а коллекция скрыта от публики, правительство Ирана получило немало заманчивых предложений о приобретении ее шедевров. Но за все эти долгие годы коллекция лишилась лишь одного произведения. Иранское правительство было заинтересовано в возвращении на родину «Шахнаме» («Книги царей») шаха Тахмаспа I, сюиты четырехсотлетних миниатюр, которые в то время находились в коллекции семейства Хоутон, владельцев компании по производству изделий из стекла и керамики Corning Glass в Нью-Йорке. В результате долгих переговоров, проходивших в обстановке строжайшей секретности, была достигнута договоренность обменять миниатюры на «Женщину III» – не слишком значимую для музея (по понятным причинам) работу Виллема де Кунинга с обнаженной натурой (о ней речь шла в десятой главе). Обмен произошел на взлетно-посадочной полосе аэропорта Вены, сделкой руководила дилер из Цюриха Дорис Амман. Хоутон продал картину де Кунинга американскому продюсеру и меценату Дэвиду Геффену. В 2006-м Геффен в свою очередь продал ее известному коллекционеру Стивену Коэну за 137,5 миллиона долларов. На момент сделки в венском аэропорту «Шахнаме» оценивалась в 6 миллионов долларов.
Глава 21. Влиятельные покупатели
Может ли лет через сорок-пятьдесят… Доха стать таким же влиятельным центром культуры и искусства, как Лондон, Нью-Йорк или Париж? Почему бы и нет? Все возможно. Поговорим об этом лет через десять.
Шейха Аль-Маясса Аль Тани (Катар) в интервью лондонской Evening Standard
Я восхищен взглядами [шейхи Аль-Маясса] и ее огромной страстью к искусству.
Такаси Мураками, художник
В мае 2015 года мне случилось присутствовать на ужине в Турине, устроенном в честь Ее Светлости шейхи Аль-Маясса бинт Хамад бин Халифа Аль Тани. Мероприятие спонсировала покровительница искусств Патриция Сандретто Ре Ребауденго, фонд которой присудил шейхе свою почетную премию «Стелла Ре Прайз». Премия представляет собой массивное кольцо причудливой формы, созданное по проекту итальянского художника Маурицио Каттелана. Традиционно ее вручают женщинам, сумевшим «посредством своей работы, самоотверженности и нестандартного взгляда на мир найти новые пути в различных сферах деятельности».
Шейха Аль-Маясса занимает пост председателя Управления по делам музеев Катара. Шейха родилась в 1983-м, она приходится сестрой эмиру Катара. Ранее титул эмира принадлежал ее отцу. В 2015 году – и наверняка также и в предыдущие годы – в ее руках был сосредоточен самый значительный в мире бюджет на приобретение произведений искусства. По мнению многих, ни художники, ни дилеры, ни аукционные дома, ни директора музеев не обладают таким влиянием в мире современного искусства, как сестра катарского эмира.
Ее называют «Екатериной Медичи из пустынь». Нет никаких сомнений, что шейха Аль-Маясса – самый серьезный покупатель, а ее деятельность – самое наглядное подтверждение тому, что западное искусство все увереннее обретает международный статус.
В 2013 году журнал ArtReview провел исследование, в результате которого шейха была названа самой влиятельной персоной в мире искусства, – что, в общем-то, ни у кого не вызывало сомнений и прежде. В 2014 журнал Time упомянул ее в числе сотни самых влиятельных людей мира. В том же 2014-м Economist провозгласил ее «самой могущественной женщиной мира искусства». Forbes провозгласил ее одной из ста самых авторитетных женщин в мире.
Первое место в рейтинге ArtReview покажется еще более значительным, если знать, что следующие три достались Дэвиду Цвирнеру, Айвану Вирту и Ларри Гагосяну. Далее следовали имена кураторов Ханса Ульриха Обриста и Джулии Пейтон-Джонс из галереи «Серпентайн» в Лондоне и Николаса Сероты – директора Тейт-Модерн в Лондоне.
Катар расположен на полуострове, омываемом Персидским заливом, с юга государство граничит с Саудовской Аравией. Эта небольшая страна – по площади чуть больше американского штата Коннектикут – известна во всем мире как родина телеканала «Аль-Джазира» и место проведения чемпионата мира по футболу 2022 года.
В эмирате проживают 1,8 миллиона человек, из которых только 280 тысяч являются гражданами страны. До 1980 года практически единственным товаром, экспортируемым Катаром в другие страны, оставался жемчуг; промышленность пребывала в упадке. С тех пор как здесь была найдена нефть и открыто третье по величине в мире месторождение природного газа, граждане Катара имеют самые высокие доходы на душу населения на всем земном шаре.
В долгосрочных планах правительства преобразовать углеводородную экономику в основанную на знании и культуре. В ведении шейхи Аль-Маясса находятся Арабский музей современного искусства (Mathaf) – первый в регионе музей, специализирующийся на новом и современном арабском искусстве; Музей исламского искусства, построенный по проекту архитектора Бэй Юймина, и Национальный музей Катара. Автор проекта нового здания последнего – Жан Нувель, и оно станет поистине прецедентом: по окончании строительства площадь музея составит около 40 тысяч квадратных метров.
В новом Музее современного искусства будет представлена обширная коллекция вновь приобретенных произведений западных художников. Музей расположится, вероятнее всего, в здании «Арт-мельницы» – перестроенной под его нужды бывшей мукомольной мельницы и зернохранилища на берегу залива Доха-Бэй. По завершении работ в распоряжении нового музея окажутся 92 500 квадратных метров выставочной площади (для сравнения, после последнего расширения Тейт-Модерн может похвастаться лишь 55 тысячами).
С целью познакомить Катар с иностранным искусством шейха устраивает выставки приглашенных художников. В их числе китайский художник Цай Гоцян, известный, в частности, работами с использованием взрывчатых веществ. По настоянию шейхи Цай представил вниманию ее сограждан инсталляцию на тему Арабского Востока с таксидермической скульптурой верблюда, подвешенной в воздухе.
Другими звездами мировой арт-сцены, приглашенными в Катар, оказались Ричард Серра, Такаси Мураками и Дэмиен Хёрст. Проспонсировав выставки Мураками в Версальском дворце (2010) и Хёрста в Тейт-Модерн (2013), после закрытия шейха перевезла ту и другую в Катар. Перемещение выставки Хёрста стало настоящим логистическим подвигом: скульптуры, витрины и необходимые для трех его акул емкости с формальдегидом были доставлены из Лондона при содействии военно-воздушных сил эмира.
Жан-Поль Инглен, бывший директор программ паблик-арта в Управлении по делам музеев Катара, рассказал отличную историю на тему межкультурной коммуникации, произошедшую на выставке Хёрста в Дохе: «Увидев скульптуру Хёрста „Ради любви к Богу“ – инкрустированный алмазами череп, мальчики из религиозной школы воскликнули „Allahu Akbar“ [Бог велик!]… Они абсолютно верно поняли месседж художника – все мы смертны».
В среднем от 90 до 95 процентов новых приобретений западных музеев – это либо дары, либо работы или целые собрания, завещанные коллекционерами. Все новые приобретения музеев Катара – результат методичной закупки экспонатов. Эта задача гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Например, на приобретение работ Энди Уорхола и Дэмиена Хёрста шейхой были потрачены суммы рекордной величины, – разумеется, оправдать покупку произведений исламского или иного восточного искусства было бы намного проще.
