Будучи горячим сторонником сохранения обычаев и традиций предков, которые он считал «фундаментом жизни», шейх ‘Абд Аллах III не чурался прогресса. Не вводил никаких ограничений в отношении иностранных специалистов-нефтяников в местах их компактного отдельного проживания – в стоявших поодаль от столицы «городках инглизов» с кинотеатрами и транзисторными приемниками, патефонами и другими «диковинками и необычностями», как выражались бедуины. Они – «люди других земель», сказывал он в кругу друзей, со своими обычаями, пристрастиями и правилами жизни. «У каждого дерева своя тень, – повторял он к месту поговорку предков, – а у каждого народа свои обычаи».
Сложенный крепко, как и его отец, он также крепко, по свидетельствам старожилов, держался своих взглядов. Повлиять на него, изменить его мнение, что пытались, по слухам, сделать англичане, когда он решил установить отношения с Советским Союзом, им так и не удалось. На шее он будто бы носил ожерелье из разных амулетов-оберегов. Европейские одежды считал неудобными, и никогда их не надевал. Отличался гостеприимством и «добросердием», как принято говорить в Аравии о людях хлебосольных и отзывчивых на горести соплеменников.
Шейх ‘Абд Аллах III, повествует его биограф ал-Наджди, был хорошо образован. Любил арабскую литературу и поэзию. Сам сочинял стихи. Пристрастие к поэзии, лучшему своему, по его же словам, времяпрепровождению, привил ему отец, шейх Салим. Рассказывают, что при нем постоянно находился широко известный в племенах Кувейта слагатель од и касид слепой поэт Сакр ал-Шабиб.
Часто, по воспоминаниям современников, шейх ‘Абд Аллах III перечитывал доставленный ему из Бейрута, переведенный на арабский язык, трактат великого флорентийского мыслителя и государственного деятеля Никколо Макиавелли «Государь», в котором знаменитый автор описал методы правления и все те «умения», которыми, на его взгляд, должен обладать идеальный монарх.
Шейх ‘Абд Аллах III владел одним из богатейших в Кувейте частных собраний книг. «Букву и цифирь», по выражению кочевников Аравии, то есть грамоту письма и умение счета, шейх ‘Абд Аллах III изучал под руководством Йусуфа ибн ‘Исы, известного кувейтского мыслителя-реформатора из клана ал-Джана’ат, близкого к семейству Сабахов. Часто присутствовал на маджлисах в доме Йусуфа, где обсуждались в том числе и произведения прославленных златоустов (поэтов) Аравии.
В воспоминаниях хорошо знавших его людей шейх ‘Абд Аллах III предстает человеком, «тянувшимся к знаниям и к познанию мира». На столе шейха в его рабочем кабинете, по словам сотрудников канцелярии эмира, лежала переведенная на арабский язык Британская энциклопедия 1911 года издания. И что ежедневно он непременно знакомился с одной из содержащихся в ней статей.
Говорят также, что шейх обладал фотографической памятью, натренированной годами чтения книг. Прежде всего, – классиков арабской литературы и поэзии, а также сочинений, посвященных истории арабской цивилизации.
Англичане, работавшие в годы его правления в Кувейте, называли шейха ‘Абд Аллаха III «человеком привычки». Вставал он рано, в одно и тот же время. День его начинался ровно в 6.30 утра, ни минутой позже. Вначале он отправлялся во дворец Сиф, где ежедневно, по утрам, встречался с членами правящего семейства, шейхами племен, знатными торговцами и горожанами. Оттуда перемещался во дворец Ша’аб, где проводил встречи (маджлисы) с населением. В полуденное время, в часы сиесты, возвращался во дворец, в котором проживала его семья. Ближе к вечеру обязательно объезжал на автомобиле кварталы города. Знакомился с ходом работ на строительных объектах, с ценами на продукты питания в лавках, с тем, как обстояли дела на таможне. Руку на пульсе жизни столицы держал твердо.
С принятием решений по тем или иным непростым вопросам не спешил. Руководствовался правилом бедуинов Аравии, гласящим, что «все, что можно сделать сегодня, лучше отложить на завтра», все хорошенько взвесить и обдумать. «Время, – повторял он присказку предков, – союзник человека»; его нужно не побеждать, как поступают европейцы, а ставить себе на службу. Когда разразился Суэцкий кризис, к примеру, или когда произошла революция в Йемене, он укрылся на какое-то время в своем загородном доме на острове Файлака, дабы «выждать и посмотреть», как отреагируют на происшедшее другие народы, большие и малые. И уж потом высказаться вслух и самому, если его, опять-таки, спросят об этом (13).
Интересовался политикой, текущими событиями в мире. Много путешествовал. Неоднократно посещал Индию и Саудовскую Аравию. Бывал в Ираке и Иордании, в Сирии и Ливане, в Англии и во Франции, в Египте, Италии и Швейцарии.
Арабские историки сходятся во мнении, что шейх ‘Абд Аллах уважал и чтил короля Ибн Са’уда. Называют его «кувейтским барометром погоды в Доме Са’удов». Действительно, все, что происходило в этом легендарном семействе, какие настроения царили среди его членов в отношении Кувейта, он, по словам английских дипломатов, чувствовал на расстоянии, чуял, как говорится, за версту. Определял эти настроения безошибочно, и потому обманут или введен в заблуждение теми или иными политическими шагами или заявлениями Са’удов никогда не был (14).
Шейх ‘Абд Аллах III, произведенный королевской семьей Англии в рыцари (по случаю восшествия на престол королевы Елизаветы), отличался сильным, волевым характером. Выделялся среди других правителей Аравии осведомленностью о политической ситуации в мире, о текущих событиях в Европе и на Ближнем Востоке.
Арабские историки пишут о нем как о ярком представителе своего народа. Действительно, он хорошо знал сказания и предания предков. Участвовал в народных гуляниях. Исполнял во время празднеств, вместе с другими мужчинами, военные танцы. Увлекался соколиной охотой.
Планами своими делился неохотно. «Хочешь продолжения, – говаривал он, повторяя крылатое выражение Омара Хайяма, – не рассказывай никому о начале». К разного рода слухам подходил с желанием в них разобраться, прежде чем предпринять какие-либо действия. Сказывал, ссылаясь опять же на поучение мудрого Омара Хайяма, что «никогда не позволяйте вашим ушам поверить в то, чего не видели ваши глаза».
Любимое место отдыха шейха ‘Абд Аллаха III – остров Файлака. Хронисты Кувейта и биографы шейха ‘Абд Аллаха III отзываются об этом острове как об «интеллектульном убежище» 11-го эмира Кувейта. Там, в дворцовом комплексе семейства Аль Сабах, он частенько коротал вечера, ведя интеллектуальные беседы и обмениваясь мнениями с образованными людьми из своего ближайшего окружения, а также с поэтами и сказателями, собирателями старины и историками Кувейта (15).
Отступив слегка от главной темы данного исследования, находим все же уместным, хотя бы вкратце, но познакомить читателя с упомянутым нами островом Файлака, с археологической жемчужиной Северо-Восточной Аравии. Много интересного поведал о Файлаке английский политический агент в Кувейте Х. Диксон. Его перу принадлежат одни из лучших работ по истории, культуре и этнографии этого края. Жители Файлаки, рассказывает Х. Диксон, даже в 1950-х годах верили в существование обитавшего там, дескать, злобного недруга людей, демона Бу Дарайи, неустанно кружившего в прибрежных водах острова и опрокидывавшего лодки рыбаков. Под стать ему по жестоким проказам был и проживавший на Файлаке, по верованию островитян, и некий джинн Шаху. Выглядел он в их описании, как женщина, только с ногами ослицы и руками, похожими на коровьи копыта, да волосами, как у коричнево шерстяной верблюдицы.
