Во время этого «товарного рейса советские специалисты, – говорится в аналитической статье П. Ф. Соловьева, посвященной данному вопросу, – выявили ассортимент новых товаров и наиболее удобные для местного рынка способы их упаковки; произвели также обследование йеменского рынка». Выяснилось, что упаковка муки, к примеру, должна быть в двойных мешках или в очень плотных ординарных по 90 кг каждый, вместо 70 кг, направленных первыми двумя параходными рейсами. Дело в том, что налоги и сборы в Хиджазе оплачивались не с веса, а с места. Кроме того, вес в 90 кг являлся самым распространенным в Аравии для перевозок грузов с верблюжьими караванами (укладывали обычно по два мешка на верблюда; максимальный вес мешка не должен был превышать 100 кг.).
Когда же в Джидде стало известно о предстоящем поступлении на рынки Хиджаза очередной партии советских товаров, рассказывают архивные документы, то представители английских торговых компаний-поставщиков товаров в Хиджаз, преимущественно фирм, действовавших в Индии, не на шутку всполошились. И инициировали бойкот советских товаров на местном рынке. В нем участвовали практически все знатные и влиятельные торговые семейства Джидды. Дело в том, что в плане коммерции они находились в плотной зависимости от английских фирм. И идти наперекор воле англичан просто не могли. По оценке НКИД СССР, кампания бойкота советских товаров в Хиджазе была хорошо англичанами спланирована и умно организована. Являлась «составной частью общей резко враждебной в отношении СССР английской политики». Проводилась в рамках политического курса Великобритании на подрыв, как минимум, позиций СССР в Аравии. Великобританию, подчеркивается в документах НКИД, «серьезно беспокоила» активизировавшаяся деятельность СССР в районе, «считавшимся ею сферой ее исключительного влияния». Проникновение советских товаров в бассейн Красного моря вообще и в Хиджаз в частности «наносило известный ущерб экономическим интересам» англичан. Ведь «их фактически монопольное положение в торговле со странами Аравийского полуострова», практически изолированных ими от внешнего мира, давало английским фирмам и их агентам на местах «возможность продавать товары по завышенным ценам» и получать неплохие доходы. Судите сами, мука и сахар, к примеру, поступавшие в Хиджаз из Советского Союза (через Одессу), предлагались на местном рынке по ценам «на 1 фунт за тонну ниже от тех, что там тогда существовали» (201). В силу всего сказанного выше мириться с «незваным конкурентом» в лице Москвы, угрожавшим основательно пошатнуть монополию англичан на торговлю в Аравии, они не могли.
В английской, французской и итальянской прессе появились статьи об усилившейся, дескать, «советской угрозе» Аравии в связи с деятельностью на полуострове акционерного общества «Руссотюрк», которое по поручению советского правительства пыталось создать русско-арабский коммерческий центр, полномочия которого «не ограничивались чисто финансовыми предприятиями». Британское правительство заявило, что внешнеторговая деятельность Советской России в Аравии и в бассейнах Персидского залива и Красного моря «создает опасность» всем европейским державам на Востоке. О дипломатической миссии СССР в Джидде англичане вообще заговорили как о «рассаднике коммунистической заразы» и на Аравийском полуострове, и в бассейне Красного моря (202).
Успешно проведя с англичанами первый раунд политико-дипломатического поединка, закончившегося установлением дипломатических отношений между Москвой и Ибн Са’удом, советская дипломатия постаралась сделать все возможное, чтобы выиграть и другой. Суть его состояла в том, чтобы подвести под эти отношения максимально широкие, насколько можно, торговые связи и упрочить, таким образом, позиции СССР в Хиджазе с прицелом на дипломатическое и торговое проникновение оттуда в другие земли Аравии и бассейна Красного моря.
9 ноября 1927 г., за несколько дней до прибытия в Джидду советского судна с очередной партией товаров, состоялась встреча наиболее влиятельных торговцев Джидды с участием губернатора города и Дамлуджи, помощника начальника департамента внешних связей королевства, «придерживавшихся проанглийской ориентации» (203). Было принято решение о бойкоте советских товаров, и в первую очередь – муки, мануфактуры и сахара. Кстати, мука из СССР, доставлявшаяся в Хиджаз параходами из Одессы, так пришлась по вкусу местным жителям, что и много лет спустя пожилые владельцы лавок на рынках Джидды называли муку высшего качества не иначе, как «москоби», то есть «московской». Так вот, после встречи представителей крупнейших торговых кланов Джидды, высказавшихся за бойкот советских товаров, губернатор города лично обошел всех мало-мальски значимых местных купцов и лавочников и предупредил их, что «покупка советских товаров будет чревата для них крупными неприятностями» (204).
Дальше события развивались так. 12 ноября 1927 г. в Джидду прибыл советский пароход «Ян Томп» с очередной партией товаров и с шестью сопровождавшими их лицами, двумя новыми сотрудниками советской дипмиссии и четырьмя сотрудниками «Руссотюрка», которые, как планировалось, должны были составить штат советского торгового агентства в Джидде. Когда они сошли на берег, то представитель администрации порта сказал им, чтобы они незамедлительно вернулись на судно по причине отсутствия у них въездных виз (раньше наличие виз, кстати, никто ни у кого не требовал). Двое из прибывших советских граждан проследовали в консульство СССР. Полиция тут же оцепила здание консульства. И когда те двое вышли по требованию полиции на улицу, то их арестовали.
К. Хакимов сразу же выехал в Мекку – на встречу с принцем Файсалом. Заявил, что если вопрос этот решить с ним не удастся, и тотчас же, то он отправится в Эр-Рияд – на аудиенцию к королю.
14 ноября конфликт был урегулирован: четверым представителям «Руссотюрка» надлежело выехать на пароходе «Ян Томп» обратно в СССР, а двум новым сотрудникам дипмиссии (Беньямину Бабаджану, врачу; и Александру Игнатьевичу Ступаку, секретарю консульства) разрешено остаться в Джидде. Из тех четверых известны имена трех: Рудольф Бильц (должен был возглавить отделение «Руссотюрка» в Джидде); Александр Станкевич и Бладимир Осетров (бывший секретарь совпосольства в Тегеране). Что касается доставленных в Джидду товаров, то их, с разрешения местных властей, сгрузили на берег и «оставили на попечение советского агентства и генконсульства». 16 ноября «Ян Томп» с недопущенными в Джидду лицами из штата планировавшегося к открытию советского торгового агентства порт покинул. Оставленные в Джидде советские товары удалось реализовать «при содействии турецкого представительства в Джидде». Б официальном ответе хиджазских властей, полученном им, говорилось, что возражений насчет передачи прав на реализацию этих товаров турецкому гражданину не имеется (205).
«Торговые начинания Советов в Аравии», как отзывались о коммерческих инициативах Москвы английские дипломаты, в том числе выставка советских товаров в Джидде, доносили они, продемонстрировали «деятельную нацеленность Советов на освоение рынков в Аравии» и показали наличие у русских отменных товаров. Особенно муки и мануфактуры, которые, надо признать, отличались в лучшую сторону от поставлявшихся туда ранее таких же английских товаров, причем и ценой, и качеством.
Анализируя причины бойкота, К Хакимов в депеше в НКИД (31.07.1928) писал: «Я прихожу к выводу, что бойкот наших товаров был инспирирован никем иным, как англичанами, которые ставили своей целью добиться разрыва наших отношений с Ибн Саудом». «Душой бойкота, – по его выражению, – являлся губернатор Джидды, наиболее крупный, связанный с англичанами, импортер… сахара, муки, риса, чая и т. п. Его призыв к объявлению бойкота не могла не поддержать, по крайней мере, та часть купечества, которая была связана с ним десятками лет торговых отношений, широко кредитовалась им, и находилась в полной его власти» (206).
