В соответствии с установкой партии большевиков на «советизацию стран Востока» и превращение их в «антикапиталистические бастионы» и «дестабилизаторы мировой капиталистической системы» Москва в 1920-х годах активно занималась такой деятельностью в Персии и Афганистане. Задумка большевистского руководства состояла в том, чтобы, наряду с Аравией (Хиджазом, Недждом и Йеменом), использовать их в качестве каналов для «экспорта революции» в Индию, в «колониальную сокровищницу англичан» в речи большевистских партийных лидеров.
На территории Персии при непосредственном участии советского руководства и Коминтерна во главе с Г. Е. Зиновьевым и К. Б. Радеком была создана Гилянская республика, ставшая именоваться со временем Персидской Советской Социалистической Республикой. В июле 1921 г. в депеше Федору Ароновичу Ротштейну (1871–1953), полпреду РСФСР в Персии, Г. В. Чичерин указывал, что «национальное освобождение от гнета империализма… – вот наша нынешняя задача Персии» (9). На ней и надлежит сфокусировать внимание, избегая при этом каких бы то ни было «революционных перегибов».
События разворачивались так. 17 мая 1920 г. к порту Энзели, что в провинции Гилян, подошла эскадра кораблей Волжско-Каспийской военной флотилии большевиков и «Красного Флота» Азербайджана под командованием Федора Федоровича Раскольникова (Ф. Ильина, 1892–1939). Цель похода, как было объявлено, – возвращение угнанных белогвардейцами русских кораблей (около трех десятков судов: крейсеров, торпедных катеров, транспортов и др.). Будучи потесненными из Каспийского моря, белогвардейцы, действительно, ушли на судах в Персию, где совместно с англичанами захватили (3 ноября 1918 г.) советскую миссию (арестованных сотрудников миссии выслали в Индию). Обстреляв город из орудий палубной артиллерии (17–18 мая) и высадив десант, большевики заняли Энзели. Затем в руки к ним перешел и Решт. Согласно замыслам большевиков, Персия должна была стать одним из «шлюзов для экспорта революции в Индию». При этом большие надежды большевистское руководство возлагало на повстанческое движение джангелийцев (лесных братьев), развернувшееся в лесных районах Гиляна, в Северной Персии, во главе с Мирзой Кучек-ханом. Сражались они под знаменем ислама – за освобождение страны от гнета шаха и британцев. Однако воспротивились и незвано пожаловавшим к ним большевикам. Дрались отважно. Местное население никак не притесняли, и потому пользовались у него уважением.
Будучи не в силах сломить джангелийцев, большевики все же смогли подвигнуть их к переговорам. Предложили им объединиться, дабы сообща покончить и с шахским режимом, и выпроводить из Персии англичан, раз и навсегда. В ходе переговоров, как рассказывает в своей книге «Покер с аятоллой. Записки консула в Иране» Реваз Утургаури, кто-то из лидеров джангелийцев вдруг поинтересовался: «А есть ли среди вас Серго?!». Дело в том, пишет он, что в 1909–1910 гг., находясь в Гиляне по решению Бакинского комитета большевиков, якобы для чтения лекций и проведения бесед о русской революции 1905 г., Серго Орджоникидзе (1886–1937) на самом же деле, действуя «в составе группы из 500 кавказцев, готовил в Реште антишахский мятеж». Иными словами, уже тогда занимался «революционным разогревом трудящихся масс Персии».
Что Федор Раскольников ответил Мирзе Кучек-хану в ходе состоявшейся между ними беседы, продолжает Реваз Утургаури, неведомо и по сей день, и незнамо, но общий язык, судя по всему, они нашли, ибо отряды повстанцев Кучек-хан из леса вывел. На организованном затем митинге в Реште (июнь 1920 г.) было объявлено о «рождении Гилянской республики», о чем Ф. Раскольников и Мирза Кучек-хан незамедлительно информировали телеграммой В. И. Ленина.
Первым представителем Народного комиссариата иностранных дел (НКИД) в Гилянской республике стал Владимир Геннадиевич Тардов (1879–1938), хорошо, к слову, знавший страну и персидский язык, автор нескольких серьезных монографий об истории Древней Персии.
Однако попытка большевиков «советизировать Персию» не удалась. В 1921 г. Гилянская республика пала. Расшатали и опрокинули ее революционные перегибы большевиков и все те же их пресловутые экспроприации. Уже 31 июля персы-коммунисты из числа повстанцев-джангелийцев совершили (с молчаливого согласия большевиков) переворот, объявив о создании Персидской Советской Социалистической Республики и о переходе власти в руки «Совета народных комиссаров». При участии наводнивших Гилян большевиков-бакинцев там появилась партия «Адалят» («Справедливость»), развернувшая кампанию по экспроприации собственности у населения, «вплоть до кур и гусей», как отмечает Реваз Утургаури, и внедрению в массы атеизма. Закончилась «персидская эпопея большевиков» тем, что действовавших в Гиляне большевиков-бакинцев поддержавший их вначале «товарищ Мирза», решительно выступивший затем против развернутой ими «социалистической революции в Персии», сопровождавшейся изъятием собственности у населения и кампанией по внедрению атеизма в массы, просто-напросто перестрелял. Не устоял, однако, и сам, утратив доверие и поддержку местного населения. Отступая под натиском Персидского казачьего корпуса с остатками своих джангелийцев в горы, был там настигнут и разбит. Уходя от погони и попав в снежную бурю, замерз и скончался. Тело его преследователи все же обнаружили, голову отсекли, доставили в Решт и, надев на шест, выставили на площади – для всеобщего обозрения и назидания.
Итоговым результатом «гилянской авантюры большевиков» стал «равноправный договор», подписанный Москвой с Персией 26 февраля 1921 года, по которому большевики отдали Персии все то, что накопила там Российская империя (честно, заметим, и законно), а именно:
– права на русские займы (в 1900 г. Россия предоставила Персии пятипроцентный золотой займ на 22,5 млн. руб.; рассматривался вопрос о дополнительном займе в 10 млн. руб.); – госконцессию на железнодорожную магистраль с подвижным составом и инвентарем;
– Учетно-ссудный банк Персии;
– острова на юге Каспийского моря и многое другое (10).
«Революционным разогревом трудящихся масс» большевики занимались и в Афганистане, при активном участии «революционной четы» – Федора Федоровича Раскольникова (Ильина, 1892–1939), полпреда Советской России в этой стране (с 1921 по 1923 гг.), прошедшего «гилянскую школу», и Ларисы Михайловны Рейснер (18951926), его супруги.
События развивались так. В феврале 1919 г. Аманулла-хан (1892–1960), пришедший к власти в Афганистане, расторг все договоры, заключенные ранее с Англией, и заявил о восстановлении национальной независимости Афганистана. Англия в ответ объявила ему войну. Однако, натолкнувшись на мощное сопротивление воинственных пуштунских племен, заключила прелиминарный мир (в Равалпинди, в августе 1919 г.). Схлестка с Англией и подвигла Амануллу-хана к сближению с Советской Россией, первой, кстати, признавшей (27 марта 1919 г.) независимость Афганистана. «Бурлящий Афганистан», большевики рассматриавали в качестве одного из удобнейших «мостов» для превнесения революции в Индию.
Советское представительство, численностью 32 человека, отбыло из Москвы в Кабул 16 апреля 1921 года. Миссия состояла из бывших матросов Балтийского флота, сослуживцев-военморов Ф. Раскольникова. Его самого на должность полпреда рекомендовал Г. Е. Зиновьев, командовавший в свое время Балтийским флотом. В депеше-инструкции Ф. Раскольникову (июнь 1921 г.), учитывая «уроки Гиляна», Г. В. Чичерин писал: «Вы должны всячески избегать роковой ошибки искусственных попыток насаждения коммунизма в стране, не представляющей для него никаких предпосылок. Мы говорим афганскому правительству: у нас один строй, у вас другой; у нас одни идеалы, у вас другие. Нас однако, связывает общность стремлений к полной самостоятельности и независимости… наших народов. Мы не вмешиваемся в ваши внутренние дела, мы не вторгаемся в самодеятельность вашего народа; мы оказываем содействие всякому явлению, которое играет прогрессивную роль в развитии вашего народа. Мы не на минуту не думаем навязывать вашему народу такой программы, которая ему чужда в нынешней стадии его развития» (11). Именно так, считал нарком, в союзе большевиков с лидерами национально-освободитительных движений в странах Востока и тамошними монархами-реформаторами, выступавшими за национальную независимость, как это имело место быть в Афганистане, и можно было добиться реализации задачи по выстраиванию «единого антиимпериалистического фронта». В отличие от руководителей Коминтерна, Г. Е. Зиновьева и К. Б. Радека, главным средством вовлечения народов Востока в «общемировой революционный процесс» Г. В. Чичерин видел не коммунистическую пропаганду, а торгово-экономическое сотрудничество и оказание финансово-экономической помощи странам Востока. Так, в письме (24.05.1923) временному поверенному в делах СССР в Турции Марселю Израилевичу Розенбергу (1896–1938) наркоминдел указывал на существование у Советского Союза одного неоспоримого преимущества перед западными державами во взаимоотношениях с государствами Востока, а именно: «отсутствия тяги к наживе». «Нас не пугает, что английские дипломаты “могут шептаться и даже немного больше того” с деятелями Турции. Определяющим все же является то, что имеется неизлечимая склонность господ из Сити получать в колониальных странах одну маленькую вещь, называемую сверхприбылью; но имеется и столь же неизлечимая склонность тех, с которых она должна быть содрана, ее не платить» (12).
