Хиджазских оптовиков, замечает М. Аксельрод, вполне заслуженно можно было величать «универсалами торговли». Они закупали и продавали все, без исключения, имевшие спрос на местном рынке товары: муку и рис, ячмень и финики, сахар и просо, лес и керосин.
«Колоссальную роль», по словам М. Аксельрода, при заключении торговых сделок в Джидде «играли сводчики», то есть маклеры. «Профессионал-сводчик», пишет М. Аксельрод, знал «все цены на все товары на текущий день»; их запасы на складах крупных купцов; ситуацию на рынке. Невероятно, но ведал он даже и о том, «сколько и каких товаров разгружалось в порту и сколько их находилось в пути». Комиссионные сводчика составляли 7–8% с суммы сделки, организованной при его участии (217).
Другой «особенностью хиджазского рынка» М. Аксельрод называет «привоз товаров на продажу паломниками». Явайцы везли с собой рис, персы – ковры, индусы – специи.
Кроме ввозных таможенных пошлин, повествует М. Аксельрод, взимался еще «в пользу правительства» и кушан – «сбор с каждого верблюда», которого использовали для «вывоза товаров из Джидды внутрь страны». В качестве составной части кушан включался в оплату стоимости найма верблюда для перевозки грузов (218).
Порт Джидда, отмечает М. Аксельрод, играл чрезвычайно важную роль и в торговле Хиджаза, и в экономической жизни Северной Аравии в целом. Через него в начале XX столетия осуществлялся «весь экспорт Хиджаза и 99 % импорта». Так, суммарный экспорт Хиджаза за 1909 г., к примеру, уточняет он, ссылаясь на данные английского справочника «Арабия», оценивался в 39 039 фунтов стерлингов, а ввоз товаров в Хиджаз через Джидду – в 1 225 500 фунтов стерлингов» (219).
По словам М. Аксельрода, в 1927 г. в числе главных экспортеров товаров в Хиджаз выступали Индия (поставляла рис, мануфактуру, муку) и Ирак (ввозил зерновые хлеба, финики). За ними следовали Ява, торговавшая с Хиджазом лесом; Австрия, обеспечивавшая его мукой и сахаром; и Англия, снабжавшая Хиджаз мануфактурой.
До Первой мировой войны, сообщает М. Аксельрод, Индия и Ирак завозили в Хиджаз «большую часть продовольственных товаров». Англия и Германия – «продукты промышленности», а Россия керосин (в предвоенные годы, замечает М. Аксельрод, российский керосил начал теснить с местного рынка американский).
После Первой мировой войны и до 1927 г., продолжает М. Аксельрод, рынок Хиджаза «целиком и полностью находился в руках англичан». И только начиная с 1927 г., Хиджаз стал «понемногу налаживать связи» и с другими странами, в том числе с Германией и СССР (220).
В 1926/1927 финансовом году Джидду, согласно данным, приведенным в третьем экономическом очерке М. Аксельрода, посвященном Хиджазу, посетило 330 пароходов, в том числе 200 английских, доставивших 750 474 тонны грузов.
Внутрення торговля в крае велась с помощью верблюжьих караванов. Грузовых верблюдов, занятых на караванных путях, насчитывалось в 1927 г. около 13 тысяч голов. Регулярное пассажирское автомобильное сообщение наличествовало только между Джиддой и Меккой, Джиддой и Мединой. Автомобильный парк Хиджаза состоял из 300 машин (221). Путь на автомобиле из Джидды до Медины занимал, к слову, 36 часов (на верблюдах путники проделывали его за 15 дней).
Большое значение для внутренней торговли в крае представляла Хиджазская железная дорога, шедшая из Дамаска в Медину (построена в 1901–1908 гг.). Почтовая связь поддерживалась (на ослах) между Меккой, Мединой, Джиддой и Та’ифом. Телеграфное и телефонное сообщение имелось только между Джиддой и Меккой. Радиостанциями располагали всего четыре города, в том числе Джидда и Табук (222).
Торговые отношения России с Аравией прекратились с началом Первой мировой войны и возобновились только 13 лет спустя – в 1927 году. Численность населения полуострова не превышала тогда 5 млн. человек. В Хиджазе проживало около 1,3 млн. чел., 5/6 из которых составляли кочевники, а в Асире – 1,5 млн. человек. В английском протекторате Аден насчитывалось 100 тыс. чел.; в Хадрамауте – 150 тыс. чел.; в Омане – 500 тыс. человек. На «побережье шейхов» (нынешние ОАЭ) жительствовало 80 тыс. человек. Население Кувейта не превышало 50 тыс. чел., а Джабаль Шаммара – 20 тыс. чел.
Ведущим торговым партнером аравийцев выступала Англия. Целенаправленно расширяла свое присутствие в Южной Аравии, конкретно в Йемене, Италия. Согласно договору от 2 сентября 1926 г., Италия обязалась, в частности, направлять в Йемен специалистов для участия в работах по экономической модернизации страны.
Весомое место в аравийском импорте занимали текстильные товары; на них приходилось почти 1/3 всего ввоза. За ними шли зерновые и мука; сахар и табак; строевой лес и нефтепродукты. В 1927 г., к примеру, потребности в нефтепродуктах одного только Хиджаза, по оценке советских специалистов, составляли: 60–70 тысяч ящиков по два бидона в каждом; и 2,5 тыс. ящиков бензина (223).
Главными товарами аравийского вывоза являлись кожи и шкуры, жемчуг, кофе и финики.
Динамичные торговые отношения Советскому Союзу удалось выстроить с Йеменом (1928). Всесоюзная Восточная Торговая Палата получила письмо наместника Тихамы, наследного принца Йемена, с приглашением «советских хозяйственных организаций к развитию торговых отношений с йеменским купечеством» (224).
В 1928 г. аравийские рынки, среди которых «наиболее значимыми», как считали советские специалисты, являлись рынки Хиджаза и Йемена, «были связаны с мировым хозяйством по внешней торговле примерно на сумму свыше 3 млн. фунтов стерлингов в год». Советская торговля, по их расчетам, «могла дать товарооборот в 1–2 млн. руб.» (225).
Благополучие Хиджаза, говорится в экономическом обозрении Аравии за 1929 г., подготовленном сотрудниками «Востгосторга», напрямую зависело от успеха хаджжа. В 1929 г. число паломников, прибывших морем, сократилось, по сравнению с 1928 г., примерно на 35 % (до 75 тыс. чел.). Валютные поступления Хиджаза от хаджжа составили 4,5–5 млн. фунтов стерлингов. Отрицательно на доходах Хиджаза от паломничества сказалась «атомобилизация края». Она существенно сократила сроки пребывания паломников в Святых землях ислама, а значит – и их расходы. Если раньше только на переход с караваном из Джидды в Медину и обратно у пилигрима уходило около 1 месяца, а в целом паломник проводил в Святых землях от 2 до 3 месяцев, то со строительством дорог и введением автомобильного сообщения на совершение хаджжа требовалось уже не более 12 дней (226).
В 1929 г. Джидду посетило 139 пароходов, в том числе 44 английских, 39 египетских, 30 итальянских, 21 голландских, 3 советских, 1 французский и 1 немецкий (227).
Большое внимание К. Хакимов уделял работе с проживавшими в Хиджазе выходцами из России. По его подсчетам, таковых в районе «Джидда-Мекка» жительствовало тогда: 1) башкир и татар из Поволжья и Урала – около 10 семейств; 2) туркестанцев и бухарцев, в том числе и хивинцев, – 10–50 семейств; 3) кавказцев и дагестанцев – 5–6 семейств. «Всего в этом районе, – сообщал он, – насчитывалось приблизитильно 50–60 семейств (около 200 человек), не считая отдельных лиц (несемейных)», количество которых могло составить «несколько десятков человек» (228).
