На основании донесений, поступавших из Египта, в Москве, судя по всему, стало складываться впечатление, что Саудовская Аравия не прочь была бы сделать шаг навстречу СССР в деле нормализации двусторонних отношений. Такие предположения еще больше усилились после того, как 6 августа 1945 г. заместитель министра финансов Саудовской Аравии Мухаммад Сурур Саббан (1898–1971), находясь в Каире, нанес визит советскому посланнику в Египте. Хорошо зная Ибн Са’уда и положение дел в королевстве, сообщал А. Щиборин, Сурур Саббан полагал, что Ибн Са’уд «не проявит… инициативу в возобновлении отношений с СССР», так как «без спроса» у англичан и американцев «сделать он это не сможет», а они в том «не заинтересованы». Но вот «если советское правительство само проявит инициативу, – говорил С. Саббан, – и официально обратиться к Ибн Сауду о желательности восстановления в полном объеме отношений с Саудией, то Ибн Сауд не сможет отказать в этом» (26).
Никакой реакции из Москвы на такого рода высказывания и соображения официальных лиц Саудовской Аравии не последовало. Думается, что причиной тому, с одной стороны, нежелание советского руководства, пребывавшего на лаврах победы над фашистской Германией и милитаристской Японией, первым сделать шаг в сторону Саудии, и признать тем самым, что, закрыв дипломатическую миссию в Джидде, оно допустило ошибку в отношениях с Саудовской Аравией. А с другой стороны, чрезмерная осторожность советского внешнеполитического ведомства, задавленного, затравленного и приниженного репрессиями. В обоснование правомерности такой точки зрения можно сослаться на указание НКИД СССР нашему посланнику в Египте (начало сентября 1945 г.) насчет того, чтобы в беседах с представителями Саудовской Аравии сам он «вопрос об обмене дипломатическими представительствами» не поднимал. Но если они, «по собственной инициативе», стали бы затрагивать в беседах данную тему, подчеркивалось в указании, то посланнику надлежало отвечать, что «в случае предложения Ибн Сауда обменяться представителями, советское правительство отнеслось бы к этому предложению благожелательно» (27).
Несмотря на такую жесткую установку Москвы, А. Щиборин, на свой страх и риск, имея в виду активизировать работу НКИД СССР на саудовском направлении, все же направил наркому В. Молотову докладную записку (23.05.1946) с предложение «учредить советское представительство в Аравии» (28). Никаких решений со стороны НКИД не последовало.
В 1947 г. в ООН обсуждался так называемый палестинский вопрос. Москва, как известно, заняла произраильскую, по существу, позицию. СССР в 1947 г. поддержал план раздела Палестины, а в мае 1948 г. установил дипломатические отношения с Израилем. Это привело к резкому ухудшению настроений в отношении Советского Союза во многих арабских странах, в том числе и в Саудовской Аравии.
В послевоенные годы предпринимались попытки вернуть, как выражались советские дипломаты-арабисты, ««утерянное наследие Российской империи в Аравии», наладить взаимопонимание с саудовским руководством и восстановить диалог Москвы с Эр-Риядом. С одной стороны, имелись, вроде бы, для этого объективные предпосылки: на Арабском Востоке ширилось национально-освободительное движение, закладывались основы национального государственного устройства. В странах Аравии наблюдался подъем национально-реформаторского движения. С другой стороны, имелись и серьезные субъективные трудности, связанные в первую очередь с известными антикоммунистическими настроениями в Аравии, особенно среди влиятельных там клерикальных кругов. Конкретно в Саудовской Аравии, помимо обиды на поведение Москвы в связи с закрытием советской дипломатической миссии в Джидде, рельефно проступало уже к тому времени недоверие правящего семейства Аль Са’уд к Москве и к ее внешней политике. Как бы то ни было, но нормализовать советско-саудовские отношения в послевоенные годы не удалось. Реакция Эр-Рияда на сигналы, поступавшие из Москвы, была однозначно отрицательной. Более того, в мае 1949 г., во время состоявшейся в Джидде закрытой встречи Ибн Са’уда с представителем президента США, король по собственной инициативе заговорил о «коммунистической угрозе» Арабскому Востоку и призвал Вашингтон к совместным действиям по защите от этой угрозы всего исламского мира. Десятого апреля 1950 г. в беседе с 1-м помощником госсекретаря США по делам Ближнего Востока, Южной Азии и Африки Джорджом К. МакГи (1912–2005) король ‘Абд ал-‘Азиз еще раз затронул вопрос об американской помощи Саудовской Аравии в «противодействии коммунистической угрозе» (29).
Глава 4
Советско-саудовские и советско-аравийские отношения в 1950-1990-е годы
Дневник событий
1950-е годы
Контакты по вопросу об отношениях между СССР и Саудовской Аравией возобновились только в 1955 году. В августе 1955 г., во время посещения Ирана королем Са’удом (1902–1969), сыном основателя Королевства Саудовская Аравия, сопровождавший его и. о. министра инстранных дел королевства Йусуф Йасин имел беседу с совпослом в Тегеране. При обсуждении темы о советско-саудовских отношениях сказал, что саудовское руководство предлагает Москве временно отложить рассмотрение вопроса об обмене диппредставительствами, а контакты между странами поддерживать через их дипломатические представительства в Каире и Тегеране.
Во время этого визита совпосол в Тегеране Анатолий Иосифович Лаврентьев (1904–1984) встречался (15 августа 1955 г.) и с самим королем Саудовской Аравии. В ходе состоявшейся беседы король заявил, что вопрос об обмене дипломатическими представительствами он рассмотрит, но просил бы советское правительство обождать, пока он не урегулирует ряд важных для королевства вопросов военно-оборонного характера с США и Англией, связанных в том числе с военными базами.
Посредническую роль в восстановлении советско-саудовских отношений пытался играть и Гамаль Абдель Насер (1918–1970). Во время встречи и беседы (15 сентября 1955 г.) с послом СССР в Египте Даниилом Семеновичем Солодом (1908–1988) Г. Насер сообщил, что он обсуждал данный вопрос с королем Саудовской Аравии, и что тот, судя по его высказываниям, был бы не против того, чтобы произвести обмен дипломатическими представительствами. Однако «наличие в Саудовской Аравии сильного влияния США, которые выступают против этого, и боязнь, что дипломатическое представительство СССР будет способствовать активизации коммунистической деятельности в Саудовской Аравии, удерживают его от принятия решения произвести такой обмен». Вместе с тем, Г. Насер, как докладывал совпосол, пообещал, что будет еще пытаться «убедить Сауда пойти на обмен диппредставительствами с Советским Союзом» (1).
В декабре 1955 г. два саудовских принца посетили Прагу для проведения переговоров о военных закупках. Практически в то же время в Эр-Рияде побывали польская и китайская торговые делегации. Все это давало определенные надежды на возможность выправления отношений между Москвой и Эр-Риядом (2). Подпитывали такие надежды и действия саудовцев (в координации, как говорят, с египтянами) по инспирированю, зимой 1955/56 г., массовых беспорядков в Иордании, нацеленных на то, чтобы заставить Амман пересмотреть свои намерения насчет вступления в Багдадский пакт. Еще в июне 1954 г. Египет и Саудовская Аравия заявили, что они против усилий Англии по формированию на Ближнем Востоке военного альянса. Квалифицировали такие действия Англии, как попытку «состарившейся хозяйки» колониальных владений в землях арабов сохранить в них свое доминирующее положение.
