В другом письме в НКВТ (от 05.04.1928 г.) Л. М. Карахан извещал руководство внешнеторгового ведомства СССР о том, что, согласно сведениям, полученным НКИД от полпреда СССР в Париже, «в Йемене ждут прибытия наших товаров». Представляется целесообразным, подчеркивал он, «использовать благоприятную ситуацию, чтобы одновременно установить контакт и по политической линии» (8).
Следует сказать, что в 1924–1928 гг. шло активное наращивание отношений Йемена с Италией. Имам Йахйа, проводивший политику объединения земель Йемена, столкнулся с противодействием этому со стороны Великобритании. Англичане спровоцировали восстание шафиитских племен в Тихаме (1926) во главе с племенем бану зараник. Шейх этого племени, Ахмад ал-Футайни, хотел создать шафиитское государство со столицей в Ходейде («центр власти племени бану зараник располагался тогда в Бейт-эль-Факихе).
Имам Йахйа нуждался в союзнике, который мог бы поставлять ему оружие и амуницию. Всего этого армии имама крайне недоставало. Его выбор пал вначале на американцев. Сана’а’ с визитом доброй воли посетил консул США в Адене, но никакой конкретики со стороны Вашингтона не последовало.
Вот тогда-то имам и развернулся в сторону Рима, чье присутствие в Эритрее делало Италию соседом Йемена и открывало канал для беспрепятственного получения от итальянцев оружия через Эритрею. Действовали итальянцы хитро, напористо и целеустремленно. Пытались прибрать к рукам остров Сокотра (Сукутра). Интриговали в Хадрамауте. В 1924 г. установили контакты с имамом Йахйей. И к 1925 г. практически монополизировали торговлю в Ходейде (итальянские купцы занимались коммерцией в Йемене, в городах Сана’а’ и Ходейда, с 1883 г.). Приступили к строительству
госпиталя и сооружению взлетно-посадочной полосы. Продали йеменцам первый в их стране аэроплан. Наладили радиосвязь, что позволило имаму общаться со своими чиновниками в провинциях и оперативно получать от них интересовавшие его сведения. В контактах с представителями имама недвусмысленно давали понять, что готовы были бы поставлять ему и оружие – в обмен на преференции в торговле. Бенито Муссолини, как пишет в своей работе «Революция 1962 г. в Йемене» Е. К. Голубовская, активно стремился утвердиться в землях бассейна Красного моря, планировал включить Йемен и весь район юга Красного моря в состав «Великой Италии».
Якопо Гаспарини, губернатор Эритреи (1923–1928), тогдашней итальянской колонии в Красном море, прибывший на переговоры с имамом Йахйей, смог заключить с ним Договор о дружбе и торговле (2 сентября 1926 г., сроком на 10 лет), согласно которому Италия признавала «полную и абсолютную независимость Йемена и его суверенитет». Договор предусматривал: строительство патронного завода в г. Сана’а’; использование в Йемене итальянских специалистов; подготовку пилотов для гражданской и военной авиации Йемена и кое-что еще. Кроме этого, Италия приобретала привилегии, и весьма значительные, в коммерции на йеменском рынке, в том числе монопольное право на торговлю йеменским кофе, чего так добивались французы. Известно, что франки пытались заполучить концессию и на эксплуатацию порта Моха (9).
В обзоре прессы НКИД по Йемену за 1927 г. содержатся сведения, хорошо иллюстрирующие активность Италии на йеменском направлении. В этом обзоре говорится, что в 1927 г. «в Ходейду прибыло много итальянских военных инструкторов для участия в организации йеменской армии» (ТАСС, 07.01.1927); что «Италия получила концессию на вывоз всего урожая кофе в Йемене» (ТАСС, 21.01.1927); что в один из йеменских портов были «доставлены итальянские аэропланы» («Таймс, 23.05.1927). Упоминается и о том, что в Йемен в 1927 г. «вернулись два летчика-йеменца, обучавшиеся в Италии» (10).
Летом 1927 г. Рим посетила йеменская правительственная делегация во главе с принцем Сайфом ал-Исламом, сыном имама Йахйи, первая, к слову, в истории Йемена, побывавшая в Европе. Выехала в Неаполь через Массауа (июнь 1927 г.). Удостоилась аудиенции у Б. Муссолини. Побывала в Венеции, Милане, Генуе и Неаполе (июль), и откуда на пароходе возвратилась в Ходейду (11).
В том же году состоялось подписание секретного соглашения, регулировавшего поставки Италией оружия и военной техники в Йемен. Итальянцы отвечали за военный арсенал имама и управляли всеми инженерными проектами, реализовывавшимися в стране. На постоянной основе держали в г. Сана’а’ нескольких дипломатов. Иными словами, присутствие Италии в Йемене сделалось зримым и масштабным (даже личный врач имама был итальянцем).
Италия стала первой европейской страной, признавшей имама Йахйю королем Йемена. Это вызвало настоящий переполох в «стане англичан», сообщали советские дипломаты. В Лондоне такой шаг итальянцев расценили как согласие Рима с требованием имама насчет установления суверенитета Йеменского Мутаваккилийского королевства над всей территорией Йемена, включая земли Аденского протектората и Асир (12).
Для итальянцев в Йемене все, вроде бы, складывалось удачно, если бы не одно «но»: поступавшие в страну итальянские товары, как явствует из документов НКИД, были низкого качества, а оборудование и оружие – устаревшим и к тому же достаточно дорогим. Старые радиостанции, поставленные итальянцами, отмечал в своих информационно-справочных материалах Наум Маркович Белкин (1893–1942), быстро вышли из строя, также, как и аэропланы, на которых практически и не летали. Почти сразу же сломалась и установленная ими мельница. Что же касается патронного заводика, то он оказался «стареньким и немощным»; и заявленную итальянцами «норму выпуска патронов» не вырабатывал. И на все это, замечает Н. Белкин, королевство истратило около 2 млн. талеров (свыше 195 тыс. фунтов стерлингов), что, собственно, и подтолкнула имама к диалогу с Москвой (13).
В том же 1927 г. на Йемен обратили внимание, кстати, и немцы. Однако работа их миссии, направленной на переговоры в г. Сана’а’, успехом не увенчалась. Договориться о чем-либо конкретном сторонам не удалось.
С учетом желания и готовности Йемена к налаживанию двусторонних отношений с Советским Союзом в Йемен для переговоров по данному вопросу Москва направила (лето 1928 г.) делегацию во главе с представителем НКИД Георгием Александровичем Астаховым (1896/97-1942). Известно, что ранее он работал вторым секретарем в советской дипломатической миссии в Джидде, а до этого – в советском полпредстве в Анкаре. В миссию входили переводчик, роль которого выполнял сотрудник нашего консульства в Джидде Моисей Маркович Аксельрод, и два сотрудника Наркомата внешней торговли СССР. Прибыла делегация в Ходейду (04.06.1928) на судне «Тобольск» (пересела на него в Джидде), доставившим в Йемен партию советских товаров (70 тонн муки, 60 тонн сахара, 54 ящика мыла, а также спички, посуду и самовары, всего около 200 тонн).
До Джидды, рассказывает в своих заметках «По Йемену» Г. Астахов (под псевдонимом Г. Анкарин), где мы пересели на «Тобольск», шли на пароходе «Теодор Нетте» (носил имя дипкурьера, погибшего в Латвии). Прежде он назывался «Тверь», и совершал рейсы между Владивостоком и Камчаткой. Иными словами, приспособлен был для полярных маршрутов. И в «полной полярной готовности, будто собравшись исследовать Арктику, отправился в тропический рейс через Красное море и Персидский залив к самым жарким местам на земле, да еще и в самое жаркое время года».
