– По-разному бывает. – Дьер в сомнении почесал переносицу, пытаясь вспомнить данные, о которых когда-то точно читал. – Может быстро, а может и на весь оборот растянуться. Тут все от внешних факторов зависит. Чем больше новых впечатлений, тем интенсивнее идет процесс угасания прежних привычек.
– А отвези-ка ты ее в поселение, – предложил Хас. – Она там моментально вспомнит, как ведут себя круглоухие! И ты с легкостью выиграешь вызов Ньера.
«Заодно и про исследование Гуза все выясню», – продолжил его мысль Шайхот. Вслух же засомневался:
– Как брату поездку объяснить?
– Как, как… – заворчал шош. – Ты же не постоянно сидишь в резиденции. Каждый оборот куда-то выезжаешь. То на фабрики, то по городам. В этот раз решил проехать по поселениям. Что с того?
– Он может счесть это нарушением условий. Я обещал Дею не провоцировать.
– Да какая же это провокация? – от изумления у Хаса аж шерсть на загривке поднялась.
– Косвенная, – не сдался его хозяин.
Шош на время замолк. Повел носом, подергал задней лапой – ему всегда казалось, что так лучше думается. Наконец высказался:
– Надо, чтобы Дея сама попросила отвезти ее в поселение.
– Гениально, – похвалил его дагон. Подобная идея ему и самому пришла в голову, осталось лишь продумать стратегию.
Сидя на скамейке в парке и щурясь от лучей Лидвот, слепящей даже сквозь купол, я мысленно доводила до ума схему аппарата. Пусть Ньевор делает свой вариант, основываясь на технических достижениях своей цивилизации, у меня же свое видение, потому как использую я земные технологии. Будет даже интересно сравнить. Жаль только, мое устройство останется исключительно проектом, а его будет построено по-настоящему. А еще жаль, что возможности мои для работы ограничиваются памятью – приходится запоминать детали чертежа.
Вот вчера мне повезло – в моем распоряжении оказались чистые тонкие листы для записей, похожие на бумагу. У Ньевора я таких не видела – пластина, которую я использовала, чтобы тренироваться писать местные иероглифы, была многоразовой. Написал, стер, снова пишешь. Удобно для обучения, но крайне невыгодно, если хочешь записи надолго сохранить. Здесь же явно одноразовый вариант. Как раз то, что надо!
В общем, я с энтузиазмом этим воспользовалась. И дело пошло в разы быстрее. Правда, в конце дня пришлось на всех листах дорисовать каракулей, чтобы рисунки не выглядели осмысленными. Утащить сумела только один, на котором запечатлела самый удачный вариант схемы, – так хотелось хоть что-то иметь вещественное! Постаралась припрятать понадежнее, чтобы даже Таш не нашел и не увидел. В корсаж. А потом перепрятала, благо нижнее белье у рарков имелось.
Сегодня везение закончилось. Хотя, возможно, это я перестаралась, когда извела всю «бумагу». И потому, посчитав меня излишне расточительной, дагон после завтрака оставил нас с Ташем гулять в парке, не пригласив в игровую комнату повторно. Вот странно, детей у него нет, и жены нет, и даже любовницы, а комната с игрушками, шариками, качалками, столиком для рисования и прочими детскими радостями – есть. Может, это была когда-то его комната?
Почувствовав чей-то взгляд, невольно оглянулась. Успела заметить, как мужской силуэт отступил от окна на первом этаже. Наблюдает. Сказал, что у него дела, а сам за мной следит. Интересно бы знать почему. Вроде я себя осторожно вела: молчала, одеваться старалась не слишком вызывающе, каблуки больше не носила, чтобы устойчивость сохранять. Я даже с Ташем разговаривала только в комнате – он сказал, что это безопасно и прослушки нет. Убежденность в его голосе была запредельная, а на мой вопрос: «Как он может быть в этом уверен?» мохнатый ворчун, неведомым образом совместив высказывания рарков и землян, выдал: «Много будешь знать, остроухой станешь». Я похихикала и лишь руками развела на возмущенное: «Что такого смешного я сказал?!» Объяснить шошу причину веселости, увы, было нереально.
К счастью, Таш не обиделся. Замер и зажмурился, сыто облизываясь. Наверняка в этот момент шло от меня что-то питательно-вкусное. И я была этому рада. Пусть хоть энергию эмоций получает, раз я не могу благодарить его словами за заботу! Ведь при всей ворчливости друг он замечательный! И, я уверена, для своего хозяина он был таким же. Пусть мне не довелось увидеть, как они общаются.
Ньевор… Как же мне его не хватает. Резкого, непредсказуемого, упертого, на первый взгляд совсем не привлекательного, зато умного! Ставшего таким близким и нужным. Я бы все отдала, чтобы быть сейчас с ним, а не здесь… А ведь прошло-то всего ничего, три дня, как он улетел. И надеяться на скорое возвращение бессмысленно. Кому, как не мне, знать, как долго реализуются некоторые проекты. Тем более тот, что взял на себя Ньевор, сложнее некуда.
– Опять грустишь? – вздохнул Таш, вылезая из кустов, растущих слева от скамейки. Вышел на дорожку, отряхнулся от налипших листиков и заглянул мне в глаза. – Может, хочешь в музыкальную комнату? Я могу попросить Хаса, чтобы поговорил с Дьером и тебя туда пустили.
– Не надо, – на всякий случай шепотом ответила я, прикрыв рот и сделав вид, что зеваю. – Я не страстный любитель музыки. Говорила же.
– Разве? Не помню такого. – Таш прогулялся по дорожке, вернулся обратно и снова пристал с вопросами: – А в магазин тебе не нужно? Может, одежду какую новую купить?
– Да нет, вроде все у меня есть.
– Ага… – Шош плюхнулся на попу и задрал голову к небу.
Прочитать что-нибудь по морде, заросшей шерстью, сложно, но я готова была дать голову на отсечение – он был недоволен! И надолго его терпения не хватило, снова заговорил:
– И в город сходить не хочешь? Тут экскурсии бывают.
– Таш, а ну-ка признавайся, в чем проблема? Тебе скучно? – осенило меня.
– Не скучно мне, – отрезал пушистик. – Просто не привык ничего не делать.
– Вот как? – заинтересовалась я. – И что же ты делал, когда вы с Ньевором были вместе?
Шош насупился, повел носом и буркнул: «У тебя совесть есть?»
– Есть… Сглупила, – повинилась, понимая, что ему так же сложно вспоминать о рарке, как и мне. Оглянулась на дом, чтобы быть уверенной, что на нас сейчас никто не смотрит, и попросила: – Расскажи тогда, как ты в пансионе жил? Чем там вообще шоши занимаются?
– Чем, чем… Учатся. Тренируются. Опыт приобретают. Молодым его передают. Свои навыки оттачивают.
– Тогда это не пансион, а школа.
– Можно дослушать, а потом уже выводы делать? – зашипел Таш.
– Молчу! – тут же поклялась я и прижала ко рту пальцы.
– Отдыхают, – продолжил шош. – За шошечками ухаживают. У девочек хозяев не бывает. Так что с ними только в пансионе можно встретиться. И для шоша большая удача, если у хозяина появляется необходимость побыть одному. Я как раз этим воспользовался. У меня теперь малыш родится, когда у Жель период оплодотворения закончится. Правда, это еще не скоро будет. Она молоденькая совсем, я всего лишь второй ее партнер.
