– Вы хотите вызвать еще одного психиатра? – поинтересовался Ричард.
– Я не думаю, что в этом есть необходимость или что это поможет. Когда поваров куча, хорошей каши не сваришь. То же самое и с психиатрами.
– Все, что бы вы ни предложили, – к лучшему, – согласилась Кора.
– Я не исключаю вариант с приглашением других врачей. Если вы чувствуете, что следует пригласить второго психиатра, то я не против. Я не капризная примадонна, которая даст вам жару за такие дела. Если вы знакомы с кем-то, чье мнение вы уважаете, пригласите его сюда. Или я сам могу посоветовать вам трех или четырех отличных специалистов в этой сфере, кто с удовольствием проконсультирует меня по этому случаю.
– В этом нет необходимости, – высказалась Кора.
– Очень хорошо, – ответил Хобарт. – Тогда вот вам мой совет... и я надеюсь, вам он не покажется слишком горькой пилюлей.
Снова глубокая затяжка.
Клубок дыма.
– Я прочел и понял, что в проклятии упоминается о том, что чары могут быть разрушены только тогда, когда это поместье и дом будут переданы из рук семейства Браккер кому-нибудь другому. Там так же говорится о том, что отец Сары Марианны слишком ревностно относился к своей собственности, и таким образом Сара решила наказать его – она дала знать, что проклятие будет действовать, только пока эта драгоценная земля принадлежит семейству Браккер.
Кора кивнула, соглашаясь с его интерпретацией прочитанной в старых книгах истории.
– Но каким образом это связано со всем этим? – недоумевал Ричард. – Мы говорили, что проклятие – глупая выдумка. И все согласились с этим.
– Вот именно. Фрейя тоже прочла или где-то услышала пассаж о смене владельцев. Она искренне верит, что будет находиться под воздействием проклятия до тех пор, пока дом и земля носит имя семьи Браккер. Самым трудным будет сломать этот блок ее иллюзий. Может быть, это и есть главное обоснование развития шизоидной личности.
– Продать особняк и землю? – воскликнул Ричард. – Абсолютно абсурдная идея!
– Нет-нет, вы не поняли меня! – возразил Уолтер, положив трубку на опустевшую тарелку.
Ричард в гневе вскочил со стула, как будто бы собирался схватить стол и перевернуть его. Мрачное настроение вернулось к нему. Он немного успокоился, но его напряжение до конца не спало. Весь его вид говорил о том, что человек крайне удивлен.
– Что вы имеете в виду?
– В случае с Фрейей огромную роль сыграет тот факт, если Кора найдет дом в городе и переедет туда с детьми. Там можно устроить временную резиденцию, а детям можно сказать, что поместье продали. Но естественно, вы этого и не сделаете. Тогда, если Фрейя и в самом деле следует своим фантазиям, она должна будет понять, что проклятие разрушено. Она потеряет интерес к своим выдумкам и даст мне возможность при дальнейшем лечении психоанализом проникнуть в ее мысли и вытеснить все ее иллюзии.
– Как долго Кора будет жить далеко от дома? – спросил Ричард.
– Год, может быть, два. Мы сможем потом не спеша объяснить девочке, что поместье никогда не продавали. К тому времени ее восприятие мира будет достаточно устойчивым, и она переварит этот факт без душевной травмы.
Ричард взглянул на мачеху:
– Что ты думаешь об этом? Пойдешь ли ты при необходимости на это?
– Мне не нравится мысль, что придется ей лгать, – ответила Кора. – Через два года, когда девочка поймет, что ей солгали, она никогда больше не поверит нам.
– Она поймет, что все делалось ради ее блага, ради ее выздоровления. Правда ведь, доктор?
– Естественно. Она не слишком рассердится на вас.
– Нет, она нам больше не поверит, – без всякого выражения произнесла Кора.
– Кора... – начал Ричард, но она перебила его:
– Я знаю детей. Она никогда больше нам не поверит.
– Уолтер, а может так случиться, что произойдет рецидив, после того как она узнает, что мы ей лгали?
Уолтер закашлялся и что-то промямлил, очевидно затрудняясь с ответом.
– Может такое случиться или нет? – настаивала тетушка.
– Небольшой риск есть.
– Насколько он мал?
– Один шанс из ста, что у нее будет рецидив после двух лет лечения психоанализом.
– Риск слишком велик, – настаивала Кора. – Если случится рецидив, она никогда не будет доверять нам, и нам не удастся во второй раз преодолеть ее недоверие.
– Что же мы еще можем сделать? – спросил Ричард.
– Я собираюсь продать поместье и землю. – Губы Коры дрожали, хотя выговорила она это твердо.
– Нет! – закричал Ричард.
– Я сказала, что мы поступим так. Я владелица поместья, Ричард. Что тебе дороже, Ричард? Здоровье детей или земля?
– Это нечестно!
– Неужели?
– Кора, эта земля принадлежит нашей семье почти сто двадцать пять лет. Даже больше. Это дом моего отца, дом, в котором родился я. Я не хочу, чтобы его продавали!
– Мне очень жаль, что я вызвал здесь кое-какие трения. Это совершенно не входило в мои намерения.
Дженни с сочувствием посмотрела на Уолтера, она понимала, что ему ужасно неприятен разыгравшийся у него на глазах скандал, косвенной причиной которого стал он сам, предложив идею улучшения состояния Фрейи. Он был настолько джентльмен, что выглядел ошеломленным при виде бешеного гнева Ричарда.
– Ричард, не смущай нашего гостя. – Это был лишь малейший проблеск злости, проявленный Корой.
– Я не рекомендовал бы вам продавать землю или особняк. Я настоятельно прошу вас подумать, Кора. Все, что я просил, – так только сделать вид... – проговорил Уолтер.
– Я продам. В этом доме я была счастлива со своим мужем. Но в последнее время особняк вызывает у меня несколько иные ассоциации, чем прежде. Я никогда не смогу войти в конюшни, не вспомнив Холликросс и Ли Саймингтона.
Уолтер попытался обсудить с ней менее радикальный план. Но казалось, что она еще больше укрепилась в своем решении. Она немного порозовела. Она выглядела свежее, чем раньше. "Возможно, – подумала Дженни, – Коре даже больше, чем Фрейе, будет полезнее уехать из дома".
В конце концов, ссора между мачехой и пасынком разгорелась с новой силой. Лицо кузена покраснело от гнева, он стучал кулаками по столу, выражая свое недовольство. Затем он, неистово ругаясь, отодвинул стул от стола и проговорил:
– Я буду судиться с тобой. Я постараюсь заставить их защитить эту землю и этот дом, обратить дело в мою пользу, в пользу моего наследования. У меня весьма небольшой шанс, но, возможно, я смогу получить временное, сдерживающее распоряжение против тебя.
