– Видимо. Я в знаки не верю, но кто знает…
– Вот-вот, – улыбнулся фей неестественно широко, – поэтому я решил дать ей имя сестры.
– Смотрю, быстро растет.
– Да, – закивал Лофтас.
– И в чем ее особенность? – Говорить о его ядовитом палисаднике не хотелось совершенно, но ему это нужно.
– Особенность проявится, когда умрина расцветет. Именно в ее цветах будет содержаться яд, по силе превосходящий все остальные яды как растительного, так и животного мира. Она мой прорыв, мое будущее. Главное, теперь не мешать ей расти. Умриновые очень капризны в уходе. Я, конечно, постарался сделать свою Карнелию более устойчивой, но, пока она маленькая, она уязвима. Температура не выше тридцати и не ниже двадцати шести градусов, влажность воздуха девяносто пять процентов, неяркое освещение, все должно быть идеально, – протараторил увлеченно Лофтас.
– Главное, не забудь создать антидот.
– Это само собой, – отмахнулся он.
– Что ж, я искренне рад за тебя, – похлопал его по плечу.
– Спасибо, Тайер. – Фей посмотрел на меня несколько безумным взглядом. Стресс у бедолаги. – И Карнелия всегда будет со мной.
– Да, брат, будет.
– А у тебя как дела? Подвижки по делу линчевателя есть?
– Слишком скромные, чтобы мы могли продвинуться дальше.
– Плохо. Наверняка Герон зашлет сюда Врудика Бельша.
– Вполне может. Но будем верить в лучшее.
Я вернулся за стол, где включил ноутбук. Эльвет сказала, что почувствовала запах ванили, корицы и третьего ингредиента. Надо бы проверить еще раз вещи убитой. Может, удастся поймать частицы. К слову, о ванили с корицей… пожалуй, после работы загляну в пекарню. Как-то же придется извиняться перед Вереск.
И пора бы уже назначить день бракосочетания, дальше тянуть нет смысла. А послезавтра состоится слушание по делу Круса Вереска. В какой-то степени мне даже любопытно посмотреть на этого некроманта, сравнить его с Эльвет, найти сходства и различия.
Глава 27
Эльвет
Как же трещит голова… неужели опять пила персиковый штоль? Когда только успела. И вообще, что происходит?
Приоткрыв один глаз, я застонала от прострела в виске, лишь после рискнула осмотреться. Так! Какого черта? Что я делаю в квартире Григера?!
– С пробуждением, дорогая, – раздался голос Сюсанны, на который я немедля повернула голову, испытав очередной прострел. – Как себя чувствуешь?
– Бывало и лучше. А что я тут делаю?
– Абрам тебя принес. Ты, верно, уснула в дороге, а он побоялся будить.
– Серьезно? У меня очень чуткий сон, госпожа, – кое-как села. Кажется, я себе и ноги и правую руку отлежала. – Ваш внук явно утаил нечто важное.
– Не исключаю такой возможности, – пожала плечами старушка. – А сейчас поднимайся, умывайся, и идем ужинать.
– Ой! – подскочила я. – Мой чемодан! Он остался в отеле!
– Не волнуйся, твой чемодан уже здесь. Доставили полчаса назад.
– А зачем доставили? – глянула на нее с прищуром.
– Скажу, как думаю. Ты очень хорошая девочка, а хорошим девочкам не пристало проживать в отелях со столь сомнительной репутацией.
– Судя по отзывам в сети, «Криворог» приличное заведение.
– Как в Лютерании, так и здесь доверять отзывам не стоит, элементарная заказуха. Что до «Криворога», то это место с дурной славой. Отель принадлежит очень влиятельному черту Ксантиппа Лиману Корсаровичу Нанси.
– Не слышала о нем. И чем этот Нанси опасен?
– Врожденной склонностью к полигамности. Старым кошелкам вроде меня в чертовом логове страшиться нечего, чего нельзя сказать о молодых и крайне симпатичных девушках. Бывали случаи – юные особы пропадали в застенках этого отеля.
– Куда же их забирали?
– В гаремы, полагаю. Если не к самому Лиману, так к его сподручным. Увы, варварские обычаи имеют место быть в Магории по сей день. Так что надо быть очень осторожной, дорогая. И уж если где останавливаться, то однозначно не у чертей. В плане безопасности хороши мини-гостиницы, гномьи дворы.
– М-да, значит, подыщу себе двор… гномий.
– Но зачем? – искренне удивилась Сюсанна. – Разве тебе плохо здесь? И почему ты вообще сбежала?
– Из-за вашего внука.
– Рассказывай, что он натворил, – присела она на край кровати.
– Пару раз поцеловал, разок оскорбил, ну и закрылся от меня. Я не понимаю его, не знаю, чего он хочет на самом деле. У нас ведь уговор, скрепленный магической сделкой, притом Тайер ведет себя так, будто между нами… Честно говоря, сама не знаю, что вообще между нами происходит.
– Моя бедная растерянная девочка, – покачала головой старушка, – Абрам никогда не отличался открытостью. Вечно весь в себе, в своих мыслях. Но он такой с рождения, однако сердце у него доброе. И профессию выбрал достойную. Учит молодежь, ищет преступников.
– А мне кажется, он никого, кроме себя, не любит.
– Просто вы еще плохо друг друга знаете. Я вижу, как он старается. Ради тебя.
– Ясное дело, ему ведь нужно получить от меня то, что хочет.
– О нет, вовсе не поэтому. Может быть, в самом начале так и было, но не сейчас.
Спорить дальше я не стала. Конечно же Сюсанна будет защищать своего обожаемого Абрамчика, даже если Абрамчик пробежится без штанов по всему Ксантиппу и съест соседского фамильяра живьем у нее на глазах. А на самом деле Григер темный варлок с двойным дном. И ведь усыпил меня, чтобы притащить обратно сюда. Негодяй! Но несмотря на это, я скорее довольна сегодняшним днем. Мой дом завтра-послезавтра будет готов к проживанию! Там теперь красиво, светло и уютно. Я уже представляю, как буду принимать клиентов, работать ровно до семи вечера, потом закрываться, выключать свет и подниматься на второй этаж в свою спальню. Притом за это мне нужно благодарить только его, скверного варлока.
– Ну вот, снова запуталась, – и поплелась в кухню. Не могу я разобраться ни в нем, ни в себе, а интуиция, как назло, молчит.
Так и промучилась до самой ночи. С одной стороны, хотелось взять за грудки Тайера и задать ему трепку, с другой – сказать ему скупое «спасибо».
Виновник моих метаний явился после полуночи. Причем так тихо зашел, что, если бы не мелькнувшая тень в коридоре, я бы его не заметила. По квартире тем временем распространился соблазнительный аромат ванильной сдобы.
– Привет, – как-то слишком осторожно зашел ко мне, – давно проснулась?
– Часа три с половиной назад, – напустила на себя обиженный вид, – теперь всю ночь не буду спать, за что большое тебе спасибо.
– Понимаю, вышло некрасиво, но ты не оставила мне выбора.
