Но когда я снова посмотрела на него, злость сменилась грустью. Выходит, вчера ночью у меня была первая брачная ночь. Казалось бы, самое прекрасное, что может случиться с девушкой после свадьбы. Только я ничегошеньки не помню. Осталась лишь боль… И это обиднее всего. Прямо до слез. Григер лишил меня не только чести, он лишил меня момента.
Тогда я собрала волю в кулак и осторожно поднялась.
– Мажеста амброс фаталис, – прошептала чуть слышно и сильная боль уступила место ноющей. Ну, хотя бы так…
Кое-как добравшись до ванной, приняла душ, после чего оделась, ужаснулась своему внешнему виду и отправилась на поиски Сюсанны. Даже она не воспрепятствовала, не остановила своего одурманенного внука, будь он трижды проклят. Правда, ее найти не удалось. Бабуля в который раз очень вовремя испарилась.
Так я доплелась до кухни, где меня встретила пустота и тишина. Честно говоря, больше не хочу находиться здесь. Пока есть Сюсанна, квартира вроде бы полна жизни, а когда ее нет – будто вымирает. А уж из-за поступка варлока есть одно-единственное желание – стереть его в порошок, потом поплакать над своей судьбой и, наконец, забыть все как страшный сон. Хотя о чем я вообще? Все равно ни черта не помню. Более того, стирать в порошок наглеца и подлеца еще рано – он не выполнил свою часть сделки.
– Почему ушла? – раздался заспанный и до противного довольный голос за спиной.
– Почему? – развернулась на деревянных ногах. – И ты еще спрашиваешь?!
– А что-то не так? – изменился в лице мерзопакостный Григер.
– Ты обещал, что уедешь в отель, Тайер. Неужели зелье настолько скосило?
– Ах это… – прислонился спиной к холодильнику. – Видишь ли, я должен кое в чем тебе признаться.
– И в чем же?
– Под зельем была только ты. Я не стал пить, – произнес с такой гордостью, что мне в который раз поплохело.
– Что? – конечно же я все расслышала, но не переспросить не смогла.
– Потому что люблю тебя.
– Значит, ты все помнишь. Помнишь свадьбу и то, что было дальше. Верно?
– А ты разве не помнишь? – нахмурился варлок.
– Знаешь, я проснулась с дырой в голове размером с Марианскую впадину. Последнее, что помню, – это физиономию твоей Кестрал.
– Я виноват, Элли. Зелье получилось слишком сильное. Но я могу сварить еще одно – Меморис атикум, и память к тебе вернется.
– Пожалуй, хватит с меня твоих зелий, Григер, а еще вранья. Ты поступил как самая настоящая свинья. И по правде говоря, я не хочу ничего вспоминать, особенно ночь. Зря я тебе доверилась, зря понадеялась, зря позволила себе… в общем, не важно.
– Эльвет, – подошел, взял за руки, – прошу, не драматизируй. Ты вообще как-то неправильно восприняла мои слова. Я же признался в своих чувствах. Разве для тебя это ничего не значит?
– Начнем с того, – забрала свои руки, – что ты любишь только себя. Второе, ты обманул меня, лишил чести, достоинства и воспоминаний. Вывод из этого напрашивается один-единственный: чихать ты хотел на мои чувства и в целом на меня. Так что засунь свое признание куда поглубже. С этого момента мы лишь вынужденные партнеры. Я тебе помогаю в поимке линчевателя, ты мне возвращаешь отца. Дальше как договаривались. Развод и попытки забыть друг друга.
– Вчера ты поймала линчевателя, – уставился варлок на меня потемневшим взглядом, на скулах его желваки заходили ходуном, вена на шее вздыбилась. Вот он, настоящий Григер.
– Даже так… с ума сойти. Интересно, что еще я успела сделать вчера? Ксантипп спасла, тебе отдалась.
– Увиделась с матушкой. Она была очень милой и любезной. Сказала, что остановилась в «Кривороге».
Услышав это, я лишь покачала головой. У меня просто нет слов… Стараниями негодяя я профукала все самое важное.
– Элли, пожалуйста…
– Не надо. Не трать силы на то, что ни тебе, ни мне не нужно. Просто верни отца. И мы в расчете.
– Какая же ты все-таки… – прикрыл глаза.
– Какая?
– Дура набитая. Я ведь с тобой искренен, но ты снова смотришь на меня сквозь призму чужого мнения.
– О нет, сейчас я на тебя смотрю сквозь призму исключительно своего мнения! Всего хорошего, Тайер! – обошла его. – Вернее, всего плохого! – и направилась в спальню за вещами.
Отношения, начавшиеся с вранья, – это наивность одного и торжество над этой наивностью другого. Но ничего, будет мне наука на будущее.
– Эльвет, – вошел в спальню за мной следом Григер, – не пори горячку. Я тебе не враг, более того, я твой муж. Давай успокоимся и обо всем поговорим. Хотя бы постарайся услышать меня. Бегством ты ничего не решишь. Да, я не стал пить зелье и не сказал об этом. Да, не уехал в отель, а остался с тобой. Но это все вовсе не из-за эгоизма, как тебе хочется думать. Я влюбился в тебя и вчера хотел быть с тобой… со своей женой. Позволь мне исправить мою ошибку, позволь вернуть тебе воспоминания. Они ответят на многие твои вопросы.
– А у меня больше нет вопросов, Тайер. Ты лжец. Как говорила моя покойная бабушка, совравший единожды соврет и дважды. И да, если бы ты действительно любил, ты бы оставил мне право выбора, а главное, открылся передо мной. Но нет, вместо этого ты воспользовался ситуацией себе во благо. Хотя, – принялась запихивать вещи в чемодан, – все же есть у меня один вопрос.
Григер нахохлился еще сильнее.
– После вчерашнего я могу забеременеть?
– Нет.
– И на том спасибо.
– Ладно, – он выпрямился, руки сложил на груди, – раз хочешь уйти, уходи. Но запомни! Развода я тебе не дам. И других мужиков вокруг тебя не допущу. Ты моя, и точка.
– Серьезно?
– Абсолютно.
– Ну это мы еще посмотрим.
Застегнула чемодан, после чего произнесла заклинание и тот многократно уменьшился. Со вторым поступила точно так же. Затем рассовала их по карманам куртки, что висела в прихожей.
– Тебе вызвать такси? – едва ли не проскрипел зубами муженек.
– Вызови. И заплати заодно. Больше благородничать и стесняться я не буду.
Скрепя сердце Григер вызвал такси, смиренно дождался, когда машина приедет, после проводил меня вниз.
– Как ты собираешься жить в доме? Там же ничего нет, – преградил мне путь к авто.
– Что-нибудь придумаю, не переживай. В конце концов, проведу ночь на чемоданах. Всяко лучше, чем с тобой под одной крышей.
– Отлично, – закивал со злой ухмылкой. – Ну, удачи… госпожа Григер.
– Я Вереск, Тайер. А твоя фамилия – временный этап в моей жизни.
Занятно, как только проснулась, у меня болело тело, а сейчас болит душа, причем так, что хочется реветь белугой. И я обязательно пореву… у себя дома. Благо теперь он у меня есть. Собственно, ради этого пришлось расстаться с невинностью. Григер с самого начала водил меня за нос, а я и правда дура – повелась.
