На звонок дверь открыл мужчина лет шестидесяти. Лицом он напомнил Билли неких хищных птиц, а выглядел так, будто только что проглотил пару живых мышей, и они раздражали его, ворочались в желудке, вместо того чтобы умереть.
— Мистер Шамптер?
— Страховка мне не нужна.
— Я — Дуайн Гувер, — представился Билли Пилгрим. — Звонил вам насчет «Кадиллака».
— Вы выглядите, как страховой агент.
— Нет, сэр. Я занимаюсь обеспечением всех желающих органами. Среди прочего.
— Вы пришли по моему объявлению о продаже автомобиля?
— Совершенно верно. Я вам сегодня звонил. Дуайн Гувер.
— Заходите.
Билли последовал за Шамптером в гостиную, в которой рябило глаз от красочных рисунков и подушек с бахромой.
— Если продаешь подержанный автомобиль дилеру, то получаешь за него гроши.
— Я готов заплатить наличными, мистер Шамптер.
— А забрав у тебя автомобиль, они продают его по высокой цене.
— Иногда лучше обойтись без посредников, — согласился Билли.
— Как я и сказал по телефону, это автомобиль моей жены. Она умерла. Я уже четыре месяца вдовец.
— Сожалею о вашей утрате, мистер Шамптер.
— Утратой была моя первая жена. Полин — вторая. Девять лет. Оставила меня с этой чертовой мебелью с бахромой.
— К сожалею, мебель мне не нужна.
Вроде бы Шамптер был в доме один, но Билли хотелось в этом убедиться.
— Ей хотелось ездить на «Кадиллаке». Доставала меня, пока не получила, а потом умерла, не проездив на нем и года.
— Так грустно.
— Через салон я могу его продать с большим убытком для себя. А ведь он практически новый. Давайте уясним это с самого начала… я не собираюсь снижать цену.
— Я подумал, что в объявлении указана адекватная цена.
— Тогда пойдемте в гараж, взглянем на него.
К счастью, Шамптер повел его не по подъездной дорожке, а через дом, гостиную, столовую, кухню, и Билли смог убедиться, что никого нет.
В столовой на обоях, скатертях, обивке мебели пышно цвели розы, пионы, глицинии.
— Что это у вас за шляпа? — спросил Шамптер.
— Тирольская.
— Я долгие годы был шрайнером
[24]
, но шрайнер обязан носить феску только на клубных мероприятиях.
— Я как раз еду на клубное собрание, — ответил Билли.
— Никогда не слышал о тирольцах.
— Клуб у нас относительно молодой. Функции, главным образом, социальные, но мы тоже хотим внести свою лепту в борьбу с болезнями. Собираемся найти средство от рака простаты.
— Тофу, — ответил Шамптер. — Тот, кто ест тофу три раза в неделю, никогда не заболеет раком простаты.
— Боюсь, парни расстроятся. Придется нам поискать другую болезнь. Сэр, должен отметить, у вас прекрасный дом. А кухня просто фантастическая.
— Я его продаю. Он был слишком велик для нас двоих, но она все равно настояла на покупке. А уж для меня одного он огромен.
— Должно быть, это трудно — жить здесь одному, со всеми воспоминаниями.
— Не собираюсь пользоваться и услугами риелторов. Они берут шесть процентов, а толку от них — пшик.
Билли последовал за Шамптером в комнату-прачечную, где вдовец снял с гвоздика автомобильные ключи, а потом в гараж. Новенький «Мерседес» стоял рядом с «Кадиллаком», купленным годом раньше.
— Хорошо выглядит. — Билли мотнул головой в сторону «Кадиллака».
— Он же практически не использовался. Она умерла в нем. Обширный инсульт. Ушла за две минуты.
— Меня это не испугает, мистер Шамптер.
— Не потеряла контроль ни над мочевым пузырем, ни над кишечником, ничего такого, так что это не повод для снижения цены.
— Я и не собираюсь торговаться. Только не я. Это именно то, что я искал.
Шамптер улыбнулся одними губами.
— Значит, обеспечиваете клиентов органами, мистер Гувер. Как роялями, так?
— Нет, сэр. Я говорил о печени, почках, сердце.
— Ох, так вы — врач?
— Нет, всего лишь посредник. Но в стареющем мире это быстрорастущий бизнес. Вам вот понадобится сердце.
Глаза Шамптера раскрылись.
— И на основании чего вы ставите такой диагноз? — Он стукнул себя в грудь. — Мне шестьдесят, но я был вегетарианцем сорок лет, в моей диете нет животного жира, никакого холестерина.
— Ну, будучи специалистом по части обеспечения больных донорскими органами, я со всей ответственностью могу заявить, что вегетарианцы совершают самоубийство гораздо чаще, чем мясоеды.
Шамптер насупился.
— Я тоже это читал, кто-то где-то сказал, что самоубийц среди вегетарианцев больше. Но это же чушь собачья. Лженаучное исследование, проплаченное мясной индустрией, пропаганда, ничего больше. — Он сжал кулаки и стукнул по груди, подчеркивая свою прекрасную физическую форму. — Когда этот «Кадиллак» повезут на свалку, я еще буду ублажать дам.
— Я об этом ничего не знаю, но, я уверен, ваша жена порадовалась бы, — с этими словами Билли достал пистолет и прострелил Шамптеру сердце.
Оттащил тело к переднему бамперу «Мерседеса», где его не могли увидеть с улицы, поднял ключи с бетонного пола, они выпали из руки Шамптера, когда тот падал, открыл ворота гаража.
Задним ходом выехал на «Кадиллаке» на мостовую, припарковал автомобиль у тротуара. Потом пересел в «Лендровер» и загнал внедорожник в гараж. Закрыл ворота, на случай, что забредет какой-нибудь педофил и увидит, чем он занимается.
Билли открыл все четыре дверцы «Лендровера», чтобы обеспечить доступ воздуха в салон после начального взрыва.
С собой забрал из «Ровера» только белый пластиковый мешок для мусора, в котором лежали документы и фотографии, добытые Верноном Лесли в бунгало Редуинг, и удостоверения личности Лесли, Онионса и Джорджи Джобса.
Из дома Билли вышел через парадную дверь, пересек лужайку, сел за руль «Кадиллака». Мешок поставил на пол у переднего сиденья.
В конце квартала повернул направо, на следующем перекрестке снова направо. На улице, параллельной улице Шамптера, позади принадлежащего ему участка, припарковался у тротуара между двумя домами, в которых жили другие американские семьи, со своими радостями и проблемами.
Снял тирольскую шляпу и очки в темной роговой оправе. Сдернул с передних зубов золотую фиксу. Прощай, Дуайн Гувер.
Вышел из «Кадиллака». Обошел автомобиль, шагнул на тротуар. Достал из кармана пиджака пульт дистанционного управления.
