– До сих пор не понимаю, при чём тут цифра, – проворчал Мотузов. – Каким боком она относится к тюрьмам?
– Имеется в виду цифровой контроль содержания заключённых под стражей в специальных бункерах.
– Всё равно не понимаю. Наверно, Германов просто пристегнул термин «цифровые» к тюрьмам для вящей убедительности. Общеизвестно, что премьер млеет от слова «цифра», это его детище – цифровой контроль всего и вся. За ним самим нужен жёсткий контроль.
– За премьером? – прищурился Козодоев.
– А чем он отличается от других членов правительства? Это же его семья. Но я бы тут пошёл по другому пути, не привлекая слиперов. Сбросить на Германова компромат в Сеть, а потом душевно поговорить с ним о будущем, предупредить, что, если он будет продолжать в том же духе, сядет на несколько лет в своей же «цифровой тюрьме».
Козодоев задумчиво присмотрелся к фотографии улыбающегося президента «Сбера» в экране компьютера.
– Красивый господин, да? Не одну подругу отшил, меняя секретарш как перчатки. У нас много сексуального компромата на него.
– Вот и давай действовать в направлении на предупреждение. А не испугается, подключить прокурорскую систему проверок.
– В том-то и загвоздка, что в военной прокуратуре у него хорошие связи. Недавно Германов встречался с полковником Каменевым, возглавляющим Комиссию по исполнению президентских указов, что даёт ему возможность жить, не опасаясь уголовного преследования. А до этого он не раз пересекался с Хусруллиным, обсуждая какие-то проблемы. Какие именно, узнать, к сожалению, не удалось.
– Тогда всё-таки придётся посылать к нему слипера.
– А вот тут у нас возникла проблема посерьёзней. Ланин послал агента к Хусруллину, и тому каким-то немыслимым образом удалось его захватить.
– Добрынин говорил мне. Это уже не первый прокол «призраков». Они дважды попадали в засады при прежних Смотрящих.
– Поэтому я и хочу всё подразделение подчинить нашей «Альфе». Уверен, что это увеличит эффективность работы паранормов.
– Добрынин будет против.
Козодоев поморщился.
– Да знаю я его возражения. Если «Призрак» будет переведен под наше крыло, влияние Валерия Севастьяновича на работу Комитета упадёт до нуля. Он этого не допустит.
– Думать надо не о личном влиянии.
– Все мы жаждем большей власти, подчиняясь рептилоидной генетике.
– Никто не доказал, что мы потомки рептилоидов.
– Учёные утверждают, что мозг человека развивался от простого к сложному, включая прежние психические структуры первых живых организмов. Так что хочешь ты этого или нет, но в основе твоего ума лежит психика ящера. И вы не исключение, дорогой Николай Николаевич.
– Все мы не ангелы и способны ошибаться. Кстати, и вы промахиваетесь. Во всяком случае, не стоило отдавать зомбер Мараеву, коль уж он достался вам.
– Зомбер снова у Ланина, – буркнул Козодоев. – Но я его заберу.
– Я бы не стал спешить. Для наших целей он не годится, зато послужит делу создания пси-защиты. Давайте заканчивать основную часть анализа. Первое: «Призрак» достаточно эффективен, но для увеличения отдачи требуется улучшить систему управления им. Согласны?
– Без сомнений. Ланин достиг предела своего понимания ситуации и должен уйти. Думаю, члены Комитета нас поддержат.
– Кем вы предлагаете его заменить?
– Майором Хвощёвым. Повысить в звании до полковника и так далее. Он более креативен.
– Надо срочно выяснить, что затевает Хусруллин.
– Он явно пошёл ва-банк.
– Пойти-то пошёл, но с какой целью? Не означает ли захват слипера расчёт на его перепрограммирование и нанесение с его помощью пси-удара по президенту?
Козодоев перестал сверлить взглядом монитор.
– Вполне допускаю.
– В таком случае надо немедленно заняться освобождением слипера.
– Слиперши, это А-3, Жанна Миловидова.
– Не имеет значения. В крайнем случае, если она окажется зазомбированной…
Козодоев встретил взгляд Мотузова и понял, что имеет в виду председатель Совбеза.
– Но она сделала для нас многое…
– Речь идёт об угрозе жизни президента и о судьбе страны.
– Вы повторяете идею Мараева, Николай Николаевич. Не слишком ли жёсткое решение?
– Жёсткое, но необходимое. Возможно, делать этого не придётся. Что касается выяснения её благонадёжности, то можно будет подослать к ней нового слипера, Безоружного, они любовники.
Губы Козодоева изогнулись сердечком.
– Может быть, это любовь?
– Тем лучше, Безоружный поможет нам разобраться с Миловидовой. Запускайте оперативную проработку.
– Всё же я хотел бы получить согласие Комитета.
– Вынесем сегодня же на обсуждение. Не спускайте глаз с Хусруллина!
– Контролируем все его маневры.
– Не все, раз ему удалось захватить слипершу. Куда он её отвёз?
– Ищем.
– Ищите быстрей, что-то назревает, и мы должны просчитать все варианты.
– Возбудился СК.
– Кто?
– Следственный комитет. Замечена слежка за Безоружным с их стороны. Привлекли даже ОМОН.
– С чего бы это?
– Выясняем. Видимо, включились спящие ячейки «Комитета 300», активированные Смотрящим.
– Хусруллин – точно Смотрящий?
– Это могут узнать только слиперы. Но все косвенные данные подтверждают подозрения.
– Тогда надо включать боевой режим.
Козодоев погрустнел.
– Похоже, мы в цейтноте. Да и президент тормозит.
– Может, у него тоже деменция, как у Байдена? Слышали байку? В попытках борьбы с деменцией Байден обнаружил, что задушил Камалу Харрис.
Козодоев понимающе улыбнулся.
– Я слышал другую байку: в попытках обуздать коррупцию российский президент обнаружил, что для этого надо пересажать по тюрьмам половину страны.
Председатель Совета безопасности ответил не менее понимающей улыбкой.
Глава 10
Беги, слипер!
За дверью стояли три «терминатора» – бойцы спецназа ОМОН в костюмах «сотник». Выглядели они устрашающе, однако их головы защищали керамические шлемы, и ни о какой пси-защите речи не шло.
«Бери первого! – выдал мысль Нестор. – Я подстрахую!»
В голове стало свободней: объём личности Жанны переместился в голову спецназовца, стоявшего впереди всех с поднятым пистолетом-пулемётом.
– В чём дело? – осведомился Нестор.
