– С ума сойти! Как же вам удалось связаться с ними?
Жанна кивнула на ёрзающего рядом слипера.
– Его заслуга. Мысль – универсальный инструмент преодоления не только разногласий, но и космических просторов. По-видимому, наша наука ещё не достигла уровня использования этого инструмента. До этого уровня добираются единицы. Вот как этот гений.
– Я не гений, – обиделся Нестор.
Жанна рассмеялась.
– Извини, я без иронии. Витя, куда мы едем?
– Расконсервировали ещё один схрон, недалеко от Лосиного острова, рядом с головной конторой. Удобно, все нужные службы рядом. Работы много, несмотря на охоту за нами, и полковник лично приедет инструктировать вас.
– Что нам предстоит? Надеюсь, не раскопки криминала у членов КЗО?
– Этим занимается А-первый. Пока что никаких негативных открытий, а между тем кто-то сливает инфу нашим врагам, отчего и полиция, и Росгвардия намереваются отстреливать нас как рябчиков.
– Не преувеличиваешь? В Комитете не пацаны с улицы сидят. Один Козодоев чего стоит. Да и Мотузов хитрый лис, давно унюхал бы крота. И Союз ветеранов Афгана не проведёшь.
– Так-то оно так, да у Смотрящего, как выясняется, до фига помощников из числа предателей во всех ветвях власти. Он не зря начал активные действия, преследуя членов Комитета и нас, надеется на что-то. Вам же в первую очередь предстоит корректировка персон из Росгвардии и МВД. Вполне возможно, именно они участвуют в заговоре, помимо олигархов, недовольных своим положением, и согласились посодействовать Смотрящему сменить или зазомбировать президента.
– Может, оно и к лучшему? – кхекнул Курчинский.
Слушатели с удивлением посмотрели на завлаба. Отвлёкся даже водитель микроавтобуса.
– Уж слишком нерешителен наш гарант Конституции, – со смущением ответил на взгляды пассажиров Марион Давидович. – То даст по морде какому-нибудь губернатору или миллиардеру, то вдруг делает финт, от которого просто опускаются руки. Ну скажите на милость, почему мы продолжаем финансировать врагов за рубежом, покупая их ничего не стоящие бумаги, в то время как они долбают нас санкциями? Почему десяток малых государств внесли в список недружественных стран, а Украину и США нет?
– Ох, только не надо обсуждать политику, – поморщилась Жанна. – Президента окружает такая свора негодяев, что к нему нормальным людям не пробиться. А нам работы хватит на сто лет, чтобы разгрести это человеческое дерьмо.
Минивэн подъехал к высокой новостройке на улице Богатырский Мост.
– Вот ваш временный бункер, – сказал Виктор. – Квартира тридцать семь, пятый этаж, выход на общую веранду, что важно. Вот ключи от квартиры, чип-ключи от подъезда. Холодильник забит, так что особой нужды в походах за продуктами нет. Вечером ждите шефа. Или вас проводить?
– Сами дойдём. Нам оставят машину или самим за ней съездить?
– Через пару часов будет стоять во дворе. Наше место – тридцать седьмое, по номеру квартиры, на асфальте паркинга увидите.
– До свидания, молодые люди, – вежливо попрощался со слиперами Курчинский.
Минивэн уехал.
Разглядывая двор, пара направилась к единственному подъезду семнадцатиэтажного дома, украшенного затейливым рисунком ажурных балконов и веранд. Пешком, не заходя в лифт, поднялись на пятый этаж. Открыли дверь.
Квартира оказалась трёхкомнатной, новой, как и сам дом, и запах лакокрасочных покрытий ещё не выветрился окончательно.
Жанна заглянула в холодильник, убедилась в наборе продуктов, а в баре отыскала даже бутылку текилы и тут же налила себе в коньячную рюмку.
– Хочешь?
– Нет, боюсь спиться, – шутливо отказался Нестор.
Она глотнула, посмаковала.
– Весьма средней хреновости. Правильно делаешь, что не пьёшь. Миллиардером станешь.
Он фыркнул, примеряя под себя одно из двух кресел в гостиной, накрытых ворсистыми накидками салатового цвета, любимого цвета мамы. Мимолётная мысль: давно не звонил, так нельзя! – заставила поёжиться.
– Удобно, даже спать можно.
Жанна села на диван, задумчиво разглядывая друга.
– Что? – невольно забеспокоился Нестор. – Сейчас скажешь, что мы что-нибудь забыли.
– К чёрту всё! – Глаза женщины заблестели. – Не хочу думать ни о предателях, ни о министрах и прочей шелупони! Улететь бы куда подальше и пожить хотя бы годик, не вспоминая ни о каких сволочах, требующих корректировки.
– А давай махнём к Мыследару, – предложил он. – Давно не были да к тому же обещали.
Жанна сделала ещё глоток, оживилась. На бледные щеки вернулась краска.
– Почему бы и нет, в конце концов? Обещания надо выполнять. Я переоденусь, если тут есть домашнее, и заляжем.
Нестор засмеялся на слове «заляжем», и Жанна на бегу погрозила ему пальцем, поняв, о чём он подумал.
На самом деле «залегли» почти через час. То она купалась и переодевалась, то он постоял под струями душа, потом соорудили кофе, сделали необходимые звонки и расположились на диване.
Все попытки Нестора перейти «к интиму» она отвергла.
Мыследар откликнулся мгновенно, будто давно и с нетерпением ждал землян в гости.
«Дорогой друг, рады тебя чувствовать! Мы уже думали, что у вас что-то случилось, и забеспокоились».
«Нет, слава богу, пока всё тихо, – ответил Нестор. – И я не один».
«Мы ощущаем вас как единое».
«Готовы на продолжительный контакт».
«Искренне благодарим!»
«Как идёт процесс подготовки к переговорам с голдхоулцами?»
«Парламентёры прибывают завтра. По вашему времени это около полутора суток».
«Прекрасно, мы будем. Лучше всего, если мы заселимся у вас за час до их прибытия. Где намечается рандеву?»
«В зале торжественных церемоний Дворца Жизни. Он располагается в зоне Важных Воспоминаний».
«То есть в музее под открытым небом?» – подала мыслеголос Жанна.
«Это близко нашим понятиям».
«Музей далеко от вас?»
«Мы обладаем технологиями быстрого перемещения в пространстве. Доставка моего семейного кластера займёт не больше нескольких микроединиц времени».
«Секунд?»
«Наши меры хронопотока различны. Можно сделать сравнение: достаточно встать и сесть обратно».
«С небольшой погрешностью можно судить, что речь идёт о секунде-двух. Хорошо бы привести наши количественные меры в соответствие с вашими. Тогда не будем путаться в определении длительности процессов и расстояний».
«Для этого нужно специальное программирование процесса сравнений. Если дозволите, наши специалисты изучат вашу память, создадут язык перевода понятий, и мы сможем лучше понимать друг друга».
