Мыследар, конечно, не знал названий знаменитых земных замков и монастырей, но понял, что гость имеет в виду один из них.
«Контур добычи полезных ископаемых, – добавил он. – В этом районе наши искусственные помощники-сервы пробили слой планетарной коры и выкачивают из недр Косморода плазму с необходимыми свойствами».
«Я думал, что вам хватает солнечной энергии, – простодушно заявил Нестор. – Ведь вы ею питаетесь».
«Мы питаемся разными видами энергии. Но строим свои материальные объекты не из энергии, а из вещества с разными параметрами».
Лодка устремилась в сизую полосу на горизонте, которая оказалась кольцевым слоем тумана, окружавшим местный водоём, который вполне можно было сравнить с земными морями типа Азовского или Каспийского.
«Кавкозой, – сказал Мыследар с уважительной интонацией. – Восстановительно-оздоровительный центр Срединного Ареала. Здесь находятся лечебные заведения».
«У нас тоже полно разного рода здравниц, – заметила Жанна. – Не думала, что плазмикам необходимо лечение. Чем вы болеете?»
«Надеюсь, не ковидом», – пошутил Нестор.
Экскурсовод пришёл в недоумение, пришлось объяснять ему смысл многих земных терминов, и, пока земляне посвящали хозяина лодки в тайны русского языка, аппарат приблизился к скалистому возвышению наподобие земных плато.
О болезнях плазмиков тут же забыли, уяснив лишь, что эти существа, несмотря на энергетическую основу своей «биологии», болеют чуть ли так же, как люди. Все органы их плазменных тел в конце концов изнашивались, теряли прежние свойства, меняли структуру, приходили в негодность, и медицине приходилось корректировать параметры плазменных ячеек и общее состояние организма.
«Сибирон-Браз, – назвал плато Мыследар. – Природный заповедник, сохранивший древние формы первожизни».
Лодка снова снизила высоту парения, чтобы пассажиры могли разглядеть детали ландшафта.
По первому впечатлению заповедник представлял собой огромное скопление островерхих растений грязно-жёлтого и зеленоватого цвета. Но по мере приближения многие растения начинали приобретать формы готических башен, вырастающих из сложных переплетений мхов и кустарников.
Нестор невольно пробормотал:
«Джунгли!»
«Тайга», – ответно хмыкнула Жанна.
«Извините?» – «оглянулся» на них Мыследар.
Нестор объяснил ему значение слов «джунгли» и «тайга».
Плазмик покряхтел, но согласился.
«В принципе соответствие есть. Это лес, но с тем различием, что его основа – разные виды организованной особым образом плазмы».
Лодка зависла над «деревом», имеющим форму раскрытого ажурного парашюта с растяжками, сходящимися книзу в пучок жил, образующих нечто вроде ствола. Высота «парашюта» достигала не меньше километра, диаметр – метров пятьсот, а материал напоминал переливчатый перламутр.
«Торгор, – сказал Мыследар. – Псевдогриб. Один из самых первых сосунов».
«Как? – удивился Нестор. – Сосунов? Я не ослышался?»
«Это представитель наших полужизников – грибов, хотя они и не родственники вашим земным. Они высасывают из коры Косморода полезные энергопотоки. Глубина корней этого сосуна достигает десяти километров».
«Корень квад… – Нестор «прикусил язык». – Ничего себе грибочек! Он, случайно, не разумен?»
«Сосуны объединяются в подобие семей разного вида и формы, хотя разумом их сообщества назвать нельзя».
«А этот… торгор… к какому семейству принадлежит?»
«Какие грибы у вас на Земле считаются самыми влиятельными?»
«Вряд ли грибы имеют особое влияние. Разве что различаются по вкусу».
«Тогда самые вкусные?»
«Трюфеля», – подсказала Жанна.
«Боровики», – не согласился с ней Нестор.
«Вот и считайте торгор главой семейства боровиков», – с улыбкой предложил Мыследар.
Молчавшие до сих пор родичи астронома-спасателя зашевелились и что-то сообщили пилоту.
Мыследар выслушал их, сунул «руки» в «торпеду» лодки, играющую огоньками, посидел немного и сообщил с сожалением:
«Друзья, вынужден прервать экскурсию. Начались подготовительные мероприятия к визиту голдхоулцев. Придётся возвращаться».
«Мы толком ничего не увидели…»
«Обещаю организовать несколько экскурсий».
«Ничего, мы понимаем, – отозвалась Жанна, послав спутнику сердитый «взгляд». – Ещё не раз погуляем по вашему удивительному миру. Главное – правильно расставить акценты на переговорах».
Лодка повернула обратно к Соаму.
Глава 13
Отвлекающий маневр
Козодоев получил сообщение о бунте в ярославской частной тюрьме через десять минут после случившегося.
Тревога по Управлению началась без его участия, подчинённые знали свои обязанности, и полковник Симонов, отвечающий за информационное обеспечение тревожных мероприятий, доложил директору через час о проделанной работе и по минутам расписал факты происшествия.
– Германов получил пулю в грудь и находится в коме, – закончил Симонов, белобрысый, плотного сложения. – Но, судя по всему, он послужил лишь прикрытием для провокации. Бунт не вышел за пределы тюрьмы. Его зачинщики в камерах не понимают, зачем начали войну с охраной, однако со всеми ними встречались спутники Германова, которые к моменту прибытия спецназа погибли все до единого.
– Кто они?
– Полковник полиции Александр Кострыкин, работает во ФСИН, и некто Павел Месхи, сотрудник военной прокуратуры. Первый – друг Хусруллина, второй – бывший телохранитель Смоляра.
– Хорошая гопкомпания.
– По моим расчётам, они использовали зомбер.
Козодоев потемнел.
– Ты уверен?!
Симонов виновато поёжился, хотя ни в чём виноват не был.
– Только этим можно объяснить все странности случившегося. Уже известен транспорт, на котором они приехали, скоро выйдем на разработчика операции. Но у нас появилась неожиданная проблема: командующий Росгвардией объявил охоту на слиперов как на террористов и активно мешает работать нашим следакам.
– Кто давал распоряжение охотиться ему лично? Надеюсь, не президент?
– С президентом он не встречался, зато встречался с заместителем начальника администрации Катюковым.
– У нас есть компромат на Катюкова?
– Одиозная личность, либерал, общается со всеми подозрительными фигурами, в том числе с полковником Каменевым. У них какие-то общие интересы в антикоррупционной комиссии.
Козодоев улыбнулся.
– Кто с коррупцией борется, тот её и имеет?
– Примерно в этом ключе.
