Могучие чёрные фризы, с роскошными волнистыми гривами до колен и хвостами почти до мостовой, несли нас с хорошей скоростью, не останавливаясь на светофорах, никому не уступая дороги, но тем не менее ни разу не создавая аварийной ситуации. Я не слышал ни окрика возницы, ни щёлканья кнута, кони и без того отлично знали дорогу.
– Ярослав, а куда вы меня везёте?
– Хороший вопрос, – задумчиво прокашлялся я. – Куда я сам с вами еду? Ещё не знаю.
– Это сюрприз? Для меня?
– Скорее для нас обоих. Но не бойтесь, ничего плохого с нами не случится.
– Конечно, ведь мы под защитой Иеговы и его «свидетелей», – убеждённо откликнулась она, кивая. – Добрые братья и сёстры присмотрят за нами!
Я не разделял её аспектов веры, но отметил, что девушка искренне считает иеговистов могущественнейшей сектой, способной следить за каждым своим адептом. Не берусь судить, но, если подумать, наше государство кого попало не запрещает, а террору подвергается лишь то, в чём оно чувствует реальную угрозу. То есть к тому, во что вляпалась милая гражданка Бернер, стоит относиться серьёзно.
Карета плавно замедлила ход. Размытые здания за дверным оконцем приобрели строгую чёткость. Кони встали едва ли не одномоментно, ноздря в ноздрю, согласно прищёлкнув подковами, словно два танцора фламенко. Похоже на то, что мы приехали, я знал это место. Но лучше б мне и не знать его…
– Васильевский остров, промышленный район, заброшенный особняк братьев Брусницыных, девятнадцатого века. Можно выходить.
– Ой, какой красивы-ый дом, – на выдохе пропела Нонна, легко спрыгнув на чёрную булыжную мостовую. – Только очень старый. И закрытый. Здесь ведь никто не живёт?
– И да, и нет. Здание почти аварийное, реставрацией тут занимаются эпизодически. Но зато сюда водят частные экскурсии.
– Как мило-о. Расскажите! Я обожаю сказки!
– Да я уже понял.
К счастью, она не заметила сарказма и первой решительно шагнула к большим облупившимся дубовым дверям. Они были не то что заперты, а даже заколочены для надёжности досками крест-накрест.
– Нужно использовать чёрный ход, с задней сторо… – Я поспешно закусил нижнюю губу, поскольку двери дома Брусницыных вдруг распахнулись внутрь, а между досками оставалось достаточно пространства, чтобы наклониться и войти. Ну если уж это не официальное приглашение, тогда и не знаю что. Хорошо, как скажете.
Мы пролезли в дом, двери со скрипом закрылись за нашими спинами. Внутри царил мягкий, едва ли не интимный полумрак, создающий атмосферу лёгкого романтизма и мистического трепета. Цепочка недавних следов на пыльном паркетном полу явственно указывала дорогу. Кажется, я догадался, чего от нас хотят, и, хоть оно мне не нравилось, никому не стоило нарушать правила игры. Не в этом случае и не в этом здании.
– Позвольте мне на время побыть вашим экскурсоводом? – Мне оставалось заручиться счастливым кивком Нонны и, придав голосу почти научную солидность, продолжить: – Итак, данное место довольно-таки известно в истории дореволюционного Санкт-Петербурга, но известность эта весьма сомнительная. Особняк был построен в девятнадцатом веке промышленниками и фабрикантами братьями Брусницыными, очень и очень состоятельными людьми. Так что внутри он гораздо красивей, чем снаружи.
Нонна вертела головой во все стороны, но слушала внимательно, не отвлекаясь.
– Братья могли позволить себе многое, привозя из разных мест мебель, люстры, статуи и картины. До сих пор в доме сохранилась оригинальная лепнина, специфический дизайн в виде бараньих рогов, дорогой паркет и настенные росписи, но самое странное его сокровище – это большое зеркало, купленное в Румынии. По легенде, оно принадлежало древнему княжескому роду Бассарабов. И якобы в него смотрелся сам господарь Владислав Дракула, до того как перестал отражаться в зер-ка-ла-ах!
– Ой… зачем вы так громко?
– А вы побледнели. Не бойтесь, это лишь старые мифы.
– Я ничего не боюсь, ибо Господь пастырь мой, берегущий пастбища свои обширные и стада тучные, не оставит меня в заботе и не покинет…
– Мне продолжать?
– Да, простите, конечно. Вы так интересно рассказываете!
– Как только это зеркало было повешено в гостиной, то вскорости весь дом оказался объят страхом. Слуги шёпотом говорили, что каждый хоть раз посмотревший в древнее стекло становился проклят. Через какое-то время люди действительно умирали при подозрительных обстоятельствах. Одного, даже случайно брошенного, взгляда на румынское зеркало было довольно для того, чтоб человек начинал испытывать страшные головные боли. Две служанки просто исчезли.
Я добавил драматизма в голос. Девушка побледнела ещё сильнее, её пальцы сжали мою руку, но она жадно требовала продолжения.
– Однако чёрный рок не миновал и хозяев: сестра Брусницыных окончила свои дни в сумасшедшем доме, а маленькая дочь одного из братьев скончалась от неизвестной болезни, – продолжал нагнетать я, в целом немного утрируя, но не слишком уж отступая от фактов. – В революцию особняк достался восставшему народу, в нём расположился комитет управления кожевенного завода. Однако и тут зеркало сыграло свою страшную роль – таинственным образом пропал новый директор завода. А за ним исчезли ещё четверо рабочих, считается, что именно они переносили зеркало Дракулы в кабинет нового начальства.
– Да вы что?! И сейчас это зеркало висит где-то здесь? – Казалось, Нонна сию же минуту начнёт подпрыгивать и крутиться на одной ножке. Но у меня было совсем не радужное настроение.
– Оно здесь. И более того, мы стоим перед ним.
Я развернул её за плечи в нужную сторону…
Глава шестая
Избегая встречаться взглядом – глаза в глаза.
Разведённые, как в Петербурге мосты.
Если я против, то ты – за.
Или иначе, и против – ты.
Оно висело на ввинченных в стену двух стальных крючьях. Большое, тяжёлое, овальной формы, в обрамлении резной чёрной рамы с остатками дорогой позолоты и не выглядело страшным. Обычный антикварный предмет быта правящего класса восемнадцатого века. Принадлежало ли оно Дракуле?
Маловероятно. Любой торговец древностями знает, что для продаж нет ничего лучше знакового имени и красивой легенды. Добавьте к этому нотку мистицизма, народные предрассудки, толстый кошелёк, заменяющий ум, и вот драгоценный (ой ли?..) артефакт эпохи позднего османского владычества уже оценён, упакован и едет на перекладных в далёкую Россию, купленный за сумасшедшие деньги.
Развенчивать мифы иногда приятно, полезно и даже нужно. Если, конечно, это действительно миф. Ошибки легко могут быть и с той и с другой стороны. Но принять миф за правду значительно безопаснее, чем обмануться в обратном. Если вы сочли правду мифом, то прозрение не заставит себя долго ждать, и чаще всего оно бывает болезненно жестоким…
