– Я всё вам объясню потом, за чашкой чая.
Она протянула мне руку. Я помог ей встать с раскладушки, вывел из клетки, категорически отверг попытку вернуть мне пиджак, и Нонна благодарно закуталась в него едва ли не с носом. Фамильяр закатил глаза и сунул лапу в рот, демонстрируя, как жёстко его мутит от наших романтических сантиментов. Да, некая французская пастораль середины девятнадцатого века и впрямь слегка просматривалась, но не настолько, чтоб вот аж до тошноты.
Мы пропустили побитого, но всё ещё бодрого котодемона вперёд и уже за ним двинулись по витой лестнице вверх. Нонна была совершенно уверена, что этой дорогой она не ходила, в очередной раз подтверждая мои худшие опасения. По факту с ней никто даже не собирался особенно миндальничать. Железные решётки, холодная кровать, глухое подземелье, из которого никто не услышит криков о помощи. И всё это делают силы Света! Представляете себе, на что в таком случае способна противоположная сторона?
Мы выбрались из подвала ровно затем, чтобы вовремя оказаться в самом центре событий, лицом к лицу с благородными героями-рыцарями, ставшими на защиту Хранителей. Слово «рыцари», по сути, можно бы взять в кавычки, потому что кого здесь только не было. Почти всю залу заполняли странные люди в сияющих доспехах с серебряными мечами в руках, сплошь блондины с самыми кукольными, анимешными личиками. Грозные брови никак не портили общую кавайность и мимимишность парней.
Средь них молились несколько стариц монашеского вида, в тяжёлых крестах и веригах. По флангам трое или четверо гранитных атлантов, вынужденных сидеть на корточках, с ними двое из четверых крылатых львов с моста на канале Грибоедова. В центре выпендривались, крутя саблями, трое гусар в белоснежных мундирах, и почему-то с самого краю замер несколько рассеянный памятник Барклаю де Толли.
Похоже, он не совсем понимал цель всего замеса, но тем не менее удерживал за плечи вырывающуюся Белую Невесточку. Полупрозрачного старого толкиениста нигде видно не было, но его и скрутить проблемно, он же призрак. Удерёт в любой момент, чисто по-гэндальфски, он же потом внезапно и появится, когда сочтёт своё присутствие необходимым. Но мы вроде бы говорили на эту тему, верно?
Фамильяр предпочёл вновь спрятаться в маленького котёнка, ловко запрыгнув в карман моего пиджака. Сами Хранители также не спешили показываться, но их голос, один на троих, проникновенно и громко звучал из-под потолка:
– Сдавайся, мятежный яжмаг! Тебе некуда бежать, и никто не позволит тебе украсть у нас нашу дорогую гостью.
– Которую вы держали в подвале, в клетке, под сонным заклинанием?
Возможно, в доме сейчас было слишком много светлых сил, чтобы Хранители могли так уж откровенно врать. Поэтому после секундной паузы они ответили расплывчатой полуправдой-полуложью, как принято в большинстве европейских стран:
– Это другое. Тебе не понять.
А вот подобную дипломатическую отмазку восприняли далеко не все. По крайней мере трое ближайших к нам рыцарей неуверенно опустили серебряные мечи в пол. Это вполне логично, присутствие в рядах Света всегда подразумевало собственную голову и способность к критическому мышлению. Доверчивым дурачкам в рыцарских орденах обычно не рады. Почему? Потому что тупит один, а плюшек огребают за него все!
Тем не менее Хранители продолжили:
– Мы готовы позволить тебе уйти. Наше великодушие объясняется благородными порывами твоего поступка. Ты ошибочно счёл, что гостье у нас плохо? Поверь, она счастлива находиться под нашей защитой.
– Вы счастливы? – тихо спросил я, на всякий случай продолжая держать посох на изготовку.
– Да, – простодушно ответила Нонна.
– Ты слышал её ответ! Уходи, яжмаг…
Разумеется, я никуда не ушёл. Хлопнул себя свободной рукой по лбу, потому что вопросы формулировать надо правильно, и спросил ещё раз:
– Нонна, скажите, вы хотите остаться здесь или предпочли бы пойти со мной домой?
– А можно?! – столь же искренне загорелась она. – Тогда я с вами!
Ещё несколько человек отступили на шаг, а троица отчаянных гусар в едином порыве бросила сабли в ножны. Но и Хранители не зря занимали своё место в иерархии защиты Санкт-Петербурга, поэтому не спешили принимать своё поражение.
– Девочка просто не знает, кто он! Сатанист, колдун, дьяволопоклонник, о чём свидетельствует заговорённая пентаграмма с портретом сами видите кого и посох, изукрашенный богомерзкими рунами. Мы пытались вернуть его к Добру, даже доверили нашей гостье жить под его крышей. Чем же он оправдал это? Он втравил её в безобразные драки, он подвергал её жизнь опасности, стрелял над её головой, он разгромил испанский ресторан на Невском, надругался над простым таксистом, а ещё он пытался приучить её к алкоголю посредством предложения виски! Даже не православной русской водкой, а каким-то непатриотичным viski…
– Whisky, дебилы, потому что из Шотландии, – сквозь зубы пробормотал я. – Если он ирландский, то whiskey. Иностранные языки учить надо. Хотя бы на уровне чтения этикеток.
Мне хотелось сказать, что мы там только защищались, и уж если по совести, то ресторанный погром устроил мой знакомый маг с помощью оживления бычьих рогов на стене. Но, пожалуй, вряд ли бы эта информация сыграла в нашу пользу. Да и Фиму подставлять было бы неприлично, он и так изрядно замазан уже в сегодняшнем деле.
– Она мирно спала, скрытая нами от любого зла, когда этот сумасшедший яжмаг взорвал наши двери и, пробившись к ней, силой начал целовать её спящую! Что ещё он мог бы с ней сделать, не поспей все воины Света вовремя?!
Вот тут уже сдвинула бровки сама Нонна. Она посмотрела мне в глаза, долгое время не отводя взгляда, и наконец спросила напрямую:
– Вы… вы правда поцеловали меня?
– Да.
– А я думала, мне всё это приснилось…
– Но когда мы всё же успели спасти невинную деву из его похотливых пальцев, – продолжали гнуть своё трое Хранителей, – он всё равно посмел смущать её речами, он притащил сюда свою безумную банду, а они почти разгромили исторический дом, памятник архитектуры, гордость столицы. Это вызов всем нам, это пощёчина Свету и Добру!
Мне нечем было крыть. Всё это правда. Под другим соусом, перевёрнутая с ног на голову, густо замешанная на прямой лжи и намеренном искажении, но тем не менее всё равно правда. Даже с «похотливостью» не поспоришь, мне действительно понравилось целовать губы Нонны. Волшебное заклинание не снимается равнодушным «чмоки-чмоки», тут важны настоящие чувства, а они, видимо, были…
Но на публику эта речь каким-то образом подействовала, тот же бронзовый фельдмаршал, удерживающий Белую Невесточку, ещё крепче сжал руки. Оставался один классический ку де грас, удар милосердия. И Хранители нанесли его без малейших колебаний.
– Теперь, когда ты знаешь, что это за плохой, злой и порочный человек, хочешь ли ты уйти с ним, Нонна Бернер? Подумай, отвечай не торопясь…
