— Миссис Майерсон, не могли бы вы приехать в полицейский участок Холборна? Нет-нет, все в порядке, но у нас тут… Мисс Анджела Сазерленд — это ваша сестра? Да, с ней все в порядке, она просто… немного перебрала со спиртным и попала в неприятности, и нужно, чтобы кто-нибудь ее забрал. Вы можете это сделать?
Карла вызвала такси, накинула пальто и вышла из дома под струи холодного лондонского дождя, не зная, пугаться ей или злиться.
В полицейском участке было тихо и горел яркий свет. В зале ожидания сидела женщина. Она тихо плакала и повторяла:
— Я просто хочу его увидеть. Просто хочу убедиться, что с ним все в порядке.
Женщина за стойкой регистрации, вполне возможно та, с которой Карла говорила по телефону, кивнула ей.
— Домашнее насилие, — пояснила она, указывая на плачущую женщину. — Он ее бьет, она звонит нам, а потом передумывает предъявлять обвинения. — Она закатила глаза. — Чем я могу вам помочь, дорогая?
— Я приехала забрать Анджелу Сазерленд. Это моя сестра. Мне сказали, что она здесь.
Женщина проверила что-то в компьютере, кивнула и обратилась к кому-то в комнате за своей спиной:
— Джон, ты не приведешь сюда миссис Сазерленд? Да, здесь ее сестра. — Она снова повернулась к Карле: — Она слишком много выпила и устроила сцену на стоянке такси.
— Сцену?
Женщина снова кивнула.
— Она оскорбляла человека, стоявшего в очереди, человека, который, судя по всему, сам на это напрашивался, но в любом случае ваша сестра не стеснялась в выражениях, и когда один из таксистов попытался вмешаться, ему тоже досталось. Он вызвал полицию, а когда появилась пара наших сотрудников, она послала их подальше, причем в самой грубой форме.
— Господи! — Карла была потрясена. — Боже, какой стыд! Она… она никогда так себя не вела, это совсем на нее не похоже… вообще-то она очень воспитанный человек.
Женщина улыбнулась.
— Ну, спиртное нередко творит забавные штуки, разве не так? Если вас это утешит, мне кажется, что ей очень стыдно за себя. Никаких обвинений предъявлено не было, так что ничего страшного на самом деле не произошло. — Она наклонилась вперед и понизила голос: — Если честно, я думаю, что она сама немного испугалась.
Самым ярким воспоминанием Карлы о той ночи было чувство стыда. Стыд за то, что ее вызвали посреди ночи забрать свою пьяную и буйную младшую сестру, был сущей мелочью по сравнению со стыдом, который она испытала, увидев, во что превратилась Анджела, пока они не встречались. Исхудавшая, сутулая, с ввалившимися глазами и синими прожилками на гладких щеках.
— Анджела!
— Мне очень стыдно, Си, — сказала та шепотом, опустив взгляд. — Мне так стыдно, а я даже не помню, как себя вела. Мне сказали, что я кричала на людей, оскорбляла их и материлась… Я совсем ничего не помню.
На пути к дому Анджелы они сидели рядом на заднем сиденье такси. Обе молчали, Карла обняла сестру за худенькие плечи и прижала к себе. От этого прикосновения ее вновь охватило чувство жгучего стыда: она словно держала на руках ребенка, держала сестру, когда та была маленькой девочкой — крошечной, крикливой и забавной. Выводившей из себя. В далекой прошлой жизни. Казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как она ее любила и они были лучшими подругами. Карла заплакала.
Когда они подъехали к Хейвордс-плейс, она все еще плакала. Плакала, когда расплачивалась с таксистом и шла за сестрой к входной двери, когда увидела, какой в доме беспорядок, и почувствовала спертый запах сырости и грязи.
— Прошу тебя, не надо, — попросила Анджела, поднимаясь по лестнице. — Ради всего святого, перестань.
Карла слышала, как в ванной набирается вода. Она заварила черный чай — молока в холодильнике не было, в нем не было ничего, кроме кусочка засохшего сыра и открытой бутылки белого вина. Взяв две кружки, она устроилась на сиденье унитаза, пока ее сестра принимала ванну.
— Я не собиралась напиваться, — сказала Анджела.
Она сидела в ванной и осторожно стирала с коленей кровь куском мягкой фланели. Карла видела, как двигались ее лопатки — казалось, еще немного, и они прорвут кожу.
— Я выпила всего пару бокалов. Может, три? Наверное, что-то потом добавила в пабе. Знаешь, просто так получилось. Не думаю, что меня кто-то видел. На стоянке такси. Боже, надеюсь, что меня никто не видел. Все случилось так неожиданно. Я была в порядке, а потом… вдруг просыпаюсь и вижу, что надо мной возвышается какой-то человек и называет пьянчугой…
А ведь сестра говорила, что не помнит, как стояла в очереди на такси, подумала Карла и сказала:
— Ты ужасно худая, Энджи. Ты что-нибудь ела перед выходом?
Анджела пожала плечами.
— Сколько… ты уже такая?
Анджела недовольно посмотрела на нее через плечо.
— Какая «такая»? — поинтересовалась она и, отвернувшись к стене, принялась ковырять плесень на затирке между пожелтевшими плитками.
Карла помогла ей выбраться из ванны, достала из сумочки парацетамол, нашла в шкафу в ванной немного антисептика, которым обработала ссадины Анджелы. Затем помогла ей лечь в постель и сама устроилась рядом. Взяв холодную руку сестры, Карла нежно водила большим пальцем по тыльной стороне ее ладони.
— Я должна была знать, что все стало так плохо, — сказала она. — Я должна была знать.
Я должна была простить тебя, подумала она. Я уже давно должна была тебя простить.
Они заснули.
Спустя несколько часов Анджела проснулась от собственного крика. Он разбудил и Карлу, которая испуганно смотрела на сестру.
— Он здесь? — шепотом спросила Анджела.
— Кто здесь? Кто? Энджи, о ком ты говоришь? Кто здесь?
— Ой! Нет, не знаю. Наверное, мне приснился дурной сон.
Она повернулась лицом к стене, и Карла снова улеглась, закрывая глаза и пытаясь заснуть.
— Ты знала, — прошептала Анджела, — что я с кем-то встречалась?
— Правда? Нет, не знала. Что-то случилось? Вы расстались?
— Нет-нет. Не сейчас, — ответила Анджела, причмокивая губами. — Тогда. Я тогда кое с кем встречалась. Я никогда не говорила тебе об этом. Он был женат. И иногда приходил к нам домой.
— Энджи, — Карла обняла сестру правой рукой за талию, притягивая ближе, — о чем ты говоришь?
— О Лонсдейл-сквер, — сказала Анджела, и Карла отдернула руку. — Когда после смерти отца мы с Дэниелом жили на Лонсдейл-сквер, я встречалась с мужчиной. В ночь накануне… накануне случившегося мы были вместе в кабинете. Смотрели там фильм на экране, помнишь? — Экран установил их отец для просмотра кинофильмов. — Мы выпивали и… не важно. Я была уверена, что дети спят, но Дэниел не спал. Он спустился вниз и застал нас. — Ее дыхание стало медленным и прерывистым. — Он был так ошарашен, Си… так зол, что никак не мог успокоиться. Я попросила его — своего друга — уйти. И повела Дэна наверх. Я долго не могла его успокоить и уложить спать. А потом легла спать сама. Сразу легла спать. Так и не спустилась в кабинет. Я так и не спустилась, чтобы запереть дверь…
