— Энджи, — перебила ее Карла, — не надо. Не говори ничего. Мы всегда знали — я всегда знала, — что ты оставила дверь открытой. Это было…
— Да, — тихо произнесла Анджела. — Да, конечно, вы знали. Конечно.
16
Лора прижала телефон к уху правым плечом, чтобы освободить руки. Она находилась в ванной и искала в аптечке антисептик, которым хотела обработать порез на руке. В мокрой раковине лежало полученное утром письмо — от влаги буквы в нем расползлись. В письме сообщалось об изменении даты слушания по делу об инциденте с вилкой. Лора смела пузырьки с полки прямо на письмо в раковине и истерически расхохоталась.
— Вилка? Вилка, вилка, вилка! Вилка — как развилка! — Она рассмеялась еще громче, сообразив, что вилка ей тоже наверняка зачтется, хоть она и была маленькой, коктейльной.
Взяв телефон в руку, она посмотрела на экран, чтобы вспомнить, кому звонит. Она звонила в суд. Точно! Она хотела им сказать, что назначенная дата ей не подходит. В этот день у ее матери день рождения. И они, возможно, захотят отметить его в ресторане! Она засмеялась громче, на этот раз над собой. Когда мать в последний раз приглашала ее в ресторан?
Хотя не исключено, ей удастся все объяснить. Может, ей удастся объяснить весь этот инцидент с вилкой тому, кто в конце концов ответит на ее звонок. Возможно, ей удастся рассказать им свою историю, и они поймут. Это было несложно, она уже много раз рассказывала ее в самых разных вариантах: полицейским, дежурному адвокату, своему психологу (Лора, нам нужно разработать стратегии, которые помогут тебе контролировать свой гнев), Майе в прачечной самообслуживания.
Расскажу ее еще раз!
Она находилась в баре недалеко от того места, где живет сейчас. Было очень поздно, и она, очень пьяная, танцевала в одиночестве. Под одобрительные крики небольшой группы зрителей, собравшихся, чтобы посмотреть на нее, она медленно и довольно профессионально исполняла экспромтом стриптиз. В разгар этой в общем-то обычной сцены, без всякого повода с ее стороны, бородатый парень двадцати с небольшим — тоже пьяный, но меньше, чем она, — вдруг шагнул к ней, протянул руку и сильно сдавил ей левую грудь.
Его друзья зааплодировали, и все засмеялись, кроме одной девушки, которая воскликнула:
— Охренеть!
Лора сбилась с ритма и, пошатнувшись, схватилась за стойку бара, чтобы не упасть. Все засмеялись еще громче. Охваченная слепой яростью, она наклонилась над стойкой в поисках оружия. Ей под руку попалась коктейльная вилка с двумя зубчиками для нанизывания оливок. Подавшись вперед, она схватила ее. Парень согнулся, качнулся вправо и потерял равновесие. Взмахнув левой рукой, правой он ухватился за стойку, и она с размаху вонзила ему вилку прямо в середину кисти. Вилка вошла в нее как в масло и осталась торчать в руке. Между ними завязалась настоящая драка, причем парень не переставая кричал от боли. Их разняли подоспевшие вышибалы, и один из них, набросив на полуобнаженную Лору свой пиджак, отвел ее в заднюю часть бара.
— Это тот парень с тобой сделал? — спросил он. — Он на тебя напал? Сорвал одежду?
Лора покачала головой.
— Я танцевала и разделась сама, — сказала она, — а он стал меня лапать. Схватил за грудь!
Вызвали полицию, и, пока ждали ее появления, два главных героя — парень с вилкой в руке и полуобнаженная девушка в мужском пиджаке на плечах — сидели почти рядом.
— Гребаная психопатка! — бормотал парень. — У нее не все дома! Ее место в психушке.
Одной рукой он пытался вытащить сигарету из пачки, но постоянно ронял пачку на пол, чем вызывал у вышибал невольный смех.
— Все равно здесь нельзя курить, — предупредил охранник без пиджака.
Все это время Лора молчала, вспышка ярости отрезвила ее и напугала, но парень не унимался:
— За нападение тебе придется ответить, сумасшедшая сука, ты это знаешь? Тебя упрячут за решетку.
Услышав это, она повернулась, смерила его взглядом и ответила:
— Это вряд ли. Я защищалась.
— Ты, черт возьми, что?!
— Разве я разрешала тебе ко мне прикасаться? — поинтересовалась Лора. — Ты напал на меня, — заявила она, — распустил руки!
У парня отвисла челюсть.
— Да ты сама разделась, сука ненормальная!
— Да, пусть так, но когда это я разрешала тебе ко мне прикасаться?
— Она права, — подтвердил вышибала.
Парень с вилкой недоверчиво скрипнул зубами.
Одарив охранника чарующей улыбкой, Лора поблагодарила:
— Спасибо.
— Да, милая, — продолжил вышибала, — так и есть. Но все же нельзя вот так протыкать людям руки вилкой. Это явный перебор, согласна?
Лора внимательно смотрела на себя в зеркало. Она по-прежнему находилась в ванной и прижимала телефон к уху. На другом конце царила тишина. Никто ничего не говорил. Никто не слушал. Лора отняла телефон от уха, коснулась пальцем экрана и нашла номер матери. Послышался знакомый писк, и женский голос сообщил, что для такого звонка на счету недостаточно средств. Лора положила телефон на край раковины и попыталась улыбнуться своему отражению в зеркале, но лицо ее не слушалось. Она могла лишь скорчить гримасу своему уродству и одиночеству.
17
Тео снова постучал в дверь дома Анджелы, на этот раз громче.
— Карла? Ты здесь? — сердито позвал он.
Все утро его настроение менялось, переходя от раздражения к панике. Он не мог связаться с Карлой уже два дня: она не отвечала на его звонки и сообщения, а если и была дома, то дверь ему не открывала. Итак, раздражение, потому что такое за ней водилось: она просто исчезала, не задумываясь о последствиях и о том, насколько другие — прежде всего он — могут волноваться и беспокоиться о ней. Однажды она исчезла на целую неделю. Оказалось, что она была во Франции, а с кем — так и не сказала.
С другой стороны, паника. Ее сестра умерла. Дэниел тоже. А через неделю день рождения Бена. Будь Бен жив, это был бы его восемнадцатый день рождения. Их маленький мальчик был бы уже взрослым. По-настоящему взрослым. Говорил бы о поступлении в университет, приводил домой девчонок. Или ребят. Так больно думать о том, кем он мог бы быть, кем они могли бы быть, если бы не тот несчастный случай. Если бы не Анджела.
Тео уже побывал в доме Карлы, на кладбище, позвонил ее друзьям. Если ее не окажется и здесь, то придется, наверное, звонить в полицию. Ему не раз приходило в голову, что она, возможно, уже находится в полиции. Сидит там и отвечает на вопросы. Потому что, если они приходили за его отпечатками пальцев и ДНК, то наверняка могли прийти и за ее. И что они могли найти?
Он снова постучал, еще громче, и в отчаянии крикнул:
— Бога ради, Карла, открой мне!
