«Подполковник прав, — подумал майор. — Нужно найти
какого-нибудь придурка в лепрозории и приписать все ему. Они все равно больные
и обреченные. Пока прокуратура все распишет, пока дело в суд передадут, больной
и подохнуть может. Кроме того, многие из них просто недееспособные. Тяжелобольные,
у которых поражен мозг. А значит, и никакой ответственности не несут. Нужно
будет снова вернуться в поселок и поговорить с главным врачом. Может, у него
есть на примете такие больные. Но сначала нужно установить личность убитого».
На следующее утро вместе с лейтенантом Касымовым он
отправился объезжать местные спецкомендатуры. Между офицерами милиции,
работавшими в различных подразделениях, существовала своего рода неприязнь.
Офицеры райотдела считали сотрудников спецкомендатур и колоний бесчувственными
негодяями, измывающимися над случайно оступившимися людьми и выжимающими деньги
из их родственников, делая свою прибыль на беде людей. В свою очередь, офицеры
спецкомендатур считали сотрудников местных райотделов зажравшимися котами,
обирающими честных людей по поводу и безо всякого повода. В колониях и
спецкомендатурах сидят преступники, считали они. Это все виноватые в различных
преступлениях люди. А вот обирать невиновных нехорошо. У каждого была своя
логика, устраивающая того или иного офицера, в зависимости от его места работы.
Майора Шаболдаева встречали не очень приветливо. Но
фотографию охотно смотрели. Убитый мог оказаться заключенным спецкомендатуры,
отпущенным за взятку домой. В таком случае скандал следовало гасить
своевременно, исправляя документы ушедшего по всей положенной форме.
Но, потратив почти целый день, майор так и не добился
успеха. Никто никогда не видел этого человека в лицо. Вернувшись в райотдел, он
узнал, что участковый Гуламов, которому он поручил обойти с этой фотографией
два соседних поселка, уже вернулся и дважды его спрашивал. Шаболдаев сразу
позвонил участковому.
— Узнал что-нибудь? — быстро спросил он.
— Кажется, да, — радостно ответил участковый, — один из
жителей нашего района видел его несколько раз в районной больнице. Я туда
поехал, но главного врача не было. Она уехала в город. Завтра все узнаю.
— Черт тебя побери, — разозлился майор, — найди ее адрес,
поедем к ней домой. Сегодня нужно узнать все. У нас времени очень мало. Быстро
все выясни, а я позвоню, скажу, чтобы нам оставили автомобиль.
Лейтенант Касымов принес из прокуратуры, которая была рядом
с райотделом, за стеной, протокол вскрытия трупа. Несчастный умер от сильного
удара по черепу. Патологоанатом, однако, утверждал, что смерть могла наступить
не только в результате удара по голове. На левой скуле покойного была свежая
ссадина, и эксперты предполагали, что погибший мог получить сильный удар в лицо
и, упав, удариться об камень. Однако рядом с телом такого камня не нашли. В
любом случае теперь уже не оставалось никаких сомнений, что неизвестный был
убит. Через десять минут появился запыхавшийся Гуламов. Он нашел адрес и теперь
готов был ехать.
По дороге в город Шаболдаев молчал. Он уже мысленно
обдумывал свой завтрашний разговор с Лаидовым, в лепрозории. Было уже темно,
когда они въехали в город. Всюду стояли объединенные патрули, состоящие из
людей войск МВД и Министерства обороны. В городе было неспокойно. Повсюду шли
митинги, демонстрации. Власти боялись столкновений и провокаций. И своей
трусостью только провоцировали оппонентов на дальнейшие страсти.
Квартиру главного врача районной больницы они нашли уже в
восьмом часу вечера. Пока поднимались по ступенькам, Шаболдаев грозно шептал
Гуламову, что убьет того, если главного врача не будет дома. На счастье
участкового, она была дома и сама открыла дверь. А узнав участкового,
пригласила обоих в квартиру.
Главный врач — Алла Сергеевна — была все еще молодой и
красивой женщиной. Ей только исполнилось сорок пять лет, и она, похоже, ничуть
не огорчалась этому событию. Жизнерадостная, трудолюбивая, всегда в хорошем
настроении, она любила свою работу и своих больных, которые платили ей
взаимностью.
Целых пять минут шли ничего не значащие разговоры, пока
Шаболдаев не достал фотографии. Он показал их женщине.
— Может, вы знаете, кто это такой? Говорят, его иногда
видели у вас в больнице.
Алла Сергеевна спокойно взяла фотографии. Начала смотреть и
вдруг вскрикнула:
— Он убит?
— Вы его знаете? — понял загоревшийся майор.
— Конечно, знаю, — кивнула хозяйка дома, — это Рамиз,
врач-гинеколог из города. Он иногда приезжает к нам, помогает нашему врачу. Что
с ним случилось? Его действительно убили?
— Кажется, да, — кивнул Шаболдаев.
— Какой ужас! Такой молодой парень. И специалист был
хороший. Мы его несколько раз приглашали на консультации.
— Вы знаете, где он живет? — спросил майор.
— Да. Но у меня адрес и телефон записаны на работе. В моем
кабинете. Если хотите, я позвоню дежурной, она посмотрит.
— Очень хотим. Вы же нас понимаете. Совершено убийство, и мы
обязаны узнать, кто это сделал.
— Сейчас я позвоню, — подошла к телефону женщина.
— Скажите, — спросил Шаболдаев, пока она набирала номер
телефона, — у него были враги?
— Откуда я знаю? — удивилась женщина. — Он ведь не наш
работник. Алло. Тамара, это ты? Зайди ко мне в кабинет. Там коричневая книжка в
столе, да, в ящике. Вытащи и посмотри номер Рамиза. Правильно.
Врача-гинеколога. Только быстро. И продиктуешь мне. Да нет, с дочерью все в
порядке, не волнуйся. Просто он мне нужен.
— Сейчас принесет, — сказала она майору.
— А почему Тамара спрашивает про вашу дочь? — нахмурился
Шаболдаев. — При чем тут она?
— Она недавно вышла замуж. Мы ждем внука, — улыбнулась Алла
Сергеевна.
— А при чем тут Рамиз? — не понял майор.
— Да, — в этот момент сказала его собеседница, — диктуй, я
записываю. Там и адрес есть. Его тоже продиктуй.
Она аккуратно записала все своим мелким, бисерным почерком.
И только потом сказала:
— Он ведь был специалистом по абортам. И практикующим
врачом. Поэтому Тамара так волнуется.
— Спасибо, — вскочил на ноги Шаболдаев, — кажется, нам пора.
У него родные есть, вы не знаете?
— Он не женат. Родители живут в районе, где-то далеко. Но в
городе, кажется, живет его сестра. Кстати, я сейчас подумала над вашим
вопросом. Вы знаете, некоторые мужчины к нему очень плохо относились. Он ведь
врач-гинеколог и должен осматривать женщин. А у нас такие ревнивые мужья. Ни за
что не пустят жену к чужому мужчине. И потом, некоторым не нравилось, что он
делал операции. Женщины иногда скрывают от мужчин такие вещи. Особенно у нас.
Вы меня понимаете?
