– Тогда сумочку не удастся закрыть. Вот так он входит
идеально. Я не уверен, что он вообще поместится в другом положении.
– Вам потребовалось какое-то время, чтобы затолкать
револьвер в сумочку, не так ли?
– Да, он с трудом входит, – признал полицейский.
– А теперь выньте его. Давайте посмотрим, как быстро вы
можете это сделать?
– Что вы имеете в виду под словами «как быстро»?
Мейсон приподнял рукав пиджака и посмотрел на секундную
стрелку наручных часов.
– Я хочу точно знать, сколько времени вам понадобится, чтобы
достать револьвер из сумочки.
– О, ясно, проверка.
Полицейский схватил револьвер и потащил на себя, однако
оружие только плотнее село в сумочке. Для того чтобы достать его, полицейскому
потребовалось стягивать материал небольшими частями с разных частей револьвера.
– Пять секунд, – считал Мейсон.
Полицейский трудился с неистовством.
– Десять секунд. Двенадцать. Так, вытащили. Он у вас не в
том положении. Чтобы выстрелить, его следует перевернуть. Пожалуйста,
приготовьте его к стрельбе.
Полицейский быстро выполнил указания Мейсона.
– Это не самовзводный револьвер. Простое нажатие на
спусковой крючок ничего не даст. Пожалуйста, взведите его.
Полицейский взвел револьвер.
– Как вы считаете, вы могли бы справиться быстрее? –
обратился к свидетелю Мейсон.
– Конечно. Теперь я знаю, чего вы хотите.
– Прекрасно. Положите револьвер обратно в сумочку и
застегните ее. Приготовьтесь. Приступайте, когда я скажу «Начали!». Вы должны
вынуть револьвер из сумочки, перевернуть его в положение, из которого стреляют,
взвести и нажать на курок.
– Признаюсь, я не понимаю цели этого эксперимента, хотя он
весьма интересен, – заметил судья Эллиотт.
– Мори Кассела убили одним выстрелом в лоб, – начал
объяснения Мейсон. – В кобуре Мори Кассела на момент его смерти находился
револьвер. Насколько я понимаю, он всегда носил при себе оружие. Разумно ли
предполагать, что он стоял в бездействии, пока обвиняемая возилась с сумочкой
и…
– Понятно, понятно, – перебил судья Эллиотт. – Продолжайте
эксперимент.
Ральф Гурлок Флойд вскочил на ноги.
– Мы возражаем. Я не считаю этот эксперимент справедливым.
Он проводится не в тех условиях, в которых совершалось преступление. Откуда мы
знаем, в каком положении лежал револьвер и сумочка обвиняемой, когда она зашла
в квартиру Мори Кассела? Она могла достать револьвер, пока Кассел еще не открыл
входную дверь.
– В таком случае револьвер был приготовлен к стрельбе, когда
она оказалась в квартире.
– Тем не менее, – нахмурился в задумчивости судья Эллиотт, –
адвокатом защиты представлена интересная гипотеза, и суд не намерен лишать
обвиняемую возможности разработать ее до конца. Давайте закончим с
экспериментом и засечем время.
На этот раз полицейский, знавший, что от него требуется,
уложился в семь секунд.
Судья Эллиотт, засекавший время по своим часам, заметил:
– Где-то около шести секунд.
– Между шестью и семью, – возразил Мейсон.
– Ваша честь, это не имеет абсолютно никакого значения, –
запротестовал Флойд. – Обвиняемая могла вытащить револьвер из сумочки,
перевернуть и приготовить к стрельбе перед тем, как нажать на кнопку звонка.
Мори Кассел открыл ей дверь и оказался бессильным что-либо предпринять.
– А что произошло потом? – спросил Мейсон.
– Не пытайтесь и меня подвергнуть перекрестному допросу, –
огрызнулся Флойд.
– В своих заявлениях я буду обращаться к Высокому Суду, –
улыбнулся Мейсон. – Если обвиняемая позвонила в дверь, достав револьвер из
сумочки и приготовившись к стрельбе, то Мори Кассел был бы застрелен прямо у
двери. Однако его застрелили в дальнем конце квартиры, когда он стоял у кровати
или сидел на краешке, причем стреляли с некоторого расстояния, так как следов
пороха у раны не обнаружено.
– Сейчас не время проводить прения, – заметил судья Эллиотт.
– Вы доказали то, что хотели, мистер Мейсон.
– Обвиняемая могла войти с взведенным револьвером и
заставить Мори Кассела отступить в дальнюю часть квартиры, – настаивал Флойд.
– С какой целью? – поинтересовался Мейсон.
– Для устрашения. Ну, у кого еще мог оказаться револьвер ее
брата и… Это абсурд, и мы только зря теряем время.
– Тогда почему вы его теряете?
– Не пытайтесь меня допрашивать! – в раздражении закричал
Флойд.
– Прошу прощения у Высокого Суда, – извинился Мейсон. – Я
вынужден был возразить.
Судья Эллиотт улыбнулся.
– Продолжайте представление вашей версии, мистер Мейсон. У
вас есть еще вопросы к этому свидетелю?
– Один или два, с разрешения Высокого Суда. – Мейсон
повернулся к полицейскому: – Вы тщательно обыскали квартиру, не так ли?
– Да. И не только я. Нас было несколько человек.
– Вы обратили внимание на гардероб усопшего?
Полицейский улыбнулся.
– Еще бы.
– Старательно подобран?
– Еще как.
– Вы обратили внимание на то, что вещи усопшего шились на
заказ?
– Верхняя одежда точно шилась в ателье, а нижнее белье, как
я предполагаю, изготавливалось по специальному заказу, потому что везде были
вышиты его инициалы.
– Вся верхняя одежда была сшита на заказ?
– Да, сэр.
– Вся?
– Вся… Нет, минутку. Одно пальто выделялось из общего ряда.
– А вы примеряли это пальто на усопшего, чтобы выяснить, его
оно или не его?
– Мы не надевали пальто на труп, если вы это имеете в виду.
– Сколько времени вам понадобится, чтобы доставить это
пальто в зал суда?
– О, ваша честь! – закричал Флойд тоном человека, терпению
которого пришел конец. – Это абсурдно. Подобный подход смехотворен. Я понятия
не имею, где находится это пальто. Наверное, в конторе коронера… Суд говорил,
что не позволит адвокату защиты уходить в сторону. А что он делает сейчас?
Судья Эллиотт уже собрался кивнуть, однако нахмурился и в
задумчивости посмотрел на Мейсона.
– Вы готовы выступить с заявлением, адвокат? – спросил он.
