— Нормально провела, — Алиса пожала плечами, — но устала быстро и домой поехала. А ты как? — переключила она разговор на безопасную тему.
— Я-то отлично! — бабушка закрыла крышку сотейника, сдвинула его с конфорки и села рядом. — мы с Инночкой дождались президента, выпили шампанского…
Алиса сделала нарочито круглые глаза.
— Да-да! — шутливо отмахнулась бабушка, — потом пришли Инночкина дочка с мужем и детьми, фейерверки запускали, такой грохот стоял!
Бабушка еще некоторое время рассказывала про подругу, ее дочку, дочкиного мужа, про незнакомых Алисе детей, и вообще, было видно, что она действительно отлично провела время. Алиса вдруг ощутила неимоверную радость, что невольно сподвигла бабулю выйти из дома. Обычно они отмечали новый год вдвоем, и эти посиделки за столом были однообразными из года в год.
— Так, погоди-ка, сбила меня с мысли, — вспомнила бабушка, — что у вас там случилось вчера?
— Что? — осторожно спросила Алиса.
— Вот хорошо, что ты вовремя домой вернулась! Мне же утром позвонил Дима, что-то там крутил-вертел, бормотал невнятно, про тебя выспрашивал, где, мол. Я ему говорю — спишь ты еще. Ну он и рассказал мне…
Алиса съежилась, а бабушка, набрав побольше воздуха в легкие, взмахнула театрально рукой и выдала:
— Друзья твои, те самые, которые непьющие, пошли вчера в какой-то новомодный клуб, напились там, подрались! А там, оказывается, местное телевидение снимало, и их сегодня по новостям показали, вот!
Алисе хотелось провалиться сквозь землю. Бабушка смотрела на нее, ожидая реакции, а она не знала, что и сказать.
— Ты видела? — пискнула она.
— Не видела, но хотела бы посмотреть, чтобы знать, кого отныне в дом не пускать.
— А откуда ты знаешь, что это наши? — спросила Алиса, — может вовсе не наши.
— Так Дима Катерину твою узнал, а с ней, говорит, парнишка был, одноклассник твой, он в телефоне у меня видел. Вся рубашка, говорит, в крови, сам еле на ногах стоит.
Алиса вылезла из-за стола.
— Ты куда? — бабушка вскинула глаза.
— Катьке позвоню, спрошу, что там у них.
— Ну позвони, позвони.
Подруга долго не отвечала, наверное спала. Но Алиса не отключалась, у них с Катериной была договоренность — никаких пяти сигналов по этикету, дозваниваться пока телефон не взорвется. Спустя десять вызовов на том конце щелкнуло и заспанный голос ответил:
— Алё..
— Это я, — Алиса говорила негромко, — спишь что ли?
— А ты как думаешь? — Катерина зевнула, — мы в половине седьмого только домой приползли. Из "Соль&Лимон" поехали в "Карибы", там, кстати, веселее было…
— Вы — это кто?
— Ну мы с Олегом, кто ж еще. Вон он, тебе привет передает.
В трубке зашуршало, похоже Катька тыкала телефоном возлюбленному в лицо, а он вяло отбивался. Потом понял, что она не отстанет, пробурчал "Привет, Алиска", и с чувством выполненного долга снова уснул.
— Слышала?
— Слышала, — Алиса невольно улыбнулась, — слушай, Кать, что у вас там вчера произошло?
— А ты куда делась? — спохватилась подруга, — я думала, тебя похитили! Там какая-то драка была, Кириллу наваляли, так жалко его! Мы с Олежей его в такси посадили, домой уехал. Я тебя искала-искала, не нашла…
— Ой, мне что-то нехорошо стало, — Алиса решила придерживаться готовой версии, — и я домой поехала.
— Понятно, — Катерина снова зевнула.
— Кать, — Алиса помялась, прежде чем спросить, — а про меня Драгон ничего не говорил?
— Нет, ничего, — ответила Катерина, — он вообще как не в себе был, хотя вроде не пьяный.
Алиса закусила губу. Она чувствовала вину.
— Я там у тебя сапоги оставила, — сказала она, чтобы немного отвлечься, — ты бы не могла привезти?
— Вот деловая, — возмутилась Катерина, — приезжай да забирай!
— Интересно, в чем я должна приехать? В бабушкиных уггах?
— Вот блин, точно… — Катерина помолчала, — ладно, привезу, только попозже.
— Ну хорошо, — Алиса была рада, что не придется ехать самой, хотя про бабушкины угги она присочинила, угги были ее. — И еще это… Ты не говори бабушке, что я с вами была.
— Ясен пень, — согласилась Катерина, — она и тебя грохнет, если что, и меня заодно с тобой. Ну всё, давай, до вечера.
Подружка отключилась. Алиса покрутила телефон в руке, увидела, что он почти разряжен, присоединила к проводку.
— Ну что там? — поинтересовалась бабушка.
— Да всё нормально, — нарочито бодро ответила Алиса, — ну да, была какая-то драка, но всё быстро кончилось, еще не факт, что кто-то из наших там фигурировал, Катька говорит, они вообще в другой клуб поехали…
— А, то есть из того в другой?! — Бабушке было все равно, куда и откуда поехала внучкина подружка, ей было ясно одно — ее спокойствие в опасности.
— Бабуль, ну честное слово, даже для тебя уже перебор, — поморщилась Алиса.
— Ешь! — бабушка со стуком поставила перед ней тарелку с блинами и с прямой спиной вышла. Обычно подобный демарш означал, что она возмущена и остается при своем мнении.
Алиса медленно жевала и размышляла. Надо позвонить Драгону. Все-таки, он пострадал из-за нее. Но что она ему скажет?.. Неважно, надо позвонить…
Клементина… Вопросов было больше, чем ответов. Кто эта женщина? Почему она вела себя так, словно знает Алису сто лет? Что за странные просьбы? Почему нельзя никуда выходить? Откуда она знает ее, Алисин, адрес, и что собирается рассказать ей?!
Всё это будоражило и беспокоило, но Алиса не чувствовала себя испуганной, скорее она испытывала возбуждение, и даже ждала, когда пройдут эти два дня.
6
Удивительно, как тянутся дни в безделии. Катька так и не приехала в тот день, и не отвечала на звонки, из чего напрашивался вывод, что у нее появились дела поважнее. Алиса слонялась по дому, подъедала приготовленные бабушкой деликатесы, и не знала, чем себя занять.
— Ну чего ты маешься?! — ворчала бабушка, — иди вон Зайку прогуляй, видишь, я занята. А то нассыт в коридоре, сама будешь подтирать.
За пожилой Зайкой водился этот грешок, но проблема прогулять собаку зимой заключалась в том, что Зайка терпеть не могла надевать костюмчик, а выводить старую больную чихуахуа голую на улицу было совершенно невозможно. Алиса полчаса боролась с собакой, запихивая ту в красный комбинезон. Зайка рычала и небольно покусывала хозяйку, Алиса сердилась.
— Перестань дрыгаться, лапу давай! — командовала она.
Зайка извивалась, когда правая лапа оказывалась в штанине, левая выскальзывала из одеяния и приходилось засовывать ее снова. Наконец, все конечности были одеты, вспотевшая Алиса застегнула замочек.
