– Самолёт? – переспросил Харрисон.
– А как ещё ты собираешься попасть в Чили? – отозвался Сонни.
– Но разве можно детям летать без взрослых? – спросил Харрисон.
– Нет, – ответил Сонни. – Зато подросткам можно.
* * *
– Куда вы направляетесь, сэр? – спросила леди на стойке регистрации, поднимая взгляд на высокого джентльмена в длинном плаще и зеркальных очках.
– В Сантьяго, – ответил Харрисон. В левой руке он держал верёвочку чёрной дыры, так что он пошарил в кармане правой и вытащил оттуда паспорт Сонни. Поскольку рукава папиного плаща были слишком длинными, он закатал их под мышками, чтобы никто не заметил.
Леди постучала по клавиатуре, а потом нахмурилась, глядя на экран.
– И сколько же вам лет? – спросила она.
– Тринадцать, – ответил Харрисон, не осмеливаясь поглядеть ей в глаза. – Мои родители дали мне вот это письмо, – добавил он, передавая ей конверт. Конечно, на самом деле его родители ничего подобного ему не давали. Сонни напечатал письмо на компьютере и подделал подпись их отца.
Леди снова нахмурилась, потом постучала по клавиатуре. Она взяла паспорт Сонни и очень внимательно изучила его. Затем перевела взгляд на Харрисона.
– Не будете ли вы так любезны снять солнечные очки? – попросила она.
– Конечно, – ответил Харрисон, надеясь, что она купится на его маскировку.
Они с Сонни походили друг на друга, но не очень сильно. Тем утром, по пути на железнодорожный вокзал, они попросили таксиста остановиться у парикмахерской под названием «Волосы – это мы».
– Мой маленький братишка ужасно хочет на меня походить, – сообщил Сонни Карллу (с двумя «л»), парикмахеру, напустив на себя смущённый вид.
– Не такой уж я и маленький, – сказал Харрисон.
– Значит, делаем тебе ирокез, ага? – спросил Карлл.
– И ещё я хочу, чтобы он был коричневый, – добавил Харрисон, чьи собственные волосы были светлыми. Он поймал взгляд Сонни – брат ему подмигнул.
– Серьёзно? – удивился Карлл. – А ваши родители в курсе?
– Ну да, они сказали, что вообще не против, – ответил Сонни самым подростковым из всех подростковых голосов. – Они нам денег дали, – добавил он, мельком показав парочку двадцатифунтовых купюр.
– В таком случае, – сказал Карлл, – сделаем тебе хоть фиолетовый в розовую крапинку.
Теперь, стоя у стойки регистрации, Харрисон просто надеялся, что причёски и покраски будет достаточно, чтобы убедить леди, будто он – его старший брат.
Леди продолжала вглядываться в монитор.
А потом…
– У вас есть с собой багаж? – спросила она.
Харрисон моргнул. Это значит, что она пропустит его в самолёт?
– Нет, – ответил он.
– Ручная кладь?
Харрисон посмотрел на чёрную дыру.
– Только это, – сказал он.
Последовала продолжительная пауза, пока леди разглядывала что-то на своём мониторе.
– Посадка в ваш самолёт будет производиться с выхода C52, – сообщила она и вернула Харрисону паспорт. Внутри лежал свежеотпечатанный посадочный талон. – Счастливого полёта.
Харрисон поблагодарил её, снова надел солнечные очки, развернулся и врезался прямо в один из блестящих металлических столбиков, регулирующих очередь. А всё, конечно, из-за того, что он сидел на плечах у Сонни, и тот не мог толком видеть, куда идти.
– Прошу прощения, – сказал Харрисон явно раздражённым людям из очереди. – Осторожно! – прошипел он брату. – Нельзя, чтобы нас поймали. Идём, давай найдём туалет и избавимся от этого плаща.
Он заметил женщину, толкающую пожилого джентльмена в специальном инвалидном кресле для аэропорта. На груди у неё висел бейджик, гласивший: «Крис Диффорд, особая помощь».
– Извините, – обратился к ней Харрисон. – Где тут туалет?
– Вам туда, – ответила женщина, указывая на полный народу коридор по левую руку от них.
– Спасибо, – сказал Харрисон. И они медленно двинулись вперёд, изо всех сил стараясь больше ни во что не врезаться.
Как только они оказались в безопасности – в кабинке туалета за закрытой дверью, – Харрисон привязал свою чёрную дыру к сиденью унитаза и начал расстёгивать плащ. Когда, он добрался до третьей пуговицы, наружу вынырнули волосы Сонни, а к тому времени, как достиг пятой, показалось красное и вспотевшее лицо брата.
– Получилось! – прошипел Харрисон, ужасно радуясь. – У меня есть посадочный талон, смотри. Теперь я смогу сесть в самолёт.
– Не совсем, – отозвался Сонни. – Сначала нам нужно, чтобы ты со своей чёрной дырой прошёл через сканер безопасности, а я не знаю, как нам удастся это провернуть. Что если они захотят забрать у тебя дыру на досмотр?
Сердце Харрисона забилось как сумасшедшее. Если люди на досмотре заберут у него чёрную дыру, он никогда уже не вернёт родителей! Внезапно он почувствовал Очень Сильный Страх. А из-за страха у него началась истерика.
– Я не хочу в самолёт! – выпалил он.
– Тс-с! – шикнул Сонни. – Кто-нибудь услышит!
– Это тупая идея! Ты меня не заставишь! – заорал Харрисон. Его ноги задрыгались, а руки замахали, будто обладали собственным сознанием.
– Возьми себя в руки! – велел Сонни, зажимая Харрисону рот ладонью. – Если закатишь Код Красный, нам конец!
Код Красный! Теперь и Сонни использует эту ужасную фразу, как родители! Аргх!
Но внезапно в голову Харрисону пришла совершенно новая мысль. А что если он не будет выходить из себя? Прямо как с бабушкой Шелли в лаборатории, когда он сумел заставить её выслушать его. Что если вместо того, чтобы психовать, он представит, будто кладёт свою проблему в чёрную дыру и… заставляет её исчезнуть? Что если он просто скажет Сонни, что беспокоится, а не злится?
И на какой-то миг он расслабился.
– В чём дело? – спросил Сонни. – Ты в порядке? – Ладонью он по-прежнему зажимал Харрисону рот.
Харрисон попытался что-то сказать, но вышло одно мычание.
– Прости, – шепнул Сонни и убрал ладонь.
– Мне страшно, – тихонько сказал Харрисон.
– Это ничего, – с улыбкой ответил Сонни. – Мне тоже. Но мы не позволим этой штуке нас победить. Мы подумаем и разработаем какой-нибудь план.
Последовала пауза, пока оба просто думали…
Харрисон мысленно перебрал разные варианты, включая тот, где они стреляют в охранников из водного пистолета, чтобы те убежали, или включают пожарную сигнализацию, как когда-то сделал Гектор Брум в школе. К сожалению, у него не было ни водного пистолета, ни представления о том, есть ли в аэропортах пожарная сигнализация. Он как раз раздумывал над третьим вариантом под названием «Сдаться», как вдруг зацепился взглядом за табличку, висящую на двери перед ними. Она гласила, что туалет, в котором они находились, «Оборудован для лиц с ограниченными возможностями», и на ней был изображён человечек из палочек, означающий инвалида.
