Так что Харрисон был уверен, что водить багги окажется проще простого. Но стоило ему привязать чёрную дыру к заднему бамперу и усесться за руль, как он осознал, что каждый раз до этого рядом с ним сидел фермер Крис, и именно он заводил мотор, нажимал на педали и вообще подбадривал Харрисона. До сих пор мальчик никогда в жизни не водил какое бы то ни было транспортное средство, особенно по склону очень крутой горы в погоне за розововолосой астрономкой…
Но теперь было не время поддаваться панике. Для начала нужно понять, как заводить мотор. Крис всегда поворачивал какой-то ключ, прямо рядом с рулём. Однако тут обнаружилась только какая-то красная кнопка. Может, это оно?
Харрисон нажал на неё, и машинка сделала небольшой рывок вперёд, как рвущаяся с места скаковая лошадь. Он придвинулся на сиденье поближе к рулю и поставил ногу на меньшую из двух педалей. Долю секунды ничего не происходило, а потом багги понёсся вперёд!
Харрисон почувствовал головокружение и покрепче вцепился в руль, а багги, подскакивая, вылетел с бугристой почвы на асфальт. Дорога под колёсами становилась всё круче и круче, и вскоре Харрисон ехал высоко над пустыней, ветер трепал его волосы, а над головой нависало полное ослепительных звёзд бескрайнее небо.
Когда багги достиг вершины, первым, что увидел Харрисон, были четыре гигантских телескопа, возвышающихся над всем прочим.
Тормоз! Надо найти тормоз! Харрисон наудачу надавил ногой на большую педаль. Машинка с визгом затормозила, всего в нескольких сантиметрах от бетонной стены, отчего мальчика бросило грудью на руль. Фух!
Прятаться было негде, значит, Шелли, видимо, была в одном из телескопов. Но в котором?
Харрисон отвязал чёрную дыру, подбежал к ближайшей двери и распахнул её. К нему удивлённо повернулись с полдюжины учёных.
– Извините! Не тот телескоп! – сказал Харрисон и захлопнул дверь.
И тут он увидел, что у самого дальнего телескопа стоит ярко-жёлтый пластиковый знак. Мальчик бросился к нему. Знак гласил:
Харрисон глубоко вдохнул и распахнул дверь.
Внутри оказалось так темно, что глазам понадобилось несколько секунд, чтобы привыкнуть. В центре комнаты располагалось огромное изогнутое зеркало в форме гигантской половинки кокосовой скорлупы, повёрнутое к здоровенной круглой дыре в крыше. Рядом с ним стояло чудовищное деревянное приспособление, напомнившее Харрисону катапульту, которую люди использовали в древности, чтобы атаковать стены замков. Вместе эти штуковины смотрелись очень странно: прошлое и будущее бок о бок.
Внезапно сверху появился ярко-синий луч лазера – он упал на зеркало и отразился в ночное небо.
– Разве не прекрасно? – донёсся до Харрисона откуда-то из темноты голос Шелли. – Это Алекто, а это – Мегаваттный Лазер. Я её сама соорудила. А вот её сестра, Мегера!
Второй синий луч натолкнулся на зеркало и отправился в космос.
– И, наконец, познакомься с Тисифоной! – Третья синяя вспышка стрельнула в зеркало, столкнулась со своими сёстрами и направилась к звёздам. В том месте, где все три луча сходились в одну точку, залетали искры, и Харрисон увидел, как начинает формироваться крошечная чёрная дыра.
– Я назвала их в честь трёх Фурий, – объявила Шелли. – Ты о них слышал?
– Нет, – ответил Харрисон.
– Это из древнегреческой мифологии, они всегда несли возмездие. Эта чёрная дыра будет моей!
– Я не понимаю, что это значит, – сказал Харрисон.
– Это значит, что я ухожу, – ответила Шелли. – Прежде чем ты или кто-нибудь ещё попытается меня остановить!
– Но я не хочу вас останавливать! – закричал Харрисон, чувствуя раздражение. – ПРОСТО ХОЧУ ВЕРНУТЬ РОДИТЕЛЕЙ!
– Ш-Ш-Ш-Ш! – прошипела Шелли. – Тебя кто-нибудь услышит!
– НО Я ОЧЕНЬ ЗОЛ!!! – завопил Харрисон. Ярость начала брать над ним верх.
– ТЫ ЧТО, ТАК НИЧЕГО И НЕ ПОНЯЛ? – завопила Шелли ещё громче.
Харрисон глубоко вдохнул, а потом ещё раз. Если он хотел, чтобы Шелли помогла ему, тогда придётся успокоиться, он знал это.
– Пожалуйста, Шелли. Я отправил своих родителей в чёрную дыру вместе с кучей других вещей, а не надо было, – сказал Харрисон, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Но теперь мне нужно их вернуть. Я не могу заботиться о сестрёнке самостоятельно, и я ужасно скучаю по родителям. А Хардвики скучают по Блуну, по крайней мере, скучали, до тех пор, пока и их не засосало. И даже по Гектору Бруму кто-то да скучает! Пожалуйста, вы можете мне показать, как достать из дыры всё, что я в неё засунул?
Выражение лица Шелли сменилось с разъярённого на удивлённое.
– Ого! – сказала она. – Это очень впечатляюще.
– Что именно? – спросил Харрисон, тяжело дыша.
– Она сработала!
Харрисон по-прежнему не понимал.
– Я дала тебе эту чёрную дыру, чтобы ты мог держать себя в руках, потому что на вечеринке ты себя вёл просто ужасно, – сказала Шелли.
– Правда? – спросил Харрисон.
– Да. И только погляди на себя. Используешь слова, вместо того чтобы психовать! – сказала Шелли. Потом её голос смягчился. – Слушай, Харрисон, иногда злость – это хорошо. И даже важно. Я сама злюсь. Но главное – это что ты делаешь со своей злостью. Не гнев управляет мной, а я – гневом.
Она положила руку Харрисону на плечо, и он посмотрел в её пронзительные зелёные глаза.
– Когда я была в твоём возрасте, я хотела заниматься наукой. Но мне не позволили, потому что я девочка. Это меня разозлило. Но вместо того, чтобы дрыгать ногами, орать и вопить, я взяла свой гнев под контроль и с его помощью построила этот… мост Эйнштейна – Розена, чтобы отправиться в будущее и стать астрономкой!
– Как ваша бабушка, – подсказал Харрисон.
– Прошу прощения? – переспросила Шелли, не совсем его поняв.
– Она тоже строила этот… Штемпеля – Тюльпана… Такую же штуку, в общем.
– Ты серьёзно не понимаешь, кто я, правда? – спросила Шелли.
– Конечно, понимаю, – с сомнением ответил Харрисон. – Вы Шелли.
– Я дам тебе подсказку: галета.
Шелли порылась в кармане и выудила оттуда надкушенную печеньку.
– Примерно тридцать секунд спустя после того, как я прибыла, это ударило меня прямо по затылку, – объяснила Шелли, вручая Харрисону печенье. – Думаю, это принадлежит твоей сестре.
На мгновение Харрисон никак не понимал, чём говорит Шелли. А потом до него вдруг дошло, что она имела в виду…
– На открытке было написано «Шелли» и «От Шелли», – медленно сказал он.
