Энвин сделал шаг вперед и произнес как можно серьезнее.
«Я приношу тебе свою священную клятву», - сказал он. – «Дункан нас не предаст. Он скачет к нас уже сейчас. Когда мы возьмем ворота, когда Пандезия приблизится, Дункан и его люди придут нам на помощь. Он дал священную клятву и он никогда нас не предаст. Иначе я первый предпочту умереть».
Дадж пристально смотрел на него. Казалось, серьезность Энвина произвела на него впечатление.
«Нам нужна ваша помощь», - настаивал Энвин, чувствуя, что момент настал. – «Вы с нами? Вы за свободу? Или вы будете сидеть в этом пустом форте, который называете домом, притворяясь, что вы свободны?»
Энвин знал, что он рискует спровоцировать Даджа, но, тем не менее, чувствовал, что должен это сделать. Глаза Даджа потемнели от жестокости, когда он сжал челюсти, и Энвин увидел, что Дадж разозлился.
Но в следующую минуту Дадж так же быстро улыбнулся.
«Значит, ворота», - ответил он и его улыбка стала шире. – «Сегодня такой же хороший день, как и любой другой, чтобы умереть».
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Алек сидел внутри запотевшей кузницы перед наковальней в окружении мальчиков и мужчин со всех сторон. В помещении, наполненном облаками пара и звуками стали, было слишком жарко. Алек тоже работал молотом, снова и снова стуча по расплавленному мечу, пока тот не побелел. Повсюду летели искры, пот обжигал ему глаза, но Алека это не волновало. Рядом с ним сидели Марко и его новые друзья, члены сопротивления. Каждый из них был готов поднять оружие против Пандезии.
Продолжая стучать, с каждым ударом своего молота Алек думал о возмездии. Он думал о пандезианцах, которых убьет это оружие, о своем брате, отце и матери. О своей деревне. О своих людях. Алек знал, что все это новое оружие, которое он изготавливает, будет каплей в море против огромной пандезианской армии, но вместе с тем он понимал, что каждый сделанным им меч, каждый топор и каждый щит гарантирует, как минимум, одного убитого пандезианца, еще один шанс для того, чтобы защитить Ур. И это приносило ему огромное чувство удовлетворения.
Алек закончил свой меч, высоко его поднял и осмотрел, после чего обмакнул его в чан с водой. Комната тут же наполнилась очередным облаком пара и громким шипением. Он пристальным взглядом окинул конечный результат, перекинул с одной руки на другую, пока, наконец, удовлетворившись, не положил его на кучу новых мечей.
Алек сделал перерыв, вытирая пот с затылка и осматривая помещение. Эта кузница была более просторной, чем кузница его отца, с огромными открытыми арочными окнами, впускающими свежий воздух и яркий солнечный свет из каналов, делая это место намного менее угнетающим. Алек оглянулся и увидел все проходящие корабли, их мачты и паруса проплывали мимо окна, с развевающимися флагами со всех уголков мира. Такой международный город, как Ур, излучал ощущение мира, спокойствия и коммерции, опровергая угнетенность, под которым живут его люди, оккупацию Пандезии и великую войну, которая, как знал Алек, скоро наступит. Он знал, что его страна жаждет возмездия.
Алек мерил шагами кузницу, проходя между рядами юношей и мужчин, осматривая работу каждого из них. Все эти юноши все еще были аматорами и он должен поправлять их работу.
«Твой удар неровный», - сказал он одному молодому человеку, передвинув его локоть. – «Этот меч будет зазубренным».
Алек остановился рядом с другим юношей.
«Рукоять изогнута», - сказал он, выровняв его запястье. – «Твой молот под неправильным углом».
Один юноша за раз, одно оружие за раз – Алек ходил, исправлял, поправлял. Все молодые люди смотрели на Алека, полагаясь на него. Даже Фервил, главный кузнец считался с его мнением, наконец, признав отличное качество работы Алека. Он остановился, когда подошел к старшему мужчине, стучавшему молотом по щиту, и нетерпеливо выхватил молот у него из рук. Мужчина уставился на него.
«Этот щит не остановит удар ни одного меча», - упрекнул Алек. – «Его металл слишком тонкий, а ремень очень тугой».
Алек, который когда-то был очень спокойным и добродушным, начал становиться отчаянным, произнося резкие слова, когда этого не стоило делать. Он удивлялся своему недавнему гневу и нетерпению, желая избавиться от них, но будучи бессильным против них. Алек чувствовал, что он уже не тот человек, каким был прежде, после смерти своей семьи, и он ненавидел того человека, которым становился.
Алек остановился и сделал глубокий вдох, заставив себя успокоиться и выпустить свой гнев. Он ни на ком не хотел срываться. Алек подошел к окну и выглянул, наблюдая за проплывающими мимо кораблями. Он быстро смахнул неожиданную слезу, чтобы никто не увидел, удивившись ее появлению.
Алек вздрогнул, ощутив руку на своем плече, и, оглянувшись, увидел рядом с собой кузнеца Фервила.
«Полегче с ними», - сказал он. – «Они не такие, как ты или я. Они не кузнецы. Все они здесь для того, чтобы помочь нашему делу».
Алек закрыл глаза и сделал глубокий вдох, зная, что Фервил прав.
«Прости», - сказал он. – «Я просто чувствую такое отчаяние. Нам не хватает людей. Нам не хватает оружия. И у нас мало времени. Всего этого, всего, что мы делаем», - сказал Алек, осматривая помещение. – «Недостаточно. Что мы будем делать, когда прибудет весь флот Пандезии, когда большие корабли войдут в каналы?» - спросил он, наблюдая за очередным большим пандезианским кораблем, проплывающим мимо.
«Мы делаем все, что в наших силах», - ответил Фервил.
Алек покачал головой.
«Этого не достаточно», - сказал он. – «Мечи и щиты не остановят корабли. Мы не сможем пойти с этим против целого флота».
«Чего же ты хочешь от нас?» - резко спросил Фервил, ощущая то же отчаяние. – «Построить флот кораблей? Закрыть море? Эти мечи – все, что у нас есть, и нам придется использовать их».
Алек замолчал. Что-то в словах Фервила поразило его. У него возникла идея. Когда он выглянул на улицу и окинул взглядом каналы, его посетила мысль. В эту минуту он ощутил прилив волнения.
«Ты ошибаешься», - сказал Алек, задыхаясь от волнения. – «У нас есть кое-что еще».
Алек вдруг побежал к столам, пристально осматривая все стальное: наполовину выкованное оружие, лежащее здесь, частично законченные топоры и булавы. Неудовлетворенный, он обыскивал помещение, пока не нашел то, что искал – оно лежало там, в темном углу на каменном полу.
«Что ты делаешь?» - спросил Фервил, следуя за ним.
Алек поднял один конец огромной толстой цепи, изначально предназначенная для якоря.
«Помогите мне!» - крикнул он остальным.
Марко и другие молодые люди бросили свою работу, подбежали к нему и помогли ему поднять цепь, сражаясь с ее весом. Было похоже на то, словно они поднимали огромную змею.
Когда все юноши схватили цепь, они помогли Алеку перетащить ее, со звоном опустив на деревянный стол. Алек распутал цепь, в то время как остальные с шумом бросили на пол мечи и щиты, чтобы освободить место. Затем он вытянул цепь вместе с остальными на двадцатиметровом прямоугольном столе. Цепь была на удивление тяжелой и весила, как минимум, сотню футов. Алек распутывал ее до тех пор, пока она не покрыла всю длину стола.
