Мерк пристально смотрел на Кайла, который стучал по кольям рядом с собой, и задавался вопросами – неужели этот молодой человек прожил несколько тысячелетий?
Над ними повисла тишина, когда Смотрители погрузились в молчание, занятые своей работой. Многие из них с уважением смотрели на Мерка. Но он чувствовал, что некоторые из них испытывают чувство зависти или, может быть, им стыдно из-за того, что Мерк настоял на своем и заметил троллей, когда они повернули назад.
«У меня не было возможности должным образом тебя поблагодарить», - наконец, сказал Мерк Кайлу.
«За что?» - спросил тот, по-прежнему не глядя на Мерка, все еще погруженный в свою работу.
«За то, что ты спас меня прошлой ночью».
«Я не спасал тебя. Это мой долг».
«Но ты спас меня в процессе», - настаивал Мерк.
Кайл пожал плечами.
«Это не было моим намерением», - ровно ответил он.
Эти слова задели Мерка.
«Ты говоришь, что тебе было бы все равно, если бы я умер?» - уточнил он. По какой-то причине это имело для него значение. Никто никогда прежде не волновался о нем достаточно для того, чтобы спасти ему жизнь, и Мерк хотел знать, неужели это на самом деле произошло.
Кайл долго молчал, рассматривая свою веревку, крепко натянув ее, повертев в руках.
«Я видел большое количество людей, которые приходили и уходили», - наконец, произнес он. – «Я видел, как многие из них умирают. Такова природа человека, разве не так?»
Мерк пытался понять.
«А какова природа твоей расы?» - спросил он. – «Они не умирают?»
Кайл пожал плечами.
«У вас есть смертность», - ответил он. – «У нас есть свои уязвимые стороны».
«Например?» - поинтересовался Мерк.
Кайл замолчал, продолжая работать молотом и в эту минуту Мерк почувствовал себя уязвленным. Он надеялся подружиться с Кайлом, но тот казался до странного отчужденным. Это досаждало Мерку еще сильнее из-за того, что всю свою жизнь он держался сам по себе и никогда не тянулся к кому-либо, чтобы стать его другом. Налетел порыв ветра и башня вдруг стала более холодной и одинокой, чем прежде.
«Полагаешь, ты особенный, не так ли?» - раздался резкий голос.
Обернувшись, Мерк увидел одного из Смотрителей, Пальта, грубого, небритого человека с большой квадратной челюстью и темными глазами, смотрящими на него. На его лице читалась враждебность.
«Из-за того, что ты заметил троллей прошлой ночью», - добавил он. – «А мы – нет».
Мерк не стремился к борьбе, особенно со своими новоприобретенными друзьями, но он знал, что задиры есть повсюду и что он не может рисковать, проявляя слабость при первой встрече. Слабость придает задирам смелости, и Мерк чувствовал, что этот человек ненавидит его без причины. Он слишком долго пробыл рядом с ненавистью, чтобы узнать ее при встрече.
«Ты это сказал, а не я», - ответил Мерк, не отступая, не желая ублажать этого человека.
Пальт покраснел, очевидно, не ожидая такого ответа.
«Позволь мне сказать тебе, чужак», - сказал он, сделав шаг ближе. – «Я видел многих бродяг, которые приходили в эту башню, так же, как и ты. И я видел, как многие из них уходили. Я видел, как многие исчезают загадочным образом». – Он улыбнулся и подошел еще ближе, остановившись всего в нескольких футах. – «В этом месте есть очень много способов пострадать».
Мерк усмехнулся и, не желая показывать страха, повернулся к Пальту спиной. Он наклонился и проверил веревку.
«А я за свою жизнь повидал множество хвастунов», - ответил Мерк, стоя спиной к нему. – «Они любят поболтать. Они мне надоедают. Я люблю принимать меры. Если тебе есть что сказать, вынимай кинжал. В противном случае ты – просто болтун».
Мерк вдруг ощутил удар ногой по спине и в следующее мгновение он соскользнул со стороны башни. Он был поражен, не ожидая, что этот человек нападет на него здесь, в дневное время, на глазах у всех остальных.
Несколько секунд спустя Мерк оказался над краем башни, скользя и падая. Потянувшись, он схватился за веревку двумя руками, покачиваясь на несколько футов от вершины. Он врезался в камень, когда раскачался и его сердце бешено заколотилось, когда порывы ветра начали толкать его из стороны в сторону. Мерк посмотрел вниз, увидел падение высотой в несколько сотен метров и понял, что ему конец.
Мерк потянулся, чтобы подняться наверх по веревке, когда вдруг вниз опустилась рука – молодая, гладкая рука – и подняла его одним рывком с удивительной силой. Мерк приземлился на крыше, упираясь в камень руками и ногами, хватая ртом воздух. Разгневанный, он оглянулся по сторонам в поисках задиры, но никого не увидел. Остальные не отрывали взгляды от своей работы, не желая вовлекать себя в происходящее или же испытывая безразличие к судьбе Мерка.
Только Кайл стоял над Мерком и смотрел на него.
«Спасать тебя становится полноценной работой», - заметил он, покачав головой, после чего вернулся к своему делу.
Все еще потрясенный, Мерк испытывал благодарность, медленно поднимаясь на ноги.
«Почему?» - спросил он, приблизившись к Кайлу. – «Если тебе все равно, почему ты спасаешь меня?»
Кайл улыбнулся, по-прежнему не отрывая взгляд от своего молота.
«Мне нравится быть здесь не единственным чужаком», - наконец, ответил он, после чего повернулся к Мерку. – «И я должен признать, что когда ты рядом, все становится немного интереснее».
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Энвин галопом скакал на юг через жаркую пустыню Тебуса, воздух становился все более удушающим с каждым шагом, пока он мчался навстречу солнцу. Рядом с ним скакал Дадж и десятки их людей, направляющихся к Южным Воротам. Они скакали, не останавливаясь, оглушающий стук копыт их лошадей наполнял воздух. Сердце Энвина неистово колотилось: следующие несколько часов определят его судьбу и судьбу Эскалона. Он никогда не скакал весь путь до ворот и, когда они приблизились, земля сузилась до полосы пустыни, с каждой стороны граничащей с двумя морями. По обе стороны от него искрилась вода, блики ослепляли, от земли исходил жар и нигде не дул ветер. Этот участок земли был единственным, что разделяло два моря, главную землю Эскалона от Пандезии, и Энвин знал, что тот, кто удержит ее, будет контролировать вход в Эскалон.
Дадж подъехал к нему и, оглянувшись, Энвин увидел маниакальную улыбку на его лице, словно он был готов к кровопролитию. Дадж выглядел так, словно он был рожден для такого дня.
«Ты думаешь, разумно приводить с собой только две дюжины своих людей?» - спросил Энвин, вспомнив о сотнях людей Тебуса, которых они оставили в его форте.
Тебус, покрытый пылью, смотрел прямо вперед, рассматривая горизонт со смертельным намерением.
«Взять Южные Ворота не сложно», - в свою защиту крикнул он в ответ. – «Сложно их удержать. Пандезианцы это знают, поэтому они оставили здесь лишь несколько десятков людей, чтобы охранять ворота. Они не ожидают нападения с севера – в конце концов, кто окажется достаточно глупым?»
