Энвин удивленно рассматривал ворота, когда они приблизились.
«Вопрос в том, чтобы удержать ворота», - продолжал Дадж. – «А для этого нам понадобятся не несколько сотен человек, а несколько тысяч. Нам нужны люди Дункана и все те подкрепления, в появлении которых ты клялся».
Энвин понимал.
«Они появятся», - заверил он Даджа. – «Дункан никогда не нарушает клятв».
Когда они приблизились к воротам, находясь в полмили пути, у Энвина возник вопрос.
«Скажи мне», - крикнул он. – «Когда Тарнис сдал Южные Ворота и открыл их для наших врагов, почему вы подчинились?»
Лицо Даджа покраснело от гнева, в то время как он продолжал ехать, сжав челюсти. Очевидно, этот вопрос вызвал плохие воспоминания.
«Когда Король приказывает», - ответил он. – «Ты подчиняешься. Так поступают верные солдаты».
«А теперь?» - спросил Энвин.
Они скакали в тишине, пока Дадж, в конце концов, не заговорил.
«Я не буду дважды совершать одну и ту же ошибку», - ответил он. – «Если меня снова попросят выбрать между моим Королем и моей честью, прежде всего я буду служить своей чести».
Они продолжили свой путь, стук лошадиных копыт в равнинах оглушал. Они заехали на длинную, узкую полосу земли, соединяющую каналы, оставляя на своем пути облака пыли. Сердцебиение Энвина участилось, когда они приблизились к тому, что могло быть только Южными Воротами. Они мерцали даже отсюда, заполняя горизонт, огромная золотая арка сотни футов в высоту. Это были самые большие ворота, которые Энвин когда-либо видел. На его опускных решетках были огромные железные шипы, которые были подняты, оставляя ворота открытыми, предоставляя доступ в Эскалон всем пандезианцам. Энвин изменит это или умрет, пытаясь. Он знал, что тот, кто удержит ворота, сможет держать в страхе весь мир, сможет защитить Эскалон от любого вторжения. Это был природный узкий проход и тысячи людей Эскалона, расположенные должным образом, смогут отразить миллионы врагов.
К своему стыду, на воротах Энвин увидел желто-голубой флаг Пандезии, самовольно развевающийся на ветру, а у основания ворот он заметил дюжину пандезианских солдат, которые вяло стояли на страже – спинами к ним и лицом на юг. Разумеется, они даже не потрудились повернуться к Эскалону – они ни в коем случае не ожидали нападения.
«Худшая работа для пандезианца – держать службу у этих ворот!» - крикнул Дадж Энвину. – «Целый день они греются на солнце и не ожидают никаких действий».
«До сегодняшнего дня», - поправил Энвин.
Дадж вынул меч.
«До сегодняшнего дня», - эхом повторил он.
Энвин опустил голову и пнул своего коня. Они поскакали галопом через полуостров – группа воинов, несущаяся вместе навстречу своей судьбе. Энвин скакал рядом с Тебусом, возглавляющим своих людей, когда они мчались вниз по пустынному участку земли под палящим солнцем. Пот обжигал Энвину глаза, когда он моргал на солнце. Свет ослеплял его, отражаясь от всего, вода теперь окружала их со всех сторон, и всего а нескольких сотнях ярдов впереди находились Южные Ворота, сверкающие, отражающие больше света, чем оба моря.
Энвин чувствовал, как его сердце бешено колотится внутри, когда они приблизились, он знал, что эти следующие минуты решат все, станут итогом всему, за что он когда-либо боролся как воин. Если они возьмут ворота, то впервые за много лет закроют Эскалон от внешнего мира, от вторжений, закроют его для последнего шага к свободе. Но если они потерпят неудачу, тогда вся Пандезия набросится на них с могуществом моря, и они все погибнут.
Энвин подумал о Дункане, который рассчитывал на него, и он крепче сжал свой меч, зная, что он не может подвести своего старого друга.
«Сначала цельтесь в рожечников!» - крикнул Дадж.
Энвин озадаченно посмотрел на него.
«Видишь корабли?» - крикнул Дадж, указывая на море.
Энвин оглянулся и на горизонте увидел сотни черных кораблей, плывущих под желто-голубыми флагами Пандезии.
«Именно поэтому у ворот так мало людей», - добавил Дадж. – «Им нужно только протрубить в рог и все корабли придут их спасать. Они не должны подать сигнал!»
Энвин проследил за его пальцем и увидел, что высоко, на платформах, поднятых на воротах, на двадцати метрах от земли с каждой стороны находится по солдату с рогами несколько футов длиной в руках. Они смотрели на юг, все еще находясь спинами к ним.
«Я возьму одного справа», - сказал Энвин, схватив свое копье. Он поскакал быстрее, молясь о том, чтобы добраться достаточно близко, пока его мишень не обернулась.
«Тогда я возьму второго», - ответил Дадж.
«А ты займись угловым», - приказал Дадж одному из своих людей, указывая своим мечом.
Энвин проследил за его взглядом и увидел солдата, который стоял у огромного рычага, с руками наготове, тоже спиной к ним.
Они поскакали вперед, заполняя воздух оглушающим стуком лошадиных копыт, находясь сначала в пятидесяти ярдах от ворот, потом в сорока и тридцати. В горле у Энвина пересохло настолько, что он едва дышал. Он рассматривал рожечника справа, подсчитывая шаги, пока он не окажется достаточно близко, чтобы метнуть копье. Энвин знал, что это должен быть идеальный бросок, иначе он рискует потерять все.
Энвин находился всего в нескольких ярдах от броска, когда один из пандезианских солдат внезапно обернулся, услышав их. Его глаза широко распахнулись от паники. Он протянул руку и толкнул стоявших рядом с ним солдат, после чего они все обернулись и уставились на них.
«СЕЙЧАС!» - крикнул Дадж.
Энвин знал, что ему нужно еще несколько ярдов, чтобы бросок получился точным, но у него не было выбора. Он сделал глубокий вдох, зафиксировал плечи и, делая все возможное, поднял тяжелое копье, молясь, после чего метнул его.
Энвин задержал дыхание, наблюдая за тем, как летит его копье. Его ладони вспотели, когда он отпустил копье, и он понятия не имел о том, был ли его бросок точным. Энвин также наблюдал за мечом Даджа, который пролетел в то же самое время, кувыркаясь, когда приблизился к мишени.
Рожечник слева, мишень Даджа, обернулся и поднес горн к губам, но в эту минуту меч Даджа пронзил его в грудь. Он выронил рог и замертво упал с площадки.
В это же самое время рожечник Энвина обернулся в ту секунду, когда копье собиралось вонзиться в его тело. Энвин был потрясен, увидев, как тот удачный поворот спас рожечнику жизнь, как копье пролетело мимо мишени, просто задев его руку и выбив из равновесия.
Энвин с облегчением увидел, что рожечник, по крайней мере, закричал и упал с площадки. Но каким-то образом крутое падение, которое должно было убить его, этого не сделало. Он полз по земле живой, к своему рогу, который лежал всего в нескольких метрах от него.
Энвина захлестнула паника, он знал, что у него нет времени. Он все еще находился в десяти ярдах, когда рожечник протянул руку и схватил свой рог. Он поднес его к губам трясущимися руками, сделал глубокий вдох и, надув щеки, собрался затрубить.
