«Теос!» - закричала она, запинаясь. – «Он мертв!»
Кира ждала подтверждения, спрашивая себя, не сошла ли она с ума и ожидая того, что Альва тоже обезумеет от этой новости. Больше всего она надеялась на то, что он скажет ей, что она сошла с ума.
Но Альва сохранял спокойствие и просто кивнул головой в ответ. Выражение его лица было беспристрастным.
«Да», - сказал он как ни в чем не бывало, и эти слова гвоздями вонзились ей в сердце.
Кира издала невольный крик.
«Как это возможно?!» - спросила она, чувствуя, что весь мир рушится под ее ногами.
Теос - дракон, которого она призвала, зверь, который был послан ей для того, что она и ее отец обрели господство над Эскалоном – мертв.
«Ты стоишь здесь, ничего не чувствуя!» - крикнула Кира. – «Что с тобой не так?! Теос! Мой дракон! Он мертв! Зверь, который не мог умереть, мертв!»
Еще никогда Кира не чувствовала себя такой уязвимой.
«Он никогда не был твоим, Кира», - спокойно ответил Альва. – «Его общество было даром, ниспосланным тебе ненадолго».
Кира не могла прийти в себя, пытаясь все осознать.
«Но... Я не понимаю. Я спасла его. Все это было напрасно?!»
Альва смотрел на нее своими пронзительными голубыми глазами.
«Ты спасла его?» - спокойно спросил он. – «Или он спас тебя?»
Кира задумалась над этим, пытаясь понять.
«Если он мертв», - продолжала она. – «У нас ничего нет. Я... никто».
Альва покачал головой.
«Ты ошибаешься, Кира», - ответил он. – «На самом деле, ты – нечто более значительное».
Девушка боролась со слезами, пытаясь вспомнить свое видение целиком. Она старалась слушать Альву, но ей было сложно сосредоточиться, ее видение все еще висело над ней, подобно облаку. Она приподняла завесу и ей не понравилось то, что она увидела.
«Мой отец», - добавила Кира, вспомнив. – «Он окружен. Его предали».
Она смотрела на Альву, надеясь и молясь о том, что он скажет – ее видение ошибочно.
Но Альва кивнул в ответ.
«Да», - подтвердил он.
Кира закрыла глаза, чувствуя, что все внутри нее рушится. Мысль о том, что ее отец там, один, окруженный предателями, без ее помощи, разрывала ее на части.
«Они убьют его», - произнесла Кира.
«Да», - ответил Альва.
Не в силах бороться с собой, Кира начала плакать.
«Я должна спасти его!» - крикнула она.
Не думая, Кира бросилась через поляну и оседлала Андора.
«Если ты уедешь, то умрешь».
Голос Альвы зазвенел через поляну и Кира, обернувшись и посмотрев на дядю, вытирала слезы. Серьезность его тона поразила ее в самое сердце.
«Ты не готова», - добавил он. – «Твое обучение не завершено. Ты только начинаешь узнавать свои силы. Если ты сейчас уедешь, то тоже умрешь».
Кира покачала головой, отказываясь слушать.
«Я не могу оставаться здесь в то время, как мой отец умирает», - настаивала она, ее голос повышался от решимости. – «Если я останусь, то что же за дочь я буду? Я умру для самой себя».
Альва покачал головой.
«Судьба твоего отца тебе неподвластна», - ответил он. – «Но ты можешь контролировать свою силу. Это то, чего хотел бы твой отец. Если ты уедешь сейчас, до того, как обучение завершено, у тебя ничего не будет».
«Я могу потерпеть неудачу», - ответила Кира, набираясь решимости. – «Но в таком случае я буду знать, что умерла из-за единственного дела, которое имело значения».
Она схватила поводья и собралась пнуть коня, когда голос Альвы снова зазвучал.
«Ты делаешь очень серьезный выбор, Кира», - сказал он. – «Выбор, который сформирует твою судьбу. Выбор, который сформирует будущее Эскалона на многие грядущие поколения. Не уезжай, Кира. Ты умрешь».
Но девушка сидела на Андоре спиной к нему, полная решимости.
«Есть вещи хуже смерти», - ответила она. – «Например, жить, как трус».
Больше не говоря ни слова, Кира галопом поскакала в лес, направляясь на юг, в столицу, к своему отцу. Она молилась только о том, чтобы не было слишком поздно.
«Отец», - мысленно молилась девушка. – «Позволь нам умереть вместе. Дождись меня».
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Алек шел по кузнице, поражаясь тому, сколько людей собралось здесь после того, как они потопили военный корабль Пандезии. Казалось, что весь город Ур приступил к действию, все пришли вместе, чтобы подготовиться к предстоящей войне. Поскольку здесь больше не было места, люди повыходили даже повыходили из кузницы на улицы, заполнив дворы. Звуки молотов наполняли воздух, в то время как изготавливалось еще большее количество оружия, щитов и броней, чем Алек мог отследить. Кузница превратилась в фабрику войны.
Повсюду летели искры, пока Алек проходил мимо, рассматривая работу, звуки расплавленной стали шипели у него в ушах, в то время как он проходил мимо чанов, через облака пара. Он поправлял работу людей и, что самое главное, он оглядывался на длинную цепь в процессе изготовления, которая теперь лежала на столе с шипами через каждые несколько метров.
После его успеха они все в дикой спешке бросились копировать его цепь и создали как можно больше новых. Теперь жители Ура были решительно настроены усеять свои каналы ловушками, остановить вторжение и уничтожить как можно больше кораблей. Вскоре прибудет весь пандезианский флот, что вынуждало их в течение несколько дней завершить работу, на которую в обычное время ушло бы несколько месяцев. Целые ряды столов отводились на собрание цепи, сотни футов звеньев цепи тащили через двери, ковали в железные шипы, а потом вытаскивали снова.
Алек ликовал, все еще испытывая восторг от разрушения того корабля. Его хитроумное изобретение вдохновило целый город и, работая, он ощущал, как семья улыбается ему сверху, побуждая его работать еще усерднее. После смерти своей семьи Алек, наконец, обрел причину для того, чтобы продолжать жить. В конце концов, еще предстоит убить большое количество пандезианцев.
Алек подошел к столу Диердре и остановился, чтобы понаблюдать. Диердре, окруженная своими подругами, изготавливала меч. Они все работали в равной степени усердно, беспрестанно стуча молотками, словно наносили удары по пандезианцам. Очевидно, она жаждала возмездия.
Алек был очарован этой девушкой. Он вспомнил о ее вызывающем противостоянии Пандезии и его сердце наполнилось гордостью. Он потянулся и осторожно коснулся ее руки, направляя ее, и Диердре, остановившись, отдернула руку, словно к ней прикоснулась змея. Алек почувствовал себя неловко, забыв, насколько она осторожная.
«Я не хотел тебя обидеть», - сказал он, подняв ладони. – «Я просто поправляю твой удар. Ты видишь лезвие здесь? Ты должна немножко его повернуть, иначе оно будет тупым».
