"Крольчиха никогда не покинет границ родного королевства — брат надёжно держит её на цепи материнской привязанности к сыну. Принц Дин неотлучно находится в руках Вернига Второго, — объяснял граф Телмий Форский своему сюзерену в те дни баталий в Конгрессе, — Голосуй за Латану, всё равно это временное решение. А когда император подыщет другую кандидатуру, обстоятельства могут измениться".
— Да уж, — вслух произнёс герцог Чинорский, отвечая на свои размышления, — Изменились обстоятельства. Явилась принцесса, и теперь придётся что-то предпринимать. Отсидеться не получится.
— Может, это и к лучшему, Эльсан? — граф, вслед за сюзереном придержал коня — лошадям требовалось иногда давать передышку от бега — и посмотрел назад, чтобы убедиться, что жёны чувствуют себя нормально и в полной остановке на отдых пока не нуждаются, — Ты же не отказался от плана помочь найти Бюстину достойное место в жизни? Стать герцогом-консортом в Гирфеле — чем не вариант?
— Телмий! Ты… а хотя… слушай, я ведь… и действительно! — герцог сначала хмыкнул, а потом расхохотался, — Почему дельные мысли приходят сначала в твою голову, и только через тебя в мою?!
— Потому что, у тебя других проблем полно. И без этого есть, о чём думать, — тоже хохотнул граф.
Виконт Бюстин был родным единственным братом Эльсана. Младшим, а потому не унаследовавшим ни герцогского титула, ни владения. Это младшие дети королей или императора могли рассчитывать получить в управление провинцию. Бюстину же оставалось только надеяться, что однажды какое-нибудь графство в Чиноре останется без законных прямых наследников, и стать его владетелем, а пока такой оказии не случилось, продолжать находиться на содержании герцогской казны, выполняя различные просьбы и поручения.
Герцог Чинорский своего брата, который был моложе его на десять лет, любил, но понимал, что к какой-нибудь серьёзной государственной, военной или хозяйственной деятельности этот легкомысленный вертопрах, не годится совершенно. Единственное, что с натяжкой можно посчитать достоинством виконта Чинорского, это его бесспорный успех у женщин. Любых сословий и возрастов.
На эту его, пожалуй, единственную положительную черту герцог Эльсан и надеялся, думая устроить судьбу своего непутёвого братца, женив на какой-нибудь владетельной вдове, при которой тот стал бы консортом.
Только, на Полуострове, кроме Марильды Кровавой, восьмидесятилетней герцогини Квенской, других свободных — незамужних — правительниц не имелось. Так и получилось, что в свои тридцать девять лет Бюстин прожигал жизнь в Трине, негласной столице полуострова, представляя — формально — там своего брата. Ни на что другое виконт Чинорский не годился. Отсутствие жены не помешало, правда, ему наделать бастардов. Одну даже от дворцовой рабыни. Хорошо хоть у Бюстина, подумал герцог, всё же хватило ума без лишнего шума отравить обоих — и девочку, и её мать — иначе позорные слухи расползлись бы по всему Полуострову.
— Я понял, почему я не подумал о Пелонской герцогине, — нашёл себе оправдание Эльсан, — Был уверен, что вопрос её замужества решает не она сама, а Верниг. Но, раз она решилась порвать с братом, то…, - он довольно рассмеялся, — Уверен, Крольчиха не устоит перед моим младшим — уж обаять-то он её точно сможет. Герцог-консорт Гирфельский. Звучит. Со временем Латана будет делать то, что захочется Бюстину. А брату захочется того же, что и мне, — не держи сейчас герцог руками поводья, он бы потёр ладонью о ладонь от открывавшихся перспектив.
— Это действительно сулит нам большие выгоды, — согласился Телмий, — Но, давай, не будем спешить загадывать, Эльс. Про Латану говорят… ну, насчёт её пристрастий…
— Ерунда. Как будто бы ты не знаешь Бюстина. И не такие потом бегали за ним, как на привязи. К тому же, кроме обаяния, моему брату есть ещё, что предложить. Он ведь сдружился с графом Майеном и другими гирфельскими эмигрантами, кормящимися сейчас в Трине из рук имперского легата. Бюстин, можно сказать, готовый генерал для собственного войска Латаны. Ей ведь, наверняка, не захочется полагаться только на наши полки. Одно дело явиться занять по праву свой трон только с армией иноземцев, а другое — с гирфельцами.
Обычно, возвращение в свою столицу портило герцогу настроение. Причиной тому вид обветшалых городских стен и башен. Построенные ещё в незапамятные времена, они уже при прежнем герцоге давно нуждались в ремонте. Вот только матушка нынешнего правителя отличалась необычайным мотовством, а отец ей во всём потакал, поэтому, денег не хватало ни на что, кроме дорогих платьев для неё и множества дворцовых льстиц-приживалок, пиров и балов. Эльсану досталась пустая казна и долги, которые он, при всей своей скупости, каждый год только увеличивал.
Однако, в этот раз плачевное состояние защитных сооружений навело герцога Чинорского на весёлую мысль, что, зная Бюстина, унаследовавшего от их матери не только её красоту, но и тягу к расточительству, вскоре стены Гирфеля, при всём богатстве будущего владения Латаны, станут похожи на чинорские.
— Начальника секретариата ко мне! Немедленно! — бросая поводья гвардейцу, подскочившему к нему у парадной лестницы дворца, Эльсан решил не тянуть с решением задач, — Телмий, пошли со мной. Дорогая, — улыбнулся он жене, — Вам с графиней Цедией, наверное, нужно время, чтобы привести себя в порядок с дороги? Встретимся за обедом.
Внезапное раннее возвращение правителя вызвало во дворце настоящую панику. Тем не менее, приказ герцога был выполнен так быстро, что Эльсан, подойдя к своим апартаментам, увидел уже ожидающего его сановника.
В кабинете было прохладно — раб трясущимися от страха руками ещё только включал магическую зажигалку, чтобы растопить камин. Парень на господина не смотрел, но, потому, как была напряжена его спина, герцог, развеселившись, догадался — слуга, хоть и недавно взят на работу в герцогские апартаменты, уже хорошо знает о часто накатывающих на хозяина вспышках гнева, после которых рабов выносят от него окровавленными отбитыми тушами.
— Садитесь, — махнул рукой Эльсан другу и начальнику секретариата, заняв своё место в кресле, — Солмор, — обратился он к чиновнику, разместившемуся на самом дальнем конце стола и приготовившемуся записывать, — Надо будет подготовить десятки посланий. Первое — моему брату… хотя… нет. Бюстину я сам напишу. Сообщишь вначале в Трин — сразу, и герцогу, и имперскому легату — что будущая… нет, "будущая" писать не нужно. Просто напиши, что герцогиня Латана Гирфельская прибыла ко мне и находится в Чиноре в гостях. Солмор, удивляться потом будешь, — хохотнул герцог, — В письмах должна быть указана моя готовность выполнить те обязательства, которые мы приняли на конгрессе. Два пехотных и один кавалерийский полки моего герцогства готовы будут уже в конце первого месяца зимы прибыть в Трин на общий сбор армии. Вполне возможно, со мной будет и гвардия. Гонцы с этим известием должны также отправиться в Дув, Нейтар, ну, и другие герцогства… ты понял к кому. Всё, иди. После обеда я уже должен ставить печати на послания.
Возможность извлечь личную выгоду из сложившейся ситуации привела Эльсана в отличное расположение духа. За обедом он много шутил, согласился с просьбой Ризены отправиться с графиней Цедией в Форск, взяв с собой детей, и даже заменил смертный приговор главе гильдии каменщиков, изнасиловавшим и убившим свою падчерицу, на клеймение и продажу в каторжное пожизненное рабство.
