"Золотые слова, — мысленно согласился с кавалеристом попаданец, — Только, я бы посоветовал вообще с азартными развлечениями не связываться".
— Не вздумай своему или нашему десятнику нажаловаться, придурок, — пригрозил второй, — После палок по жопе мы станем ещё злее, и как бы тебе тогда вообще случайно шею не свернуть.
Кавалеристы ушли, часовой — на Земле лицо неприкосновенное, а здесь побитое из-за денежного долга — продолжил нести службу, разведчик лэн Карос затаился в ожидании подходящего момента.
Караульному пехотинцу было уже больше семнадцати — насколько смог разглядеть попаданец — и, тем не менее, лишившись материнского кольца или от обиды, после ухода двоих воспитателей, он заплакал, вытирая слёзы рукавом великоватой доспешной куртки.
"Наберут детей в армию и не кормят", — вздохнул Егоров, вспомнив сентецию из страны родных берёзок и осинок. Он устроился поудобней и стал ждать наступления темноты, которое должно было случиться уже через пару с небольшим часов.
Попаданец посчитал, что времени, которое у него будет до восхода первой из лун, ему вполне достаточно, чтобы подкрасться к штабным шатрам и получить интересующие его сведения. Сейчас зима, и стемнеет рано — никто сразу спать не станет, в том числе и отцы-командиры. Непременно будут ходить по освещаемому кострами лагерю, и наверняка кто-нибудь из начальства окажется у Егорова в зоне прямой видимости.
Но всё случилось раньше, чем Игорь предполагал. Уже через полчаса после ухода пары кавалеристов, и минут через двадцать после того, как у парня-часового высохли слёзы, на пост в сопровождении первого лейтенанта, двух десятников и обычного солдата явился сам командир пехотной сотни, решивший лично проверить несение службы караулом.
Егорову оставалось только похвалить про себя капитана, и за ответственное отношение к делам службы, и за предоставленную ливорскому шпиону возможность узнать всё необходимое без лишней задержки.
Формируя заклинание Раскрытие Замыслов попаданец вновь ощутил удовольствие близкое к наслаждению от протекания по его телу магических потоков. Ещё в Пелоне он как-то поинтересовался у Тании, не грозит ли ему стать магическим наркоманом. Но подруга только посмеялась, заверив, что вскоре такой приятный эффект почти полностью сойдёт на нет. Пока, вот, у Игоря ещё не прошёл.
Землянин не знал, радоваться ему или огорчаться тому факту, что его подозрения насчёт злонамеренных планов герцога Люстского полностью подтвердились. Наверное, всё же лучше было бы, если бы он ошибся. Однако, и тужить землянин не собирался.
Узнав заодно и множество подробностей организации предстоящей засады на Латану, Егоров пустился в обратный путь.
— А ты кто?! Откуда здесь взялся?!
Вылезшие из какого-то оврага пятеро вояк увидели попаданца чуть позже, чем он их, но возможности спрятаться или отступить у Игоря уже не оказалось.
Вина поднявшегося сильного ветра, создававшего шум от раскачивающихся под его потоками вершин деревьев, в сложившейся ситуации была минимальна. Главной причиной того, что бывший спецназовец так поздно обнаружил идущих ему навстречу солдат, явилось то, что те сами невольно обеспечили свою незаметность, когда спускались к ручью, весело журчащему на дне овражка — Игорь и сам там попил свежей воды всего три часа тому назад.
— Сначала вы объяснитесь, какого Хаоса шляетесь так далеко от лагеря?! Кто позволил оставить расположение? Самовольно?! — нагло наехал на вояк попаданец.
То, что встреченные им бойцы возвращаются отнюдь не с задания, он мгновенно вычислил по тому, что среди них не было унтер-офицера, зато разделанная и подвешенная к палке туша подсвинка имелась, как обвисли и два не ощипанных домашних гуся со свёрнутыми шеями в руке одного из самовольщиков. Даже первая реакция вояк на незнакомца оказалась Игорю хорошо знакома — когда-то и он с друзьями также растерянно переглядывался, наткнувшись возле бригадного забора при возвращении в казарму на комендатский патруль.
— Почему это мы первыми должны тебе рассказывать? — вылезший из оврага последним первый отмер после молчания, возникшего из-за наглости незнакомца.
Егоров только тут сообразил, что сейчас он выглялит не сильно импозантней этих пехотных разгильдяев. Отличающие лэна и дворянина драгоценности землянин оставил Парну. Даже защитный амулет пришлось снять, чтобы какой-нибудь люстский иск-маг не обнаружил незваного гостя, явившегося в лагерь.
Теперь, правда, это значения уже не имело. Не видевшие никакой опасности в приближающемся к ним парне, вояки даже не удосужились извлечь из ножен оружие. И это явилось их смертельной ошибкой.
Попаданцу не составляло никакого труда убежать, только оставлять свидетелей своего пребывания вблизи лагеря он не собирался, поэтому пятерым пехотинцам отныне предстояло числиться без вести пропавшими дезертирами.
— Потому что я послан узнать, куда вы подевались, раздолбаи, — скучным голосом сообщил землянин.
Сбоку на поясе у бывшего спецназовца висели ножи, и, когда Игорь оказался от самовольщиков в десятке шагов, то они полетели в люстцев, стоявших по краям. Этот приём парного одновременного метания ножей Егоров на отлично отработал ещё к концу своей срочной службы, так что, он не стал даже смотреть результат — два гарантированных трупа.
— Гад! — крикнул один из троих оставшихся противников, бросая своих гусей и пытаясь успеть выхватить меч.
Не успел — нанесённый сбоку удар ребром ладони в шею выключил сознание гусекрада. Следующего люстца, попытавшегося зажать врага в хватке, Игорь перебросил через себя, завершив приём точным попаданием ему пяткой в висок.
Последний из вояк всё же сподобился извлечь из ножен меч и сделать им колющий выпад. Егоров, уйдя в сторону и пропуская клинок мимо себя, схватил противника за державшую меч кисть руки, задрал её вверх и сильно пнул врага в пах.
— Ссукаа! — закричал тот от боли.
— Гад, сука — ни одного доброго слова от вас не услышал.
Игорь извлёк метательные ножи и, обтерев их о штаны одной из своих жертв, вернул на место. Затем достал кинжал и выполнил самую неприятную часть дела — добил врагов. Нашёл неподалёку подходящую яму, образовавшуюся от вывороченных корней большого упавшего дерева, и стаскал туда трупы.
Люстцев он похоронил вместе с их добычей — подсвинком и гусями. От трофеев отказываться попаданец не собирался, только брать с поверженных врагов было нечего — их жалкими серебряными колечками Игорь побрезговал, а кошелей у тех при себе не было. Свою добычу люстцы не покупали и вряд ли отобрали у крестьян. В последнем случае дело пришлось бы иметь не с забитым местным быдлом, а с их господином. Украли — других вариантов землянин не видел.
Лопаты при себе у Егорова не имелось, поэтому на скрывание трупов землёй и листвой у него ушло больше часа. И ещё минут десять отмывался в ручье.
— Наконец-то, — радостно встретил командира Парн, — Ты и правда быстро.
