— Интересно… — задумчиво протянул Серов.
— Да, — кивнул маг, — хакаш вообще интересная трава. Если составы из нее регулярно давать обычным людям, лишенным дара, то у них зарождаются магические способности. Весьма сильные кстати. За короткое время можно с ноля создать небольшую, но весьма боеспособную армию магов.
— Но? — Барон уловил в голосе друга недосказанность.
— Но такие недомаги сжигают не собранную вокруг ману, а свои внутренние жизненные силы — прану. По сути, получаются одноразовые маги, которые превращаются в сущие развалины буквально после нескольких серьезных заклинаний.
— Ага, и вот именно поэтому оборот хакаша так плотно контролируется, а вовсе не потому, что королевства пытаются бороться с любителями кайфа.
Маг многозначительно пожал плечами — он тоже не верил в добрые намерения власть предержащих.
Кстати, насчет Нового Года: традиции праздновать перемену цифр на календаре у местных не было. По правде говоря, у них вообще с праздниками было туго. Сказывалось то, что какого-то одного главенствующего культа в бывшей империи так и не устоялось, вместо этого люди поклонялись десятку основных богов и нескольким десяткам разных божков поменьше, духам места и прочей языческой ерунде. В итоге основными, самыми распространёнными праздниками были дни солнцестояния, совпадающие с обновлением природы и сбором урожая весной и осенью соответственно.
Серов, не желая оставаться без новогодней елки, своим повелением приказал устроить праздник с зеленым деревом, подарками, огненными шутихами и вот этим вот всем. Вряд ли кто-то в замке действительно понял, ради чего все это затевалось, но в целом — всем понравилось. И действительно, переживать холод и серость зимы, имея посреди нее значимый праздник гораздо легче.
Поселок вокруг замка за осень-зиму как-то незаметно вырос до двух тысяч человек. Это если считать живущих в самой каменной крепости и три сотни бойцов, размещенных в выстроенных отдельно деревянных казармах: понятное дело, что небольшое, по сути, каменное строение всю ораву уместить было не в состоянии.
Кроме казарм за стенами находились металлические мастерские, бондарский цех, трактир и вся инфраструктура для приёма купцов, вынесенный наружу из-за специфических запахов спиртовой заводик, бумажная мастерская, дома отдельных переселившихся сюда крестьян, обрабатывающих баронские огороды с иномирными растениями и работников всех вышеперечисленных производств.
Долгое время населенный пункт не имел собственного названия, обходясь именованием по давшему жизнь замку, однако со временем как-то незаметно прижилось название «Александров» — на имперском, правда, это скорее звучало как «Алесандровград», однако Серову такой перевод не нравился, да и до «града» мелкому поселению еще было расти и расти. Кто первый поименовал безымянный доселе топоним таким именем, достоверно неизвестно — как минимум четыре человека впоследствии пытались приписать эту заслугу себе. Впрочем, это и не важно, важно, что это подтолкнуло Серова заняться, наконец, переименованием захваченных ранее замков: в самом деле, непорядок, когда принадлежащая тебе недвижимость именуется фамилией другого человека.
Сказать, что Александр был плох в придумывании названий — не сказать ничего. Потратив несколько вечеров на это неблагодарное дело, он не смог изобрести ничего лучше, чем «цветовая дифференциация штанов» — просто и сердито. В конце концов, как известно, общество, лишенное цветовой дифференциации штанов — лишено цели. В итоге главный замок стал Белым, в честь белого единорога на гербе барона. Второй, южный, стал черным, потому что его отбили у черных по цвету монстров. Третий стал желтым, потому что дело было осенью, а последний — красным. Очень уж много крови пришлось пролить под его стенами.
Чем еще хороша была такая схема, и о чем Серов не торопился кричать на каждом углу, в ней оставалось еще много цветов, и в случае прибавления территорий, следующий раз голову ломать не придется.
И, конечно, главным событием зимы стало рождение долгожданного ребенка, наследника барона и просто маленького визжащего трёхкилограммового комочка.
Сказать, что Серов нервничал — не сказать ничего. С точки зрения человека будущего, роды в средневековье без стерильной палаты, опытного акушера и тонны всяких препаратов — та еще лотерея. Впрочем, как ни странно, все прошло более-менее штатно, Ариен заранее накачал Мариетту энергией под самую пробку на случай всяких непредвиденных ситуаций, после чего приглашенная специально для этого повивальная бабка, выгнав всех из комнаты, взяла руководство процессом в свои руки.
Следующие несколько часов показались для Александру вечностью, наверное, он еще никогда не нервничал так сильно. Ну а когда ему вынесли маленький пищащий сверток, и сказали, что у него родился сын, эмоции зашкалило окончательно, уведя стрелку в “красную зону”.
Мальчика по желанию Серова назвали Игорем, так как это имя звучало достаточно благозвучно на имперском, в отличии от того же непривычно длинного для местных “Александра”.
Ребенка барону показали и унесли. На сколько он понял, тут вообще было не принято, чтобы отец, особенно в случае с дворянами и тем более самовластными феодалами, принимал участие в жизни ребенка до момента наступления более-менее сознательного возраста. С другой стороны, нельзя сказать, чтобы Серов был сильно против — не вешают на тебя мелкие хлопоты со всеми этими пеленками, распашонками и кормлением по часам — и слава Богу.
Приход весны принес с собой не только солнце, тепло, возрождение природы и хорошее настроение, но и целую кучу работы. Впрочем, то, что весенний день кормит год, это не было новостью ни для Александра, который за год пребывания в статусе землевладельца поневоле набрался кое-какого опыта, ни тем более для крестьян.
Вновь были высажены земные растения, на этот раз это были уже не маленькие огородики, а полноценные поля, урожай с которых можно было не только на семена использовать и самим полакомиться.
Кроме них в качестве эксперимента барон приказал засеять пару делянок специально отобранными для этого крупными зернами местных злаков. Серов мало что смыслил в селекции, кроме самых базовых принципов, по которым нужно пускать в воспроизводство самые удачные экземпляры, поэтому решил начать с простого. В мастерских соорудили большое сито с тщательно подобранным размером ячейки, через которое пропустили пару десятков мешков приготовленной для посадки пшеницы. Получившиеся в итоге два мешка самых крупных зерен посеяли отдельно и приготовились ждать результата.
Вообще Серова очень сильно напрягало однообразие в пище свойственное даже баронскому столу, не говоря уже о крестьянском. Если мясо в дефиците не было — те же коровы, свиньи, а также куры были стандартным набором, встречающемся как в живом виде, так и котле — то вот разнообразие овощей и растительной пищи вообще — совершено не радовало. Больше всего не хватало обычной картохи, место которой занимал какой-то другой корнеплод совершенно отличный по вкусу и структуре. Что-то типа репы, а может брюквы. По правде говоря, ни того, ни другого в прошлой жизни Серов не ел, а посему сравнивать ему было не с чем. Не хватало огурцов с помидорами, но этот вопрос уже в скором времени должен был решиться, кабачков опять же не хватало, баклажанов.
