Решение вопроса с дозорами взял на себя сам Серов со своим особым десятком. Собственно, как оказалось на практике, после полуночи бдительность оставшихся без присмотра начальства горожан снижалась до нулевых значений и никакой особой подготовки, чтобы их нейтрализовать было не нужно. Кто-то спал, забив вообще на все, кто-то, приняв изрядно на грудь, медитировал, уставившись во тьму невидящими глазами. Последний — самый бдительный — услышав чье-то приближение, спросил, «кто идет», но удовлетворился банальным "свои". Кто свои, недотепа так и не узнал: со сломанной шеей вообще людям обычно уже ничего не интересно.
— Тихо, — Серов попытался расположиться в кустах максимально удобно и при этом не сильно шуметь. Получилось плохо. Он со своим десятком и парой молодых учеников Ариена из тех, кто пока был способен выдать только одно слабое заклинание раз в полдня, после устранения часовых дали крюка и обошли вражеский лагерь по дуге. Ходить ночью по лесу — удовольствие максимально сомнительное, однако дело было важнее, чем собственный комфорт. — Ждем, не шумим.
Глядя не беспечность горожан, Серов на ходу решил немного усовершенствовать план нападения. Теперь после первой атаки Ариена, которая должна была посеять панику в лагере и удара пехоты, он хотел, воспользовавшись суматохой уничтожить вражеские осадные средства, о которых ему поведал парой дней раньше гонец от Элея. Катапульты в полевом сражении может быть и не слишком полезны, а вот при осаде замка, вполне способны были доставить кучу проблем защитникам.
Лагерь спал. Никаких плотницких работ, о которых говорил высланный вперёд разведчик, после полуночи уже понятное дело не велось. Ряды палаток были поставлены с претензией на стройность, однако получилось в итоге не слишком ровно, поэтому общий их вид в свете горящих тут и там костров был несколько безалаберный. Возле костров сидели отдельные бойцы, видимо приставленные к огню в качестве костровых и одновременно караульных, потому что отдельных дозоров вокруг лагеря видно не было. Плохая идея — насмотревшись на огонь, такой, с позволения сказать, дозорный в темноте не сможет рассмотреть ничего дальше своего носа. Впрочем, в данном случае Александр противнику мог только сказать спасибо. Им же легче будет.
Пока Александр разглядывал окраины лагеря, один из дежурных поднялся от костра и почесываясь и зевая направился в сторону ближайших кустов с явно читающейся целью. Естественно, по закону подлости, ближайшим кустами оказались те, за которыми сидел капитан со своими людьми. Быть обнаруженными таким тупым образом барону совершенно не улыбалось, поэтому он аккуратно, чтобы не издать ни единого звука потянул из-за пояса длинный нож. Боец, однако, в чащу не полез и, не дойдя нескольких шагов до края леса, принялся развязывать шнуровку портков. Но толи темнота, несколько глотков выпитого втихаря «для сугреву» крепкого алкоголя, а может общее полусонное состояние сделать это быстро ему не дали, и он, матерясь и призывая кары на головы всем вокруг, рванул неподдающиеся веревки. Видимо давление в гидравлической системе начало поддавливать на клапана.
Все это кино, однако, закончилось в одно мгновение, когда на другом конце лагеря что-то — хотя правильно было бы сказать кто-то — занятно жахнуло. Поднимающийся в небо огненный гриб в ночи выглядел феерично. Одновременно с этим оттуда послышались дикие крики и звон металла.
Так и не сумевший справиться со своими штанами боец удивленно развернулся в сторону источника шума и застыл, глядя на неожиданное светопреставление. А через мгновение умер — нож вошел в основание черепа сзади-снизу, пробив мозг и в мгновение прервав земное существование бедолаги.
— Началось, — пробормотал Серов себе под нос. Сидеть вот так в засаде, пока остальные там сражаются было крайне некомфортно, однако барон все же подождал в темноте несколько минут, прежде чем начинать действовать самому. За это время лагерь берсонзонцев окончательно проснулся и теперь между палатками носились ошарашенные внезапным пробуждением люди, не принимающие что твориться и в какую сторону им воевать. А когда с этой стороны людей стало заметно меньше — все, кто сумел найти себя в темноте, бросились отбивать неожиданное нападение, — скомандовал, — вперед. За мной.
В лагере все говорило о большом переполохе: поваленные палатки, разбросанные тут и там вещи, перевернутый котелок с недоеденной кашей. Вражеских солдат поблизости видно не было, поэтому стоило пользоваться ситуацией по максимуму.
— Так, берете огонь и поджигаете все, что может гореть, в бой не вступать, если вернутся горожане, сваливайте обратно. Ясно? — Серов указал рукой на горящий в импровизированном очаге из выложенных кругом камней костер. Потом повернулся к двум "недомагам", которых мысленно называл зажигалками. Пользы от них на этом этапе развития было примерно столько же. — Вы двое за мной. И вы трое тоже — прикрываете магов, ясно?
Вопросов не последовало.
Александру была нужна возможность быстро поджечь катапульты, а без магов это могло быть проблематично. Это только в кино дерево загорается за три секунды, стоит лишь факел поднести, а в жизни хорошее бревно, попробуй еще поджечь.
Долго оставаться совершенно незамеченным не получилось. Из одной из палаток неожиданно и для себя, и для капитана выскочил боец, на ходу натягивающий на себя кольчугу и буквально впечатался в Александра. От удивления оба застыли на долю секунды, после чего Серов одним движением воткнул зажатый в левой руке клинок бойцы в шею. Из разрезанной артерии ударила струя горячей крови, однако барон был уже опытным в таких делах человеком и успел оттолкнуть от себя мертвое уже тело так, чтобы не изгваздаться с ног до головы.
Быстро оглядевшись вокруг и не увидев других врагов, Серов обернулся, чтобы сказать магам продолжить движение. Пока потратил буквально полтора десятка секунд на устранение внезапной угрозы, двое шестнадцатилетних балбесов уже нашли себе интересное занятие — касанием рук поджигать все палатки, до которых они могли дотянуться. Как говорил Ариен на такие воздействия — осуществляемые посредством прикосновений — тратится достаточно мало энергии, поэтому резвиться так два, по сути, еще ребенка могли очень долго. Вот только разгорающееся вокруг пожар от подожженных палаток, изготовленных из, пропитанной чем-то типа воска, парусины, должен был привлечь внимание горожан буквально с минуты на минуту. Об этом Серов явно не подумал: пустить врагу красного петуха это конечно завсегда приятно, но он-то сюда не совсем за этим пришел.
— Это я, конечно, погорячился, — пробормотал Александр себе под нос, а вслух добавил. — Быстро за мной! На всякую дичь не отвлекаться, наша цель — катапульты.
Без боя в итоге, понятное дело не обошлось. Осадные орудия, что логично находились в центре лагеря и там уже вражеские солдаты встречались гораздо чаще. Хоть Серов вел свой маленький диверсионный отряд не по главному «проспекту», а по какому-то боковому проходу, проскочить не получилось.
Что эти трое делали, спрятавшись за одной из палаток — непонятно. Вернее как раз понятно, прятались, чтобы не участвовать в ночном бою. Подальше от вражеских клинков и поближе к лесу, куда, если что, можно убежать в любой момент. Это капитан знает, что весь переполох — не более чем нападение в стиле ударил-убежал, а вот простые берсонзонцы, не видящие всей картины, вполне могли предполагать худшее. В конце концов, буквально двумя ночами раньше они в том же стиле сами разгромили вражескую армию. Вполне можно было провести параллели.
