Первый умер почти мгновенно: Серов вновь сработал накоротке ножом, вогнав его в глаз застывшего от удивления бойца. Тот даже пикнуть не успел. Двое других же отреагировали на это удивительно благоразумно: не пытаясь вступить в поединок, они просто рванули в разные стороны, оглашая округу паническими криками.
— Тревога! Нападение! Они зашли с тыла! Нас окружают!
Одного из двоих Александр в два прыжка догнал и косым ударом сверху по шлему опрокинул на землю. Листовая сталь слегка погнулась, но выдержала, а вот импульс-то все равно никуда не делся. Пнув упавшего по ребрам, чтобы не дергался, капитан прицелился и одним движением вогнал клинок в щель между шлемом и защищающим шею кольчужным воротником. В этот раз получилось не столь удачно, чужая кровь все же забрызгала одежду барона.
— Твою мать! — Выругался Серов и обернулся назад.
Последнего убегающего бойца догнали дружинники и тоже достаточно быстро с ним расправились, однако дело было уже сделано, и теперь весь лагерь знал об их появлении. Пришлось торопиться и бежать вперед, уже совсем не отвлекаясь на всякие мелочи. Была бы вокруг не ночь, а день, их бы точно мгновенно поймали и порубили, и ни магия не мастерство бы не спасли — тупо числом задавили бы. А так, когда со всех сторон темно и все паникуют, попробуй еще просто понять вот тот мелькнувший между палатками силуэт, это свой или враг. Пока нос к носу не столкнешься — не разберешь.
— Вот, смотри, — катапульты стояли под навесом на небольшой свободной площадке в центре вражеского лагеря. Почему-то только две, но, в общем-то, так было даже проще. Впрочем, учитывая темноту и то, что они видели скорее силуэты, чем сами катапульты, вполне могли чего-то и не заметить. — Туда шмаляй и побежали.
Первый из огневиков сосредоточился, сделал пару круговых движений рук, что-то пробормотал и в сторону цели поплыл по воздуху быстро сформировавшийся огнешар размером человеческую голову. Летел он не очень быстро — это вопрос контроля, который у молодых магов традиционно не на слишком высоком уровне — однако при попадании в цель рванул достаточно мощно.
— Так эта готова, — удовлетворенно кивнул Серов. — Теперь следующая… А нет подожди.
Александр ухватил за руку уже готового начать творить заклинание мага.
— Вот туда давай, — вместо второй катапульты капитан указал на стоявшую чуть дальше большую телегу, нагруженную чем-то круглым под самую завязку. Нужно было торопиться, их маленькая диверсия не прошла незамеченной, и отовсюду начали раздаваться встревоженные голоса.
Молодой огневик, пожал плечами, но выполнил требование. Второй огненный шар летел чуть быстрее, но был при этом размером в лучшем случае с большой апельсин. Впрочем, не смотря на это, второе попадание получилось куда более зрелищным, чем первое.
— О да! — Удовлетворено улыбнулся капитан. Это были зажигательные снаряды к катапультам, те самые которыми той несчастливой ночью берсонзонцы обстреливали вражеский лагерь. Теперь все это богатство яростно пылало, разбрасывая во все стороны настоящие протуберанцы пламени. Досталось не только второй стоящей рядом катапульте, но и вообще всему. — Это мы удачно зашли. Все валим, отсюда, ходу.
Обратно без приключений выбраться не удалось. Судя по стихшим звукам битвы с противоположной стороны лагеря, основной отряд, ударивший первым, уже отступил, и соответственно горожане поспешили вернуться в лагерь, где к тому времени уже повсеместно бушевал пожар.
В общем, на одном из «перекрестков», маленький отряд Серова наткнулся на полноценный десяток мечников, причем, судя по их мгновенной реакции, из опытных. Результатом стычки стала смерть одного из александровских дружинников — собственно "особый" десяток уже давно был не десятком, а шестеркой, вернее теперь уже пятеркой, постепенная убыль делала свое дело — и тяжелая рана мага, который неудачно подставился и схлопотал десять сантиметров стали в живот. Противник же потерял четверых и за явным преимуществом команды Александра благоразумно отступил куда-то в темноту.
Труп боевого товарища, к сожалению, пришлось бросить, тащить еще и его не было никакой возможности. Мага же в итоге удалось доволочь сначала до леса, где его перевязали, чтобы кровью не истек, и немного подлатали магией, а потом уже, сделав опять приличный крюк, чтобы не нарваться еще на кого-нибудь, и до осажденного города.
Серов шел по осажденному — весьма условно нужно сказать — городу, который, не смотря на ранний час — небо на востоке только-только начало светлеть, — бурлил как кипящий чайник.
Приход подкреплений, да еще и сопровождавшийся такими спецэффектами, не оставил равнодушными жителей столицы, для которых последние пару дней выдались весьма тревожными. Теперь же на лицах людей огромными буквами была написана надежда. Даже не так — уверенность в положительном исходе всей этой заваруху. Во всяком случае, именно так Александр трактовал те эмоции, которые исходили от людей вокруг.
Неожиданно для себя, поддавшись эмоциональному порыву, барон запрыгнул на большую бочку, которые стояли тут высоким штабелем, и обратился к собравшейся на улице толпе.
— Люди! Жители Александрова! — Серов никогда не был хорошим оратором, совершенно не тому его учили в академии, да и в последующей жизни опыт выступлений перед зрителями получить бывшему спецназовцу было особо негде. Александр попытался сказать своим подданным то, что чувствовал сам. Благодарность за то, что ему верят как лидеру, уверенность в том, что победа в итоге окажется на их стороне, желание сделать жизнь каждого человека лучше и многое другое. Скорее всего, эта его речь никогда окажется в списках шедевров ораторского искусства. Но, учитывая, что он говорил от сердца и то, что местные глобально не были избалованны прямым общением с властью, как уже говорилось раньше, слишком уж велика была между ними социальная пропасть, народ встретил окончание речи приветственными криками и аплодисментами. Как написали бы в какой-нибудь газете году эдак в 1895, «народ приветствовал государя в верноподданническом экстазе». Впрочем, в отличие от Николашки, Серова его подданным действительно было, за что, если не любить, то уважать. — Спасибо за поддержку! Враг будет разбит, победа будет за нами!
Ближники вместе со всеми простыми людьми охреневшие от такого перфоманса, смотрели на своего сюзерена с широко раскрытыми глазами. В воротах замка Серов остановился, осмотрел всех присутствующих "офицеров": и тех, кто пришел с ним, и тех, кто был в Александрове и вышел на улицу их встречать и заявил не терпящим апелляции голосом.
— Я спать до полудня. Не будить разве что эти, — капитан мотнул головой, имея ввиду берснзонцев за стенами города, — пойдут на штурм. Все разговоры потом. Вам приказываю отдыхать тоже. Как выпутываться из той задницы в которой мы оказались, будем думать завтра.
Серов еще раз обвел собравшихся взглядом, посмотрел на восток, где солнце уже показалось над горизонтом и поправился.
— Вернее уже сегодня.
Утром, если считать за утро то время суток, когда ты просыпаешься, Серов первым делом, еще до завтрака, поднялся на верхнюю площадку замковой башни, чтобы оценить тот ущерб, который они прошлой ночью нанесли вражескому лагерю. Потери атакующих в этом бою оказались весьма скромными — после отступления в город офицеры не досчитались двадцати восьми человек — а вот потери горожан оставались для барона тайной.
