В ночной тиши — спасибо тучам, закрывшим звезды и сделавших ночную тьму совершенно непроглядной, — из замка выбралось несколько человек и, соблюдая все меры предосторожности, направились в сторону вражеского лагеря. Проверять, научились ли чему-то берсонзонские часовые со времени прошлой ночи желания особо не было, поэтому к самому лагерю решили близко не подходить.
Что нужно чтобы устроить небольшую диверсию? Пара бочонков с порохом, перемешанным с мелкой каменной дробью, в которой никогда нет недостатка, в качестве поражающих элементов, лист металла чтобы направить взрыв нужную сторону и небольшой земляной холмик, чтобы все это обустроить не местности.
А дальше совсем просто: пара огнешаров — слабеньких, к сожалению, маги тоже не всесильны — влетают в крайние палатки, устраивая горожанам огненную побудку. Это уже, можно сказать, становится традицией. Пара десятков человек, которые опять же очень тихо выбрались из города, громко крича и звеня железом, имитируют атаку, отступая сразу же как только враг начинает оказывать сопротивление. Берсонзонцы бросаются в погоню — как тут не наказать подлого врага, вторую ночь подряд не дающего поспать — и напарываются на пороховой заряд.
Взрыв мины, произвел на осаждающих просто оглушающее действие. Слабенькая по сути — черный порох все же не слишком мощная взрывчатка — мина одним махом убила и покалечила два десятка удачно подставившихся вражеских бойцов и обеспечила остальным бессонную ночь в ожидании новых возможных нападений.
Серов отлично понимал, что в глобальном плане все это не слишком серьезно. Войны не выигрываются такими мелкими уколами; как не крути, а без победы в генеральном сражении вот все эти телодвижения не будут стоить абсолютно ничего. С другой стороны, это не значит, что и делать ничего не нужно, к большому сражению ведь тоже можно хорошо подготовиться!
Насколько хорошо может воевать человек, если он практически не спал две ночи подряд, а днем занимался тяжелым физическим трудом? Ну а то, что война — это тяжелый физический труд, особенно во времена мечей и кольчуг, думается, никто возражать не будет. Скорее всего эффективность такого бойца будет изрядно снижена, по сравнению с так сказать «эталоном».
Видимо, и кто-то в верхушке армии Берсонзона посчитал, что армии нужно дать отдых и сделать небольшой перерыв, поэтому ожидаемой утренней атаки так и не случилось. Время шло, светило поднималось все выше над горизонтом, а ничего интересного так и не происходило. Понятное дело, что Серов со своими людьми сам тоже атаковать не торопился — если Ариен прав, то пик небоеспособности должен будет наступить следующим утром, и вот тогда врага можно будет брать если не голыми руками, то уж с меньшими потерями точно.
Впрочем, это не значит, что боевые действия замерли полностью. Это в поле можно развести войска на расстояние в километр, и они просто никак не смогут взаимодействовать друг с другом. В городских боях, где врагов часто отделяют друг от друга десятки, а то и единицы метров — иногда даже меньше, например стена дома может стать такой себе линией фронта — прекратить сражение полностью практически невозможно.
В этой связи Серов решил — хорошенько выспавшись и вкусно поев, чего ему сильно не хватало в последние дни — вспомнить свою подготовку по, так сказать, «основной специализации». Ведь если посмотреть здраво, вероятнее всего, никто в этом мире не разбирался в тактике городского боя лучше него.
В крайнем доме, который слегка выдавался вперед, как бы разделяя позиции защитников надвое, по сведениям специально приставленных наблюдателей держало оборону от семи до десяти вражеских бойцов. Ну как держали оборону — учитывая, что на них пока никто не нападал, — скорее, просто квартировали.
Дом имел два удобных подхода, из которых нападающие могли использовать только один, если не хотели засветиться раньше времени.
— Ну что, все готовы? — Серов обернулся и осмотрел свою штурмовую команду: те молча кивнули, план обсудили уже несколько раз. — Тогда за мной.
Сначала Александр провел свой небольшой отряд вдоль надежно прикрывающей его от посторонних взглядов стены сарая, потом бойцы укрылись за штабелем дров, после чего пришлось десять метров натурально проползти на пузе.
Возможно, это был первый случай в истории этого мира, когда барон сам, можно сказать без принуждения, ползал по-пластунски. Капитан же смотрел на это дело философски, в первую очередь с точки зрения обучения своих людей. Он уже давно хотел развернуть свой особый десяток во что-то более крупное — полусотню например — и как можно активнее передавал своим ученикам знания и опыт. Ведь в скором будущем уже этим парням придется становиться наставниками над новичками.
Дом, как назло, был достаточно крепкой постройкой, с единственным входом, который явно контролировался врагом. Были еще окна, вот только располагались они высоковато: дома для лучшего сохранения тепла и из-за высокого уровня грунтовых вод строились тут на высоком цоколе, что давало возможность устроить сухой полуподвал. Собственно план был прост: из остатков пороха Серов на коленке собрал маленькую бомбочку — скорее даже большую петарду — которая, рванув в помещении, должна была оглушить находящихся внутри. После чего подсаженные товарищами бойцы должны были ворваться внутрь сквозь окна, а сам Алекандр собирался взять на себя главный вход.
Получилось все достаточно бодро. Петарда, влетев в щель приоткрытой ставни, рванула внутри, оглушая и дезориентируя всех находящихся в доме. Даже человек из двадцать первого века, привыкший к разного рода взрывам и прочим шумовым эффектам, в такой ситуации на некоторое время потерял бы ориентацию в пространстве, а уж про обычного средневекового солдата и говорить не о чем. Единственный «взрыв», который слышало тут большая часть населения — это гром.
Преодолев в максимальном темпе несколько ступенек наверх, Серов всем телом впечатался в приоткрытую для наблюдений за окрестностями дверь. Та к счастью, хоть была весьма массивной, но открывалась внутрь. Тело, находящееся по ту сторону, сдавленно охнуло и отлетело в глубь помещения.
Краем глаза заметив слева движение, капитан на автомате ткнул туда клинком, — меч наткнулся на что-то твердое, но кажется преодолел препятствие — после этого пнул ногой того, кто стоял за дверью. Этот боец поленился в спокойной обстановке надевать шлем, за что и поплатился: окованный металлом носок сапога попал ему прямо в нос, что-то там отчетливо хрустнуло, и во все стороны полетели капли крови, сопровождаемые нечеловеческим воем пострадавшего.
Слева щелкнул спуск арбалета и ногу выше бедра барона пронзила острая боль. Серов развернулся в сторону новой опасности: там берсонзонец трясущимися от волнения руками пытался перезарядить явно трофейное оружие. Получалось плохо: болт никак не хотел укладываться в ложе, да и предыдущий выстрел с трех метров явно мог бы быть поточнее.
Аккуратно, не нагружая раненную ногу, сделав пару шагов Александр широким косым ударом оборвал мучения бедолаги, так и не сумевшего сделать еще один выстрел. Ну а без головы в принципе арбалетом пользоваться невозможно — банально никак не прицелишься.
