«Какой-нибудь голливудский режиссёр наверное душу продал бы за такую натуру», — как обычно невовремя в голову лезли посторонние мысли в то время, когда стоило бы думать в первую очередь над практическими задачами. Впрочем, основные приготовления уже были сделаны раньше, поэтому сейчас оставалось только, по большому счету, стоять и ждать хода противника.
Как и предсказывал граф, едва в стане графа Орфален узнали о появлении в столице Александра, то сразу зашевелились. Теперь им ждать было уже нечего, и время играло против теперь уже очевидно устроившей заговор и мятеж и организовавшей иностранную интервенцию стороны. Поэтому буквально на следующий день разведка — маги, засевшие в Башне — доложила, что войска покидают Берсонзон и уходят на юг. Явно не для того, чтобы просто поприветствовать Серова и пожелать ему доброго здоровья.
При этом сотню лучников граф все же оставил в городе, — забрав при этом городскую стражу — чтобы те не давали магам просто так выйти из своего укрытия и ударить ему в спину. Нет, маги, конечно, могли плюнуть на все и, снеся половину центра Берсонзона, прорваться, однако тогда бы у них возникли проблемы еще и с местными жителями. В общем, Серов приказал Вирмсу и Норвину пока сидеть на месте и не отсвечивать, авось справятся и без них.
Неизвестно, на что в самом деле рассчитывал граф Орфален. Учитывая соотношение сил, Александр вполне мог запереться в столице и тогда тесть задолбался бы его оттуда выковыривать. Стены у Александрова, конечно, не самые крепкие и высокие — за прошедшие два с лишним года Серов успел построить двойной частокол с земляной засыпкой внутри, полюс десяток деревянных же башен по периметру — однако, как известно, храбрые люди — вот сильнейшая башня города. А этого добра тут было более чем достаточно.
Может рассчитывал не столько победить военной силой, сколько с помощью дипломатии: взять в осаду, промариновать десяток дней, а потом предложить поделиться немного территорией в обмен на заключение мира. Ну или выкуп там взять. А что? Вполне укладывается в логику феодальных взаимоотношений, армию все равно кормить надо, так лучше ее выгулять к соседу и кормить за его счет чем за свой.
Вот только Серов был воспитан совсем в другой парадигме. Его с детства учили, что войну нужно заканчивать на развалинах Рейхстага, и вот эти все полумеры, они приводят только к возникновению новых конфликтов в будущем, лишним потерям в людях и средствах и прочему непотребству. Поэтому Александр изначально настроился на решительное сражение с последующим переносом войны на чужую территорию.
В итоге от идеи пассивной обороны решили отказаться, тем более что это грозило разорением уже давно вплеснувшегося за стены столичного посада и окрестностей, чего графу допускать совсем не хотелось бы. Было решено встретить противника на небольшом, но достаточном чтобы две армии могли развернуться поле, километрах в пятнадцати к северо-востоку от Александрова сразу за мостом через Красную. Место для сражения с точки зрения обороняющихся подходило ка нельзя лучше: справа поле запирал лес, слева протекал неширокий ручей, имеющий, однако топкие берега, а сзади находился мост, куда, случись неудача, всегда можно было отступить и не дать врагу сходу воспользоваться плодами победы.
К сожалению, много времени на подготовку достойной встречи у обороняющихся не было. Хорошая дорога, соединяющая два города графства, она ведь не только своим войскам позволяла перемещаться достаточно быстро, вражеские могли ее использовать ровно с тем же успехом. Учитывая обстоятельства у людей Серова было всего чуть больше, чем полдня, чтобы подготовить самый минимум — укрепление для артиллерии — такой себе треугольный редут высотой в два человеческих роста в центре позиции — куда и установили все имеющиеся в наличие орудия. Все семь штук. По три орудия первого и второго пехотного полков — Берсонзонцы при выходе из города потрудились пушки забрать с собой — плюс еще одну пушку как раз доделали умельцы Дрора. Три орудия конного полка, к сожалению, остались в руках противника, хотя и воспользоваться он, вероятнее всего, ими вряд ли сможет. Сами артиллеристы остались верными своему сюзерену, поэтому у Александра был даже кое-какой избыток пушкарей.
«Артиллеристы, Сталин дал приказ,
Артиллеристы, зовет отчизна нас…», — крутились почему-то старые строчки в голове у графа, пока тот наблюдал, за тем, как пушкари выставляют на позиции орудия, так сказать, производства. Производства трупов. — «Да уж, до Д30 нам конечно далеко, да что там говорить, нам даже до шуваловских единорогов еще как до Пекина раком. Ну ничего, дайте только время…»
Остальные участки фронта обеспечить в инженерном плане просто не успели, поэтому там с противником придется бодаться лоб в лоб, уповая только на себя и свое оружие. Ну еще на магию немного, хотя очевидно, что и у противника тоже есть магическая поддержка, все же не босота подзаборная, а самый настоящий граф, у которого под рукой населения не меньше, чем у Серова.
Утром следующего дня с той стороны поля начали выходить и сразу разворачиваться в боевой порядок вражеское войско. Три золотые рыбы, уложенные кругом, в лазоревом поле. Каждый раз Александр хотел узнать у тестя, что означает его герб, и почему на нем изображены золотые рыбы, и каждый раз забывал. При чем тут рыбы, если до ближайшего моря двести километров по прямой, а по дорогам еще больше. Впрочем, теперь, видимо, это уже не имело никакого значения.
У Александра с учетом наемников и выдернутых из ближайших замков бойцов, в итоге насобиралось где-то тысяча двести человек. У противника — в последний момент к графу подошли с севера кое-какие подкрепления — было около полутора тысяч, может даже чуть больше, в районе тысячи семисот. С какой стороны не посмотри масштаб сражения не поражал. Вряд ли оно войдет в учебники истории, в раздел «100 великих битв», что с другой стороны совершенно не умаляло ее важность здесь и сейчас для участников действа.
Никаких гениальных идей насчет предстоящего сражения у Александра не было. Не мудрствуя лукаво, он разделил все невеликое войско на три части: центр, где располагались пушкари, мушкетеры, маги и он сам с резервом из оставшихся конных и два фланга, построенных из трех рядов копейщиков и арбалетчиков позади них. Идея заключалась в том, чтобы поставленные в центр основные ударные части могли при необходимости палить на обе стороны, если пехота начнет прогибаться под атаками неприятеля. Плюс неполную сотню наемников определили в лес на правом фланге в качестве такого себе засадного полка, который по сигналу должен был ударить во фланг противнику, решив исход битвы. Ну или в тыл, если все будет идти не очень хорошо.
Противник строился неторопливо, с осознанием своего численного преимущества. Особенно заметно это было в коннице: потеряв единственное, по сути, полноценное кавалерийское подразделение, Серов остался только с пехотой. Сотня конных в резерве — все что удалось наковырять перед битвой — погоды не могла сделать никак.
В то же время у противника верхом была добрая половина бойцов. Еще до полутысячи — это бывшие солдаты Александра и городская стража Берсонзона, а остальное — пехота и обслуга из дружины самого графа Орфален.
