— Костюм висел в шкафу?
— Да, сэр.
— Сколько денег пропало?
— Я возражаю, — поднялся со своего места Гамильтон Бергер. — Это несущественно, недопустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к делу. Перекрестный допрос ведется не должным образом. Задаваемый вопрос не имеет никакого отношения к слушаемому делу.
— Возражение отклоняется, — постановил судья Ланкершим. — Защита имеет право показать состояние помещения и все факты, которые могут доказать, что Франклин Шор покинул дом до того момента, на котором настаивает обвинение.
— Около трехсот долларов, — заявил Лунк.
— Дверь в кладовку была закрыта?
— Да, сэр.
— Когда вы готовили, вы брали муку из банки, стоящей в кладовке?
— Да, сэр.
— И какое-то количество муки просыпалось на пол вокруг банки?
— Да, сэр.
— Когда мы с вами появились в доме, котенок находился там?
— Да.
— Это тот котенок, которого оставила вам Хелен Кендал?
— Все правильно.
— Я обратил ваше внимание на то, что котенок, очевидно, залез лапками в муку, рассыпанную вокруг банки, потом пробежал через кухню и выскочил во вторую спальню?
— Все правильно.
— Об этом свидетельствовали следы?
— Да. Между кладовкой и дверью второй спальни совсем небольшое расстояние — фута три или четыре.
— И не более четырех-пяти футов от двери в спальню до кровати во второй спальне?
— Да.
— И рядом с той кроватью я обратил ваше внимание на следы, показывающие, что все лапки котенка как бы были собраны в кучку в том месте, словно он готовился к прыжку на кровать?
— Да.
— Когда мы появились у вас в доме, котенок спал, свернувшись в клубочек, на кровати в первой спальне, не так ли?
— Все правильно.
— И вы точно помните, что дверь в кладовку была закрыта?
— Да.
— На столе в гостиной стояла пепельница, рядом с ней лежала визитка Джорджа Албера с несколькими словами, написанными от руки, в пепельнице остался окурок сигары, не так ли?
— Да. Сигару курил Франклин Шор. Я нашел визитку в двери, когда уходил.
— Когда уходили?
— Да.
— Вы не слышали ни стука в дверь, ни звонка, пока находились дома?
— Нет. Визитка вызвала у меня обеспокоенность. Албер, наверное, пытался звонить, но звонок не сработал. Он часто ломается.
— Я могу временно попросить этого свидетеля оставить место для дачи показаний и пригласить трех других, которые торопятся и хотят поскорее уйти? — обратился Гамильтон Бергер к Мейсону. — Позднее мистер Лунк сможет вернуться для дачи показаний, и вы продолжите перекрестный допрос.
Мейсон поклонился окружному прокурору.
— У меня нет возражений.
Гамильтон Бергер вызвал таксиста, который рассказал, как доставил Деллу Стрит в район, где находится дом Лунка, какое-то время ждал ее в машине, а потом отвез ее к ней домой. Затем окружной прокурор снова пригласил лейтенанта Трэгга, который заявил, что нашел котенка в квартире Деллы Стрит. После Трэгга свидетельскую ложу заняла Хелен Кендал и опознала котенка, отравленного тринадцатого числа и оставленного ею в дальнейшем у Томаса Лунка.
Мейсон, казалось, не обращал никакого внимания на свидетелей. Он не выступал ни с какими возражениями и не пользовался своим правом перекрестного допроса.
Затем Лунка снова пригласили для дачи показаний.
Мейсон несколько секунд неотрывно смотрел на свидетеля, пока в зале суда не воцарилась гробовая тишина, и внимание всех не сосредоточилось на важности того, что собирался спросить адвокат защиты.
— Когда вы в последний раз открывали банку с мукой, стоящую в кладовке?
— Утром тринадцатого. Я пек блины на завтрак.
— А после того как я обратил ваше внимание на достаточно большое количество муки, рассыпанной по полу вокруг банки, вы не снимали с нее крышку?
— Нет, сэр. У меня не было возможности. Полиция забрала меня из гостиницы и с тех пор не отпускала.
— Как важного свидетеля, — быстро вставил Гамильтон Бергер.
Лунк с негодованием повернулся к окружному прокурору и заявил:
— Я не знаю, почему вы держали меня, но держали!
— Свидетель должен только отвечать на задаваемые вопросы, — упрекнул Лунка судья Ланкершим.
— Ваша честь, я прошу отложить слушание дела на тридцать минут, — обратился к судье Мейсон.
— С какой целью?
Мейсон улыбнулся.
— Я не мог не заметить, Ваша честь, что, когда я перешел к последней фазе перекрестного допроса, лейтенант Трэгг в срочном порядке покинул зал суда. Я считаю, что тридцати минут ему будет достаточно, чтобы добраться до дома мистера Лунка, обыскать банку с мукой и вернуться.
— Вы считаете, что крышку снимали с банки вечером тринадцатого или утром четырнадцатого, причем не свидетель Томас Лунк? — уточнил судья Ланкершим.
Мейсон улыбнулся еще шире.
— Я думаю, Ваша честь, что лейтенант Трэгг сделает очень важное открытие. Я надеюсь, вы понимаете мое положение, Ваша честь. Я заинтересован только в том, чтобы доказать невиновность мисс Стрит. Поэтому я не хочу в настоящий момент выступать с какими-либо заявлениями относительно того, что может обнаружить лейтенант Трэгг, или относительно значения улик.
— Хорошо. Объявляется перерыв на тридцать минут, — постановил судья Ланкершим.
Зрители начали выходить из зала суда, скапливаясь в проходах. Расталкивая всех и сконфуженно улыбаясь, к адвокату протиснулся Джордж Албер.
— Мне очень жаль, что моя визитка несколько спутала карты, — заявил он. — Я проезжал мимо дома Лунка после театра. Решил остановиться и посмотреть, не горит ли свет. В одном окне горел, поэтому я позвонил. Мне никто не открыл дверь, и я решил оставить визитку. Подумал, что Хелен оценит мою заботу о котенке. Я на самом деле беспокоился. По правде говоря, мне не пришло в голову, что звонок не работает.
— Свет горел? — уточнил Мейсон.
— Да. Он просачивался сквозь шторы. Я просто не стал стучать, поскольку считал, что слышен звонок.
— В какое время вы там оказались?
— Где-то около полуночи.
Мейсон поджал губы и заметил:
— Вы можете сообщить об этом окружному прокурору.
— Я уже говорил ему об этом. Мистер Бергер знает, что звонок не работал, поэтому это неважно.
— Наверное, так, — только и сказал Мейсон.
