— Послушайте, Мейсон, так нельзя! — запротестовал Гамильтон Бергер. — Я уверен, что вы знаете о деле гораздо больше, чем я.
— Нет, — покачал головой Мейсон. — У вас есть те же факты, что и у меня.
— Не исключено, что вы использовали имеющуюся информацию гораздо более плодотворно.
Мейсон поклонился.
— Спасибо, господин окружной прокурор.
— Вы обязаны сообщить нам, к каким выводам пришли, — не унимался Гамильтон Бергер.
— Хорошо, Бергер, я скажу вам кое-что. Я знаю одну вещь, о которой неизвестно вам. Лунк признался мне: он уверен, что Комо, слуга Шоров, экспериментировал с ядом. Он начал это примерно десять лет назад, незадолго до исчезновения Франклина Шора. Тогда умер брат Лунка, и у Лунка создалось впечатление, что Комо его отравил.
— Это правда? — обратился Гамильтон Бергер к Лунку.
— Да. Я не считаю, что этот проклятый японец имел что-то конкретное против моего брата, но думаю, что он просто экспериментировал с ядом — как, например, он попробовал его на котенке.
К компании присоединился лейтенант Трэгг и сообщил:
— В холодильнике стояло четыре бутылки портера, в них во всех обнаружен стрихнин. Вы считаете, что это дело рук слуги?
— Не сомневаюсь, что это он подсыпал яд, — заявил Лунк.
— Откуда вам это известно?
— Просто соображаю, что к чему, точно так же, как и вы анализируете факты.
Гамильтон Бергер повернулся к Трэггу:
— Появились новые удивительные доказательства, лейтенант. Мне необходимо поговорить с вами.
Мейсон улыбнулся и пояснил:
— Лунк имел в виду, господин лейтенант, что он практически уверен: отравитель — Комо. Если помните, вы говорили мне, что думаете о пулях: все три выпущены из одного револьвера, а следовательно, в обоих преступлениях виновен один человек. А теперь давайте порассуждаем дальше. У Матильды Шор идеальное алиби. Она находилась в больнице, когда совершалось второе преступление. У Джеральда Шора тоже есть алиби. Скорее всего, вы знаете какое, однако я не собираюсь высовываться, потому что не хочу выступать в качестве свидетеля. Естественно, мы исключаем Хелен Кендал и Джерри Темплара. По разработанной вами теории, лейтенант, вы можете исключить практически всех, кроме трех или четырех человек. Вам и карты в руки. Делайте свой выбор. Правда, на вашем месте я занялся бы расследованием смерти брата Лунка и проверил, не отравили ли его на самом деле. А теперь, господа, я надеюсь, что вы простите меня, потому что я пригласил обвиняемую на ужин.
Глава 24
Оркестр играл прекрасно. В полумраке танцевали всего несколько пар. Никто никому не мешал, правда, никто и не выделялся.
Не говоря ни слова, Мейсон и Делла Стрит кружили по залу под звуки испанской мелодии. Потом Делла начала тихонько подпевать. Внезапно она остановилась.
— Что с тобой? Муху проглотила? — спросил адвокат. — Давай еще потанцуем.
Она покачала головой.
— Что-то случилось? — забеспокоился Мейсон.
— Нет. Думаю, нет. Я неплохо поела, выпила и повеселилась. Так что, скорее всего, я готова к завтрашнему дню.
Музыка на мгновение смолкла. Мейсон, все еще обнимавший Деллу Стрит за талию, повернул ее к себе. У него в глазах появилось удивление.
— Чего-то я не понимаю… Ах да — тебе же завтра на эшафот. Ты что, беспокоишься об этом дурацком деле?
Она нервно рассмеялась.
— Ну, наверное, и приличным женщинам рано или поздно приходится проходить через подобное.
— Но ты же не совершала никаких преступлений!
— Мне хотелось бы, чтобы ты не забыл сказать Гамильтону Бергеру о том, что когда ты принес мне котенка, то не обнаружил Франклина Шора у меня в квартире.
— Я оказался в трудном положении, — признался Мейсон. — Правда, если бы я хорошо подумал, то этого не случилось бы.
— Ты о чем? — спросила Делла Стрит, закуривая.
— Тебе бы следовало самой во всем разобраться, Делла, — усмехнулся Мейсон. — Если, конечно, ты знаешь повадки котят.
— Ах, ты о том, что он прыгнул в муку?
— Нет… Что случилось? — внезапно спросил Мейсон, заметив, что Делла смотрит на кого-то через его плечо.
— Там Пол Дрейк.
— Как он нас нашел? — нахмурился Мейсон.
Дрейк подошел уже достаточно близко, чтобы услышать слова адвоката. Он отодвинул стул и сел.
— Насколько тебе известно, Перри, я в состоянии разыскать кого угодно, когда угодно и где угодно. Ты собираешься заказать мне что-нибудь выпить?
— Полицейским и частным детективам не следует пить на работе, — заметил Мейсон.
— Пол Дрейк — парень, на которого я работаю, — человек широких взглядов. Отличный мужик, прямо скажем. Тебе стоит с ним познакомиться.
Мейсон подозвал официанта.
— Три виски с содовой.
— Пять, — поправил Дрейк. — Но только три в мой стакан.
Официант колебался несколько секунд, потом удалился за заказом.
— Ты знаешь, Перри, я заглянул сюда не только затем, чтобы выпить виски. Меня кое-что беспокоит.
— Тебя что, тоже арестовывали? — воскликнула Делла Стрит.
Сыщик проигнорировал ее слова и продолжал неотрывно смотреть на адвоката.
— Перри, ты, случайно, не планируешь на завтра какую-нибудь драматическую развязку с помощью своего друга Тома Лунка?
— Не исключено. А что?
— У тебя это не получится, — сообщил Дрейк.
— Почему нет?
— Лунк мертв. Его нашли на перекрестке в двух кварталах от его дома. Садовника сбила машина, водитель скрылся. Свидетель, видевший, как все произошло, бросился за той машиной, с полдюжины кварталов пытался сидеть на «хвосте», но не смог приблизиться настолько, чтобы записать номер. Машина вылетела из-за угла, когда Лунк выходил из автобуса, на котором обычно возвращался домой.
Мейсон застучал по скатерти кончиками пальцев.
— Бергер — идиот, раз отпустил его, — заметил адвокат.
— Очевидно, окружной прокурор решил, что Лунк открыл им все, что ему известно, и больше нет необходимости держать его у себя.
Мейсон нахмурился.
— Что ты планировал делать с Лунком, шеф? — спросила секретарша.
— Несколько вещей. Тебе, например, не приходило в голову, Делла, почему после того, как я принял все возможные меры предосторожности и зарегистрировал Лунка в гостинице как Томаса Триммера, полиция с такой легкостью его нашла?
— Наверное, за тобой кто-то следил, — предположила Делла Стрит.
