— И что вы сделали?
— Вернулась к себе и стала собирать вещи. Теперь мне жаль, что я не устроила скандала, — могла бы сохранить ему жизнь!
— Сколько было времени, когда он спустился в ту квартиру?
— Около двух. Может, без пяти два.
— Что произошло потом?
— Не было смысла больше здесь оставаться. У меня есть приятель в Денвере, который мне очень симпатизирует, он неоднократно предлагал мне перебраться к нему. У меня сложилось впечатление, что он был бы рад жениться на мне, и я его люблю. Боба я, впрочем, тоже любила.
— Когда вы узнали об убийстве?
— Только поздним вечером. Услышала, как об этом говорили люди в холле.
— Вы не читали утренних газет?
— Нет. Я и вечерней вчера не купила.
— Вы уже завтракали?
— Да.
— Давно?
— Около часа назад.
— И вы не выходили, чтобы купить газету?
— Нет.
— Ваш друг был убит в этом доме, а вы даже не купили газету, чтобы узнать подробности? — переспросил Мейсон. — Вы не пытались узнать, кто его убил?
— Хелен Ридли убила его, и полиция это знает.
— Вы когда-нибудь видели Хелен Ридли?
— Да.
— Когда?
— Я встретила ее один раз в лифте. Я поднималась на свой этаж, а она и пожилая женщина, ее тетка или что-то в этом роде, вышли на третьем.
— Тогда вы уже знали, что Хелен Ридли ваша соперница?
— Ну да.
— Вы ничего ей не сказали?
— А что я должна была ей сказать?
— Вы внимательно к ней присмотрелись?
— Естественно.
Мейсон минуту помолчал, раздумывая, затем сказал тихо:
— Хелен Ридли ничего не значила для Роберта Хайнса. Их связывали исключительно деловые отношения.
— Что вы говорите?! У него был ключ от ее квартиры. Он…
— Конечно, ключ у него был, но эта девушка в квартире не Хелен Ридли. Хелен наняла Хайнса, чтобы он нашел ей близняшку.
— Что значит — близняшку?
— Двойника, дублершу — кого-то, кто мог бы занять ее место и делать вид, что это она. Хайнс поместил в газете объявление, при помощи которого искал брюнетку строго определенного типа.
— Вы… Это правда? — глаза Карлотты Типтон округлились от удивления.
Мейсон вынул бумажник и показал ей объявление. Она прочитала и отдала ему газетную вырезку. Губы у нее задрожали, в глазах появились слезы. Потом она внезапно закрыла лицо руками и начала рыдать.
Мейсон позволил ей нарыдаться, потом мягко сказал:
— Вы видите, мисс Типтон, ваши подозрения были совершенно беспочвенны. Вы убили его в приступе ревности, не имея никакого повода. Теперь вы, может быть, скажете, что произошло на самом деле?
— Я уже рассказала вам, — ответила она, поднимая залитое слезами лицо.
— Нет, вы не рассказали. Вы пошли к той квартире и постучали в дверь. Он не хотел открывать, поэтому вы крикнули, что знаете: он там. Тогда он открыл. Вы ворвались внутрь. Отступая от вас, он вошел в спальню, пробовал объясниться. Вы увидели лежавший на комоде револьвер, в ярости схватили его и застрелили Хайнса!
— К чему вы клоните? — спросила она. — Хотите свалить на меня вину за убийство?
— Я хочу, чтобы вы сказали правду. Если это произошло иначе, то расскажите, как именно.
— Почему я должна все рассказывать вам? Почему, черт возьми, я вообще должна вам что-то рассказывать? Кто вы такой? Вы из полиции?
— Минуточку. Попробуем, по крайней мере, хоть что-то выяснить. Когда вы обнаружили, что Хайнс находится в той квартире, что вы сделали?
— Поднялась к себе и начала собирать вещи.
— Кто этот ваш приятель из Денвера?
— Я не хотела бы называть его имя.
— Но я хочу знать, кто он. Я должен знать, говорили ли вы с ним.
— Но… я… говорила с ним по телефону вчера вечером.
— Вы звонили из этой квартиры?
— Нет, я вышла и позвонила из уличного автомата.
— Как его зовут?
— Вы не можете заставить меня назвать его.
— Но вы с ним говорили?
— Да.
— И спросили, можете ли приехать к нему?
— Да.
— Во сколько это было?
— Этого я вам не скажу.
— Вы случайно не звонили ему сразу после двух часов?
— Нет.
— С какого телефона вы звонили?
— Не собираюсь больше отвечать ни на какие вопросы. Мне кажется, что вы… Вы из полиции?
— Послушайте, мисс Типтон, — быстро сказал Мейсон. — Мы ведем расследование этого дела, выясняем все, что возможно. Вы хотите, чтобы убийца Роберта Хайнса попал в руки правосудия?
— Вы из полиции?
— Нет, я адвокат, а эти двое — детективы.
— Детективы из полиции?
— Какая разница? — спросил Мейсон. — Вы хотите утаить сведения?
— Во всяком случае, я не хочу рассказывать все любому, кто войдет сюда и станет задавать мне вопросы. Я думала, что вы из полиции.
Наблюдая за карандашом Деллы, Мейсон сказал:
— Не знаю, почему у вас сложилось такое впечатление. Мы ни разу не сказали, что мы из полиции. Мы просто зашли, чтобы задать вам несколько вопросов. Я сказал вам, что меня зовут Мейсон. Перри Мейсон, адвокат.
— Ах, так вы Перри Мейсон?
— Да.
— Какое вам до всего этого дело?
— Я же сказал вам, что пытаюсь выяснить, кто убил Роберта Хайнса.
— Тогда вам нужно идти в полицию, — сказала она мрачно.
— Думаю, что действительно пойду. Ваш рассказ очень интересен.
— Я поступила глупо, рассказав вам все. Вы… вы меня испугали.
— Чего вы боялись?
— Не ваше дело.
— Вы думали, что мы из полиции. Значит, вы боитесь полиции?
Она отвернулась.
— Молчание вам ничего не даст, — сказал Мейсон. — Вы нам уже достаточно рассказали и теперь ничего не выиграете, спрятавшись в домике, как улитка.
— Я хотела бы, чтобы вы ушли отсюда, — заявила Карлотта. — Я хочу закончить сбор вещей. Кроме того, мне нечего больше вам сообщить.
— Мисс Типтон, что было первым, что вы увидели, войдя вчера днем в квартиру Хелен Ридли?
— Я не входила в квартиру. Говорю вам: я шла за Бобом и… Я не хочу больше ничего говорить. Вы можете задавать вопросы, пока у вас язык не отвалится, а я вам больше ничего не скажу.
